Освобожденный бессмертный - Линси Сэндс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда она снова посмотрела на себя, на залитую кровью нижнюю часть тела и ноги.
Сарита нахмурилась, глядя на свои раны, и снова покачала головой, возвращаясь к распутыванию цепи. — Это был не Дресслер.
«Тогда что случилось?» — сразу же спросил Домициан.
— Я наступила на битое стекло, — сказала Сарита, пожав плечами, снова натягивая цепь через его тело и отпуская ее.
Это объяснило кровавые следы и ее прыжки, признал он. Но… — А как насчет крови на твоих ногах?
Сарита молчала так долго, что он подумал, что она не ответит, но в конце концов она поморщилась и призналась: «Я проткнула себя ножами для стейков».
«Чем?» — спросил он с недоверием. «Зачем?»
— Ну, я не специально, — раздраженно сказала она. «Это был несчастный случай.»
«Как, черт возьми, ты случайно проткнул себя ножом для стейка?» — недоверчиво спросил Домициан.
— На самом деле четырьмя ножами для стейков. Ну, нож для очистки овощей и три ножа для стейка, — поправила Сарита, а затем объяснила, — я засунула их в стринги, забыла о них, нагнулась, чтобы что-то подобрать, и… — Она пожала плечами и тут же перестала разматывать цепь, бросив взгляд на дверь. В следующее мгновение она схватила нож, который положила на стол, и поскакала к двери.
«Что ты делаешь?» — с беспокойством спросил Домициан. — Перестань, ты навредишь себе. Закончи снимать с меня цепи, и я позабочусь о ваших ранах».
— Ты ни о чем не позаботишься, — резко заверила она его. «И я просто беру свои ножи на случай, если у тебя появятся кровожадные идеи, когда ты освободишься».
— Не смеши, — прорычал он, а затем с тревогой наблюдал, как Сарита подошла к прилавку у двери и начала собирать несколько ножей с металлической поверхности. Без сомнения, нож для очистки овощей и три ножа для стейка, о которых она упоминала. К его ужасу, она схватила их за ручки, прижала к груди вместе с мясницким ножом и поскакала обратно к столу.
«Останавись!» Домициан взревел от ужаса, а в его голове плясали образы, как она падает и протыкает себя.
— Остановиться, — рявкнула Сарита, продолжая двигаться вперед.
Для Домициана это было слишком. Уверенный, что она вот-вот упадет на пол и напориться на все эти проклятые ножи, он резко сел, разорвав цепь. Какая-то часть его разума заметила, что он не совсем голый, на нем все еще были боксеры. Но большая часть его внимания была направлена на то, чтобы добраться до своей спутницы жизни, прежде чем эта глупая женщина покончит с собой этими проклятыми ножами.
Сарита испуганно выругалась, когда он сбил ее с ног и прижал к своей твердой груди. Но она не протестовала, просто прижала ножи к груди и сердито посмотрела на него, когда он выносил ее из комнаты.
Глава 4
Домициан бежал с Саритой наверх, прежде чем замедлиться, только для того, чтобы осмотреть кабинет, в котором они сейчас находились. В тот момент, когда он заметил открытую дверь, ведущую в нечто, похожее на гостиную, он направился в ту сторону, но остановился в ней.
«Ванная комната?» он спросил.
Вместо ответа Сарита сердито посмотрела на него и потребовала: «Отпусти меня».
Фыркнув на это предложение, Домициан снова огляделся. На этот раз он заметил дверь дальше вдоль стены и инстинктивно направился туда. Он не удосужился попросить Сариту повернуть для него дверную ручку, когда дошел до нее. Наполовину подозревая, что она все равно откажется, он ослабил хватку, которую держал на ее ногах, и потянулся, чтобы открыть ее сам, оставив ее вес балансировать на его руке. Это заняло всего секунду, а затем он внес ее в комнату.
Когда его взгляд скользнул по гостиной, столу на двоих и кровати, Домициан сначала подумал, что сделал неправильный выбор. Его шаги замедлились, но затем он заметил длинную стойку с двойной раковиной за дверью справа от кровати. Теперь он продолжал двигаться быстрее, неся ее в роскошную белоснежную ванную и прямо к стойке с раковиной, где посадил ее между двумя раковинами.
Сарита не сказала ни слова с тех пор, как потребовала, чтобы ее отпустили. Она просто сердито смотрела на него, сжимая в руках ножи, выражение ее лица говорило о том, что она хотела бы вонзить их ему в лицо.
Наполовину опасаясь, что она сделает именно это, он попытался говорить успокаивающим тоном. — Я не причиню тебе вреда.
С ее губ сорвалось фырканье, а пальцы сжали ножи. — Чертовски верно, не причинишь.
— Я просто выташу стекло из твоей стопы и займусь твоими остальными ранами, — продолжил Домициан, не обращая внимания на ее грубый ответ. Подняв брови, он спросил: «Хорошо?»
— Я могу сделать это сама, — отрезала она.
— Будет легче, если я это сделаю, — возразил Домициан и опустился перед ней на колени. Он взял ее ногу в руку, чтобы осмотреть ее.
— Другая, — тут же сказала Сарита, ее тон был сухим и резким.
— Конечно, — пробормотал он и быстро сменил ногу. Подняв ее, чтобы лучше видеть стопу, Домициан попытался сосредоточиться на работе и не обращать внимания на сладкий запах ее крови. Однако это было тяжело, когда все, что он хотел сделать, это слизать ее, и это желание не имело ничего общего с голодом, по крайней мере, с жаждой крови. У него было достаточно крови, чтобы бороться с с лекарствами, которые ему дали. Теперь его жажда была исключительно по женщине перед ним. Она была независимой, дерзкой и чертовски сексуальной, сидя в этом чертовом пеньюаре.
Его взгляд блуждал от окровавленной стопы Сариты по кровавым дорожкам на ее ногах и прослеживался под тонкой тканью ее ночной рубашки. Она шла по голени, бедру и к порезанной коже прямо под ремешком стрингов, которые она носила.
С тем же успехом она могла носить только стринги, несмотря на всю защиту, которую давала ночнушка, с недовольством подумал он. Но он поймал себя на том, что облизывает губы, когда его взгляд скользит между кровавых дорожек и этим чисто-белым треугольником ткани, единственным, что мешает ему увидеть ее совершенство…
«В туалетном столике есть пинцет».
Глаза Домициана тут же поднялись к ее лицу, и он мог сказать, что она заметила, куда он смотрел.
«Я займусь порезами после того, как извлеку стекло», — объявил он,
