Уничтожить - Мишель Уэльбек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поскольку Брюно, не особо даже скрывая, наняли именно для того, чтобы Франция вновь вступила в Славное тридцатилетие, не было ничего удивительного в том, что его буквально завораживала психология бумеров, отличавшаяся от психологии его сверстников оптимизмом и дерзостью, отличавшаяся так сильно, что с трудом верилось, что их разделяет всего одно поколение. Отец Брюно, насколько знал Поль, был чиновником чуть выше среднего уровня и в этом смысле нетипичным бумером. Классические бумеры, бумеры хрестоматийные, создатели и магнаты промышленности, чьему возрождению во Франции он надеялся поспособствовать, ему никогда не попадались, да и вообще они почти все уже поумирали; поумирали и легендарные бляди семидесятых с волосатыми лобками, сойдя в могилу вслед за ними, образно говоря. В матримониальном плане Полю уж точно нечего было противопоставить нарисованной им унылой картине; он взял еще один кусок копченого угря, и остаток дня прошел относительно спокойно. Важнейшим пунктом в завтрашней повестке был обед с профсоюзными активистами. Идея ежемесячных обедов в Берси с основными профсоюзными лидерами Франции принадлежала ему; такие “неформальные” встречи не предполагали никакой конкретной программы, но позволяли им “измерить среднюю температуру по стране”. Попытка купить благосклонность синдикалистов при помощи “зайца по-королевски” и “жареных голубей конфи” и подходящих к ним породистых вин может показаться примитивной затеей, даже тупой, но факт остается фактом: пятилетний срок президента прошел в атмосфере небывалого социального согласия, а число забастовочных дней не падало до такой низкой отметки с первых дней Пятой республики, притом что количество служащих, занятых в государственном секторе, медленно, но верно сокращалось до такой степени, что некоторые сельские районы с точки зрения коммунального и медицинского обслуживания скатились до уровня какой-нибудь африканской страны.
Новость грянула в начале седьмого, в 18.25 Поль получил мейл от пресс-секретарши министра. В сети только что появилось новое сообщение; оно начиналось, как обычно, с композиции схематично начерченных пятиугольников и кругов, но композиция всякий раз была другой, варьировалось, в частности, число кругов. Ее сопровождал текст, состоящий из уже привычных символов, но на сей раз он оказался значительно длиннее – предыдущие послания состояли из четырех-пяти строк, в этом было около двадцати.
Кликнув в любом месте открывшегося окна, пользователь запускал видео. Бурный серый океан. Камера медленно наезжает на корабль, гигантский контейнеровоз, стремительно и с невероятной легкостью рассекающий волны. На палубе пусто, экипаж словно испарился. Внезапно, без видимых причин, огромное судно поднимается над поверхностью океана и ухает вниз, расколовшись пополам. И минуты не прошло, как обе половины полностью затонули.
Сделано, как всегда, безупречно, подумал Поль, в реальность происходящего нельзя не поверить. Через пару минут он позвонил Дутремону. Тот, само собой, уже занимался этим, но пока ничего не мог сказать; он обещал перезвонить, как только что-нибудь узнает, пусть даже в ночи.
Он позвонил в восемь утра, Поль прослушал сообщение, когда проснулся. Дутремон предпочел особо не распространяться по телефону и предложил встретиться в министерстве во второй половине дня; он придет с одним из своих начальников из ГУВБ.
Он пришел ровно в два в сопровождении комиссара Мартена-Рено; это был человек лет пятидесяти с коротким седым ежиком и, похоже, военной выправкой – он чем-то напомнил Полю отца.
– Вы шеф IT-подразделения?
– Не совсем, я руковожу ГУВБ. Дело в том, что много лет назад мне довелось работать с вашим отцом. Я узнал, что с ним случилось, и очень ему сочувствую, отчасти этим и объясняется мое присутствие здесь, но сначала давайте поговорим о сегодняшних новостях. – Он повернулся к Дутремону.
– Некоторые характеристики нового сообщения, – сказал Дутремон, – отличают его от предыдущих. Во-первых, это касается способа распространения: на сей раз его выложили почти на сотне ресурсов, по всему миру – в том числе в Китае, чего раньше никогда не случалось. Но главное, предыдущие видео построены на спецэффектах – пусть и блестяще сделанных, но спецэффектах. На этот раз у нас возникли серьезные сомнения.
– Вы имеете в виду, что корабль действительно потопили?
– Его регистрационный номер прекрасно виден в кадре, нам не составило труда его идентифицировать. Это контейнеровоз последнего поколения, построенный на шанхайских верфях. Судно длиной чуть более четырехсот метров способно перевозить до двадцати трех тысяч стандартных контейнеров, то есть около двухсот двадцати тысяч тонн груза. Оно ходило по маршруту Шанхай – Роттердам и было зафрахтовано CGA-CGM, четвертой в мире по величине судоходной компанией по перевозке грузов, это французский оператор. Естественно, мы попросили их сообщить нам, не приключилось ли чего с каким-нибудь из их кораблей. Они обязаны нам ответить; пока что не ответили. Мы предполагаем, что они захотят избежать огласки и потребуют от нас соответствующих гарантий.
– Мы отнюдь не уверены, что сможем выполнить их просьбу, – вмешался Мартен-Рено. – Они, судя по всему, считают, что мы в любой ситуации контролируем прессу и решаем, что публиковать, а что нет; это далеко не так. Утечки могут произойти самыми разными способами, и мы их никак не контролируем, тем более что в этом ролике есть один любопытный момент: на борту никого не видно, ни одного члена экипажа – все выглядит так, будто их предупредили о теракте и они успели покинуть корабль. Если это так, то рано или поздно они неизбежно появятся – и их не удастся заткнуть.
– Полагаю, судно такого размера нелегко потопить. Для этого ведь понадобились бы военные ресурсы?
– В определенной степени. Пусковую торпедную установку трудно найти на рынке, зато ее можно смонтировать на обычном корабле. Здесь используется метод дислокации: прямого контакта между торпедой и кораблем не происходит, она взрывается на глубине нескольких метров. Восходящий столб воды, врываясь в газовый пузырь, образовавшийся в
