Ола и Отто. Свой путь. - Александра Руда

— Какая тебе разница! Иди, целуйся со своей слонихой!

— Ола, тебе лежать не холодно?

Ишь, какая забота!

— Вот заболею и умру! И будешь тогда радоваться. С бабой своей толстой!

— Я тебя к жизни верну, — мрачно пообещал Ирга.

— Зачем?

— Чтобы… — Ирга наклонился и поцеловал меня в нос. Губы его были теплые и нежные, а ласка столь неожиданной, что весь пар из меня моментально вышел. Я лежала, затаив дыхание.

— Ребята, вас кровать уже не устраивает? — раздался голос моего бывшего лучшего друга.

Умеет же момент подобрать!

— Отто, — Ирга помог мне подняться. — Что тут происходит?

— Мне тоже интересно знать. Про то, как Ола уложила своего кавалера, а сама сбежала, судачит уже полгорода!

— Не далеко она сбежала, я ее спрятал. Отто, тебе не кажется, что пора вмешаться?

— Он со мной не разговаривает, — сообщила я, старательно не глядя в их сторону.

— Почему?

— Потому что… Потому что я дура, — всхлипнула я. — Я обидела Отто, а мне его так не хватает!

Слезы потекли по лицу двумя ручейками.

— Ну, будет тебе, золотце, — Отто погладил меня по спине. — Я тоже погорячился. Ну что, мир?

— Мир, — я почувствовала огромное облегчение. Надо же, какую тяжесть я носила все это время!

— Пойдем, погреемся и поговорим, — Ирга прервал сцену воссоединения.

В ближайшем кабачке мы заняли столик у самой двери. Пока я отогревалась и успокаивала нервы глинтвейном, Ирга коротко обрисовал Отто последние события.

— Да, — задумчиво подергал себя за бороду полугном. — Я не думал, что все так далеко зайдет.

Я насторожилась.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ну, — Отто покраснел. — это я нанял дона Альберто.

— Нанял? — моя челюсть отвисла.

— Нанял, — Отто лихорадочно теребил свою бороду, что являлось у него признаком сильного волнения.

— А деньги где взял? — я не могла поверить в такой сюрприз от лучшего друга.

— В отличии от тебя я заработанные деньги на всякие финтифлюшки не трачу. Поэтому они у меня есть в достаточном количестве.

— Я не трачу на финтифлюшки, — неуверенно сказала я.

— Да? А что ты купила на деньги с последней партии проданного спиртного?

— Что, что, — кстати, что? Шоколадки, ага, две пары сережек новых, шарфик, потом деньги куда-то таинственным образом рассосались… — Ладно, оставим эту тему!

— А вон и герой твоего романа собственной персоной, — заметил Ирга. В глубине зала знакомая фигура уныло сидела за столиком. — Позвать?

— Зови, — попросила я. Мне не терпелось разрешить эту ситуацию.

Дон Альберто молча сел. Я, на всякий случай, отодвинулась от него подальше.

— Дело было та, — сказал Отто. — Увидев, что Ола увлеклась любовными романами не на шутку, я понял, что ее надо спасать — эта лабуда как наркотик! Поэтому я заплатил дону Альберто деньги за то, чтобы он поухаживал за ней так, как Ола хочет — романтично и красиво.

— Я прочитал несколько любовных романов! — гордо подтвердил дон. — Чтобы быть в курсе.

— Но я заплатил только за цветы, театр и два дня! — сказал Отто. — Я думал, после этого Ола вернется в жизнь, а дон тихо испарится.

— А мне понравилось, — заявил дон Альберто. — То есть Ольгерда очень понравилась и я решил продолжать уже по собственной инициативе.

— Так ты псих по собственной инициативе? — я никак не могла определиться, как отнестись ко всей этой ситуации.

— Я же думал, что ты хочешь такого ухаживания, как в романах! — воскликнул дон. — И вел себя соответствующе! Я просто хотел добиться твоего расположения.

Я вздохнула с облегчением.

— Прости, Альберто! Ты мне не нравишься. Давай просто будем друзьями, хорошо? И дело даже не в ухаживании, ты мне просто не нравишься. Мне вообще не нравятся черноволосые, — мстительно добавила я в сторону Ирги.

Ирга не отреагировал. Отто хмыкнул, но промолчал.

— Жаль, — печально сказал дон Альберто. Поцеловав мне руку на прощание, бывший ухажер удалился.

— Отто, он назвал меня невзрачной. А я могу понравиться, между прочим!

Отто пожал плечами.

— Отто, в тот момент я скрыл кое-кого пеленой мрака, и этот кое-кто неблагодарный был действительно в ТОТ МОМЕНТ невзрачным, — язвительно проговорил Ирга.

Отто согласно кивнул.

— А еще, Отто, некоторые считают, что за меня драться не стоит, — пожаловалась я.

