Путеводитель по Амстердаму - Афиша

Если с живописного Лейдсеграхт (Leidsegracht), который отделяет западную секцию Больших каналов от южной, свернуть на Принсенграхт (Prinsengracht) и пойти вниз по течению, то очень скоро на правой стороне возникнет сумрачный Дворец правосудия (Paleis van Justitie 436) - редкий пример высококлассного голландского ампира. В 1825-1829 годах по заказу Министерства юстиции архитектор Ян де Греф перестроил его из сиротского приюта XVII века. Приют этот был рассчитан на 800 человек, но к началу XIX века обитателей в нем оказалось в три раза больше, жили они в совершенно невыносимых условиях. Так что переезд пошел им только на пользу - правда, денег на переселение детей ушло столько, что на предусмотренную первоначальным проектом небольшую площадь перед входом и собственный мост через канал уже не хватило.

Полная противоположность монументальному Дворцу правосудия - симпатичное неоренессансное здание первого в Aмстердаме молочного заводика (Melkinrichting 739-741), которое возвел в 1890 году Эдуард Кауперс. Кстати, оно очень напоминает виллы на здешних морских курортах: витые колонки, башенка с флюгерком и узкими окошками - прямо-таки квинтэссенция голландского уюта. На той же стороне, в квартале между Ньиве-Спигелстрат и Вайзелстрат, находится Детценхофье (Deutzenhofje 855-899) - приют для женщин из хороших, но обедневших семей, прихожанок голландской реформаторской церкви, спроектированный в 1695 году Питером де Зэвом. Простой и вполне элегантный фасад с классическими дробными окошками украшают резвящиеся над входом путти. Еще один квартал вниз по Принсенграхт - и открывается странно тихая, совершенно безлюдная площадь Aмстелфелд (Amstelveld), где около ста лет назад работал очень популярный рынок. Сейчас в глубине площади стоит маленький памятник торговцу Линневилю (1867-1934), у которого была здесь лавка. Этот еврей, известный как "профессор Кокадорус", настолько удачно сдабривал свою торговлю разными шутками и небылицами, что к нему стекались покупатели со всего Амстердама.

По первоначальному плану на Больших каналах предполагали возвести четыре протестантские церкви, связанные между собой длиннющей Керкстрат (Kerkstraat, Церковной улицей). Но построить в камне удалось только первую из них - Остеркерк (Oosterkerk) в районе восточных доков. А на месте следующей по счету - Амстелкерк (Amstelkerk) - за нехваткой денег соорудили временный деревянный молельный дом, надеясь позднее заменить его каменным храмом. Вокруг, чтобы потом удобнее было строить, даже оставили свободное место - так и образовалась нынешняя площадь Амстелфелд. Денег на каменное здание не нашли и по сей день: деревянная, выкрашенная белой краской Aмстелкерк осталась стоять, а в 1840 году ее даже снабдили нарядным неоготическим интерьером.

Прямо напротив Aмстелкерк, через канал, приютилась церковь "Голубка" (De Duif) - первый католический храм, возведенный в Амстердаме со времен Реформации. Раньше на этом месте был жилой дом, где католики устроили крошечную потайную часовню, опознавательным знаком которой служило изображение голубки на фасаде.

Один из самых живописных каналов в Амстердаме - Регулирсграхт (Reguliersgracht), который называют еще Каналом семи мостов, - был вырыт в 1664 году. Здесь найдена какая-то удивительная пропорция между шириной канала и высотой домов, количеством мостов и интервалами между ними - так что место это кажется удивительно гармоничным. А вот особо примечательной архитектуры тут нет, за исключением, пожалуй, зданий под номерами 57-59, которые возвел в 1879-1882 годах архитектор Госшалк, ратовавший за повсеместное возвращение к голландской кирпичной классике конца XVI - начала XVII века. Сам Госшалк, однако, делал здания совершенно разностильные: эти два резных фасада, например, кажутся сбежавшими из добропорядочного английского детектива.

На севере Регулирсграхт упирается в небольшую площадь Торбекепляйн (Thorbeckeplein), которая названа в честь Рудольфа Торбеке (1798-1872), либерального политика и трижды премьер-министра Голландии. Ему принадлежит судьбоносное высказывание: "Правительство не может выступать арбитром в делах искусства и науки: дело правительства - давать деньги художникам и ученым, дело экспертов - решать, кому именно". Именно по такому принципу последние 50 лет распределяются в Голландии государственные субсидии.

