Трофей для альфы - Эми Мун

Герман потянулся к мобильному, но на полпути отдернул руку. Что скажет? И не много ли беспокойства для одной человечки? А с другой стороны, какого хрена он себя ограничивает?

Просто спуститься в паркинг, сесть в чёртову машину и рвануть обратно к Романовой.

Ввалиться в собственное логово и с ходу опрокинуть девочку на кровать. Впиться в приоткрытые для вздоха губы, воскрешая в памяти сладкий привкус ее соблазнительного ротика, выпить поцелуй до дна, куснуть за шею, так чтобы синяк виден, и одним рывком в коленно-локтевую поставить.

Чтобы вот так же прогибались под ним и захлёбывалась стонами удовольствия. Просила не останавливаться и сама подмахивала бедрами, насаживаясь на окаменевший до боли стояк.

Влада такая громкая, когда кончает. Искренняя и открытая.

Член неприятно врезался в брюки, требуя воплотить фантазии в жизнь. Ручка в пальцах хрустнула и сломалась напополам. Герман швырнул обломки в мусорную корзину и встал.

Но покинуть кабинет не успел. Дверь широко распахнулась и в комнату вплыла Илона собственной персоной. Тело волчицы скрывало длинное пальто.

- Привет, милый, - промурлыкала, облизывая его взглядом течной самки. – Пошалим?

И пальто рухнула на пол, оставляя волчицу без ничего.

Герман медленно осмотрел плавные и такие знакомые изгибы. Огромные зеленые глаза блестели желанием, губы соблазнительно прикушены и пышная грудь жаждет его ласки, привлекая внимание тугими вершинками сосков, а между покатых бедер наверняка мокро и горячо.

Член моментально упал.

Вид обнаженной, готовой к сексу пары отбил охоту, и даже влекущий запах спелой ежевики и мохито не разогрел кровь.

Что за чертовщина?!

Недолго думая, Герман направился к женщине. Илона приглашающе расставила ноги. А в глазах волчица хвостом метет – требует самца.

Запах стал сильнее. Насыщенней. Приятный до одури. Но острая сумасшедшинка, каждый раз цеплявшая, как крючок, пропала. Какое странное ощущение – словно в водовороте безумия нащупал точку опоры.

Разожми пальцы - и опять скатишься вниз, но Герман чертовски сильно не хотел этого делать.

Да что с его зверем?

В груди шевельнулась давящее чувство тревоги напополам с облегчением. Копаться в себе, выискивая причину, не хотелось от слова совсем. Так почему бы не использовать момент?

- Это твое, - поднял пальто с пола. – Езжай домой, или к одному из своих запасных вариантов.

Волчица отшатнулась, будто он ее ударил. Выхватила одежду и, бросив ядовитое «импотент», исчезла в дверях.

***

Устроившись на сиденье, Илона провожала взглядом проплывавшие мимо фонари.

Ехать в пустой дом не хотелось. И волчица требовала воли – подурачиться и повертеть хвостом перед альфой, чтобы как следует за холку подержал. Оттрахал до полного изнеможения и ленивой сытости.

Ослепительная вспышка ненависти превратила кровь в кислоту.

Ярский… Святоша, мать его! Вожачок, решивший, что и ей он тоже сможет командовать, да вот только хрен там!

А ведь поначалу она даже обрадовалась – пара! А какой секс, просто улёт – ни с одним мужиком такого не было.

В кумаре парной тяги промелькнуло полгода, Илона даже согласилась на переезд и попыталась соответствовать статусу альфы, но это оказалось никому не нужно.

Ее дорогой Герман оказался скучным снобом-трудоголиком. Ни потусоваться нормально, ни пожить в кайф с полным отрывом и чертовой кучей приключений. Не мог даже просто взять и уехать с совещания, когда она ему фотку в бельишке отправила.

Сообщение оказалось прочитано, а кровать холодна до глубокой ночи. Но мёрзла Илона недолго.

Губы против воли растянулись в усмешке. Нет она не жалела ни о чем! Рожа Ярского того стоила, а потом все как-то само пошло. Ненависть друг к другу копилась снежным комом, и сегодняшний день только добавил отторжения.

Но парную тягу не могла перебить даже стопроцентная ненависть. Животное «я» диктовало условия, да и сегодня хотелось нормального секса, но ее выставили за дверь как дешевую проститутку!

Ещё и эта девка! Стычка в магазине не давала покоя, тревожила память. Хамить ей решила, страхолюдина человеческая! Наглая пробляль, умудрившаяся ещё и оказаться подстилкой Ярского.

Илону не волновало, с кем кувыркается альфа, а вот то, что какого -то хрена он вздумал вмешаться…

- Ублюдок, - прошипела тихонько.

Чуть руку ей не сломал - защищал наглую курицу!

Волчица бесилась, требуя вызвать человечку на дуэль. Вот так взять за горло и порвать без жалости. Ревновала и злилась на самца, пробивала выместить гнев в сексе, но альфа даже не взглянул на нее!

Илона нахмурилась, задумчиво покручивая браслет.

Что-то настораживало и ее, и волчицу, но никак не понять – что именно. Девка? Нет. Ярский в любом случае не останется с шлюшкой, даже если сильно захочет. Отказ? Такое уже случалось. Ублюдок просто прикрывался работой или развлечениями на стороне, пока волк не начинал давить так, что альфа вынужден был подчиниться требованию зверя. И тогда в постеле случался ядерный взрыв.

Илона чуть не застонала, вспоминая таранящий ее член и жадные ласки. Всю ночь до утра и потом еще. У альфы с достоинством порядок. Крепкое, и размерчик как раз. Трахаться с таким - одно удовольствие.

И скоро Герман наверняка сорвется, но ждать, чтобы он окучивал новую подстилку? Перетопчется!

Куда там он собирался, кстати? В очередную командировку? Так почему бы не составить компанию? Вот ее ненаглядный обрадуется…

И оборотница довольно улыбнулась.

Глава 11

Вода текла по рукам, смывая остатки муки и теста. По кухне плыл одуряющий запах поджарки, а во рту до сих пор привкус сладости сырого мяса.

Не удержалась. Вид кроваво-розовой мякоти взбудоражил обоняние, и рот затопило слюной. Влада не помнила, как выхватила из пакета шматок и вскрыла упаковку. Очнулась, когда горло залило мясным соком… М-м-м, так вкусно!

- Вкусная, - согласился голос над ухом. – Моя…

Волоски на шее встали дыбом от страха вперемешку с предвкушением. Она знает этот голос.

- Моя, - низко зарычал оборотень и, перехватив за талию, дернул на себя.

Между ягодиц уперлось твердое. Влада потерлась кошкой, с наслаждением прислушиваясь, как сбивается мужское дыхание.

- Иди ко мне!

Ее развернули на сто восемьдесят. Один вздох - и под попой столешница, а майка и штаны валяются на полу кучей тряпья.

Пьяная от возбуждения и страха, она подняла голову и потерялась в серо-золотых омутах. Пропала в обещании откровенного разврата, приправленного изысканной лаской. Они ещё многое не пробовали…

За подбородок ухватили горячие пальцы, и Влада судорожно облизнулась, предвкушая поцелуй.

Альфа не подвел. Бросился на нее, как голодный хищник, заклеймил жадными