Отто сочувственно развел руками.

— Представь, дружище, после этого я собирался проливать свою кровь за всяких бессовестных, — сердито сказал некромант.

Отто подергал себя за бороду.

— Отто, у него любовница — тетка, которая с трудом проходит в дверной проем!

Отто удивленно приоткрыл рот.

— Представь, — обратился Ирга к полугному. — Зашел к заказчице, бедной вдове, желающей вызвать дух покойного мужа, и уже обвиняют!

— Она сказала, что ты ее любовник! — я вскочила.

— Она мне заплатила, чтобы соседи считали, что я ее любовник!

— И ты согласился!

— Бедная женщина самоутверждается! — Ирга тоже поднялся и сразу стал выше меня.

— За твой счет!

— За свой. Кое-кто тоже самоутверждался только что, не так ли? И абсолютно бесплатно.

— Ничего я не самоутверждалась! — я гордо уселась обратно.

— Конечно, конечно. Ты меня заставила объяснить, почему я считаю тебя невзрачной.

— А ты считаешь?

— Нет! — рявкнул Ирга. — Я считаю, что ты очень симпатичная! Даже красивая! Хватит?

— Не хватит!

— Ола, — Ирга пару раз вздохнул. — Не надо меня ревновать. Оснований для этого нет.

— Я не ревную, — возмутилась я. — Вот, даже Отто подтвердит. Отто? А где Отто? Ирга, ты не видел, когда он ушел?

— Нет, — проворчал некромант. — Все мое внимание было поглощено…

— Мной? — кокетливо спросила я.

— Пивом, — отрезал некромант, делая большой глоток.

… Отто вошел в мою комнату, отряхнул бороду от снега и мечтательно сказал:

— Там такая красота! Снежок идет, мягкий-мягкий! Народ в снежки играет. А ты в комнате сидишь. Что? ОПЯТЬ?

— Нет, Отто, это не любовный роман! Точнее, это не эльфийский любовный роман. Так, для общего развития читаю.

Отто взял книжицу и повертел ее в руках.

— Серия «Любовный роман для троллей», название «Страстный секс». Не знал, что они умеют читать.

— В наш век просвещения? Может, не все, но городские тролли точно читают. И пишут, как можешь заметить.

— Итак. «Он схватил ее за волосы. — Ты куда? Рых бросил Ур на кровать. Разорвал на ней платье. Рых вонзил в Ур свой огромный член. Она врезала ему по морде от удовольствия». Знаешь, Ола, пожалуй, я возьму эту книжку у тебя почитать.

— Только предупреждаю сразу, — я уже оделась и ждала лучшего друга на пороге. — Методы ухаживания, описанные в книжке, мне категорически не нравятся!

9. Внешнее воздействие

Внешнее воздействие бывает разным. Кто-то хочет добра, кто-то — наоборот, мечтает сжить со свету.

Сессия в этом семестре не изменила себе и пришла как обычно — внезапно. Проснувшись однажды утром я лениво посмотрела на календарь и с ужасом обнаружила, что через три дня первый экзамен — об этом весьма красноречиво напоминал нарисованный на дате красной краской череп.

— Итак, что у нас тут? — спросила я сама себя, подходя к календарю.

Расписание экзаменов я перерисовала еще месяц назад, обещая себе, что завтра точно начну готовиться. «Завтра» так и не наступило, поглощенное веселым времяпровождением и охотой за деньгами.

Первый экзамен — «Принципы трансляции магии». С этим проблем быть не должно, подучу немного теорию и на «хорошо» можно рассчитывать. Транслировать магию — направлять магическую энергию в необходимое место, например, в артефакт, я научилась еще на втором курсе.

Второй экзамен… Я почувствовала, как скрутило от ужаса кишки. Как — ну как! — я могла забыть, что мне нужно сдавать эльфийский! Да еще и два экзамена — общий язык и заклинания! За остальные три экзамена сессии можно не беспокоиться, без сдачи эльфийского на четвертый курс не переведут.

Эльфийский у нас преподавал Профессор Ломиториэль. Студентов не-эльфов он не любил. Гномов ненавидел. Никогда не шутил и не улыбался. На ошибающегося (а попробуй не ошибись, если только падежей в эльфийском двадцать шесть!) смотрел всегда с презрением и жалостью, как на обезьяну, пытающуюся подражать человеку. Ходили слухи, что за два века преподавания Ломиториэль с успехом издал на родине несколько книг под общим заглавием «Органиченность человеческой расы», изучаемые эльфами в школе как программные.

С переменным успехом я два года воевала с эльфийским языком, ненавидя его всеми фибрами души и с ужасом ожидая итогового экзамена. Взяв свои конспекты с корявыми закорючками, призванными изображать изящную эльфийскую вязь, я несколько минут тупо в них смотрела и повалилась на кровать, закрыв лицо тетрадью.