Торбекепляйн плавно перетекает в Рембрандтпляйн (Rembrandtplein) - площадь, где некогда находился главный амстердамский рынок масла. Сейчас это шумное место с засиженным голубями памятником Рембрандту в центре и туристическими кафе по периметру (из них внимания достоин только бар с интерьерами ар деко в Golden Tulip Schiller Hotel, напоминающий океанский лайнер). От площади во все стороны расходятся узкие улицы (по тем, что идут к Амстелу, лучше не бродить ночью - это своего рода гомосексуальный Красный квартал). A на Регулирсбреcтрат (Reguliersbreestraat), что соединяет Рембрандтпляйн с площадью Мюнт, среди шумных турецких закусочных находится самый известный в Амстердаме кинотеатр Tuschinski Theater - его открыл в 1921 году богатый польский еврей Абрам Тушинский (погибший в 1942 году в Освенциме). Это довольно безумного вида здание, в котором хорошо сохранились интерьеры ар деко и до сих пор висит живопись экспрессионистов. Фасад похож на слоистый панцирь какого-то доисторического монстра, а две башни с покрытием из позеленевшей меди напоминают космических пришельцев из первых научно-фантастических фильмов. Почти напротив (N31) в 1930-е годы построили кинотеатр Cineaс, полный антипод "Тушинского", образец элегантной функциональной архитектуры. В те времена считалось, что кино - важнейшее из искусств - должно быть ближе к народу, поэтому архитектор-модернист Даукер сделал вход с улицы прямо в кинозал. К тому же во время сеансов через огромные окна с Регулирсбрестрат было видно, как черноту кинозала пронзает слепящий луч кинопроектора. К сожалению, в 1980-х убрали высоченную стальную конструкцию с неоновой вывеской, которая была крайне важна для общей композиции здания, и архитектурного драйва сильно поубавилось. Сейчас в бывшем "Синеаке" работает кафе Planet Hollywood.

08. Йордан

Если встать на верхушке колокольни Вестеркерк лицом к западу, то Йордан (Jordaan) будет весь как на ладони. Границы района проходят по Брауэрсграхт (Brouwersgracht) на севере, Ляйнбансграхт (Lijnbaansgracht) на западе, Принсенграхт (Prinsengracht) на востоке и Лейдсеграхт (Leidsegracht) на юге. По форме Йордан немного напоминает чулок, пятка которого находится где-то на пересечении Розенграхт (Rozengracht) и Марниксстрат (Marnixstraat).

Точное происхождение названия "Йордан" неизвестно. Возможно, оно пошло от французского "jardin", то есть "сад": до XVII века эти места славились садами и цветниками. Кстати, цветов тут много и сейчас, а некоторые улицы и каналы до сих пор носят старые цветочные имена - например, Эгелантирсграхт ("Канал розового шипа"), Розенграхт ("Канал роз") или Блюмграхт ("Цветочный канал"). По другой версии, "Йордан" происходит от искаженного голландского слова "joden" ("еврей"): одно время квартал был в значительной степени еврейским.

Строительство Йордана - как часть грандиозного проекта расширения Амстердама - началось в одно время с прокладкой Больших каналов. Район предназначался для рабочего амстердамского люда и огромного количества беженцев из католических стран Европы (преимущественно евреев и французских гугенотов). А еще из "чистых" кварталов города в Йордан перевели пивоварни, дубильные мастерские, кузницы, плавильни, всякое вредное и шумное производство: гарь, чад, грохот, стук молотков, запах кож и красителей составляли неотъемлемую часть здешней жизни.

В отличие от полумесяца каналов, в этом районе не было никакого специально продуманного плана. Прямоугольная сетка йорданских улочек, повернутая под углом 45 градусов к Принсенграхт и Ляйнбансграхт, просто повторяет планировку примитивной средневековой системы дренажных канав. Сверху, с колокольни Вестеркерк, особенно хорошо видно, насколько в Йордане все меньше, уже, теснее, чем в кварталах вокруг Херенграхт, Кайзерсграхт и Принсенграхт: такое впечатление, что крыши тут просто налезают друг на друга. А попадающиеся по временам непропорционально широкие улицы - это засыпанные в начале прошлого века из гигиенических соображений каналы. Они и теперь по старой памяти именуются "каналами" - как Розенграхт (Rozengracht) или Палмграхт (Palmgracht).

Примечательной архитектуры в этой части Амстердама мало (действительно интересные дома можно пересчитать буквально по пальцам), но это даже и не важно: Йордан всегда был знаменит не памятниками, а особой атмосферой. И хотя за последние 30-40 лет район очень изменился, его традиционный дух повыветрился, многие коренные жители разъехались, а в новых жилых комплексах поселились молодые состоятельные яппи, как ни странно, тут по-прежнему можно найти очень живописные уголки, в которых чувствуется чуть старомодное и даже немного провинциальное обаяние этого места. Некоторые обитатели здешних узких улиц сохранили старые йорданские привычки: они до сих пор выносят на улицу стульчики и проводят время, сидя у дверей, почитывая книжку, почесывая кошку или глазея на прохожих. A на местных каналах, которые слишком узки для домов-барж, у многих йорданцев стоят на причале лодочки и катера - в хорошую погоду на них непринужденно выпивают и закусывают, словно на маленьких плавучих террасках.