Журнал «Вокруг Света» №12 за 1980 год - Вокруг Света

А в море свидетельством катастрофы — из-за пренебрежения техникой безопасности — осталось огромное нефтяное пятно. Согласно подсчетам в море попало около двенадцати тысяч тонн нефти. За неделю было собрано всего 750 тонн. Нефтяное пятно делилось на две части более густой слой бурого цвета покрывал площадь около семисот квадратных километров, его окружала тонкая синеватая поверхностная пленка. Флот из двадцати нефтеочистительных судов непрерывно находился в районе катастрофы, но только небольшая часть загрязненной акватории была покрыта достаточно толстым слоем нефти. Вне бурого пятна нефтеочистители не могли эффективно работать. Здесь большая часть нефти испарилась или рассеялась под ударами волн.

Надежды не оправдались

Скандал на Экуфиске против воли нефтедобывающих монополий приподнял туман над прямым следствием их хищнического вторжения в неподкупную сферу экологии.

Северное море — один из самых освоенных человеком водоемов. Морское дно пересечено нитками трубопроводов. Оживленное движение царит и на морских трассах. Со всевозможных судов и платформ без оглядки выбрасывают любые отходы во все более нечистое море. Не один раз такой подарочек рвал рыбацкие сети и тралы.

Бросают традиционные занятия рыболовы и фермеры. Матросская жизнь на принадлежащих нефтяным компаниям вспомогательных судах куда доходнее нелегкой рыбацкой доли. Тот же магнит оттягивает молодежь от фермерских хозяйств, от местной промышленности.

Многим норвежцам нефть пришлась не по сердцу вовсе не по ностальгическим причинам. Характерно мнение простого горожанина, электрика с трамвайной станции в Осло: «Нефть вредит рыбе, а рыба — это питание. Нефтью-то сыт не будешь».

До открытия нефтяных залежей безработных в Норвегии было около одного процента трудоспособного населения Нефтяная лихорадка одному Ставангеру дала восемь тысяч новых рабочих мест. Столица сардин и селедки начала превращаться в центр нефтяной промышленности.

Казалось бы... Но свободные рабочие места достались в основном не местным жителям.

В норвежских фьордах появились парни из Оклахомы, Луизианы, Техаса Выросли новые районы — особый мир со специфическим укладом жизни. И приток иностранцев отнюдь не улучшил отношение прибрежных жителей к нефтедобыче.

Аналогичная картина сложилась и на британском побережье. Питерхед был когда-то маленьким рыбацким городком. Идеальная естественная гавань и близость конечных пунктов трубопроводов привлекли к нему нефтяные компании. Казалось бы, наступит эра процветания... Однако молодые шотландцы жалуются: «Никак не могу устроиться на работу», «Все хорошие места заняли приезжие». В тон им высказывается пожилая женщина в пекарне: «Мой муж и мой сын, как сотни других, по-прежнему уходят в море рыбачить. А нефть мешает рыбе. Процветание на нефти — это не для нас».

В городишке Алнесс население за десяток лет удвоилось, однако смешение новичков и «аборигенов» происходит далеко не безболезненно. Нравы «Клондайка конца XX века» захлестнули провинциальное захолустье: пьянство, драки на улицах, «ничейные» дети, разрушенные семьи.

На Шетландских островах провинциальный уклад еще держится. На маленьких фермах течет размеренная жизнь: мужчины ловят рыбу или пасут овец, женщины сажают картошку и овес, коротают вечера за вязанием да молятся за ушедших в море мужчин. На сельских праздниках островитяне еще кружатся в вихревом риле, степенно рассуждают об овцах.

Но нефтяные компании нашли, что шетландские «во» — узкие и глубокие фьордообразные заливы — как нельзя лучше подходят для дислокации здесь нефтепортов и нефтехранилищ. Совет Островов передал под порт пустовавшую военно-морскую базу в Саллом-Во, потребовав взамен ежегодную плату «за нарушение». Компании вынуждены частично возмещать убытки, причиненные строительством и эксплуатацией нефтепроводов и емкостей, возможными катастрофами танкеров. Для монополий плата невелика (от двух до шести миллионов долларов в год), но, временно пополнив скудный бюджет островов этой подачкой, нефтекомпании развязывают себе руки. И начисто снимают с себя ответственность за куда более крупные потери. Потери, которые не оценить деньгами.

Стальная гробница

В неприветливых североморских просторах, в трехстах двадцати километрах от шотландского побережья и в трехстах пятидесяти от датского, расположились рядышком две буровые платформы. Одна из них, «Эдна», как и положено, выкачивала нефть из подземного резервуара. Другая, «Александер Кьелланн», использовалась под жилое помещение, хотя и она строилась как эксплуатационная платформа. Здесь даже оставили восьмидесятиметровую буровую вышку, совершенно бесполезную для морской гостиницы «Эдна» заякорена на грунте. Полупогруженный «Кьелланн» способен автономно передвигаться. При хорошей погоде нефтяники пользовались стометровыми переходными мостками между платформами.

27 марта 1980 года море штормило. Ветер достигал скорости пятьдесят пять узлов Десятиметровой высоты валы обрушивались на металлические основания платформ «Эдне» они большого вреда не причинили, а вот «Кьелланн» в двадцать тысяч тонн вздрагивал на своих пяти полых стальных ногах, опиравшихся на глубоко погруженные понтоны.

В 18.45 по Гринвичу мощный удар подломил одну из ног, как раз ту, что находилась под буровой вышкой. Сместился центр тяжести, и платформа стала крениться. За несколько минут крен увеличился до 45 градусов. Новые толчки волн быстро докончили дело — платформа рухнула набок и перевернулась. Капитан успел дать сигнал тревоги, однако для многих он прозвучал слишком поздно.

Всего за четыре с половиной часа до катастрофы предыдущая смена закончила двухнедельную вахту и отбыла в Ставангер. Ее сменила новая команда.

Как полагают, на «Кьелланне» в тот день находилось 228 человек, в основном норвежцы. Кроме них, в экипаже были британцы, финны, португалец, испанец. В момент катастрофы около четверти экипажа находилось в кинозале. От трагической смерти спаслись только те, кому удалось в недолгие мгновения преодолеть сплетение коридоров, площадок, трапов и вырваться на палубу. Одним из спасшихся был Тони Сильвестер. Он успел добраться до шлюпки и после трехчасовой болтанки в штормовом море вместе с шестью счастливчиками был спасен вертолетчиками.

Норвежец Улаф Скоттхейм смотрел вместе с другими ковбойский фильм. «Вдруг все мы почувствовали страшный удар под днище надстройки. Палуба накренилась. Меня буквально вышвырнуло в раскрывшуюся дверь. Я было ринулся в каюту за спасательным жилетом, но железная палуба стала дыбом. Я понял, что надо прыгать... До «Эдны» неполная сотня метров, но мне показалось, что я плыл вечность»

Первыми на место катастрофы прибыли вертолеты. Летчикам открылась страшная картина: из морской кипени сиротливо вздымались к низким темно-серым тучам четыре ноги опрокинутой платформы. Вокруг плавали уцелевшие люди с «Кьелланна»: на шлюпках, на пневматических плотиках, некоторые держались на плаву благодаря спасательным жилетам. Немедленно приступили к спасательным работам. По словам одного из пилотов, горизонтальная видимость не превышала ста метров. Нижняя граница облаков проходила всего в тридцати метрах от воды. Часа через два к гесту катастрофы прибыло несколько торговых судов. Из Ставангера послали специальный медицинский отряд.

Наступила темнота и прервала спасательные работы. Ночь пережили немногие. Утром самолеты, два десятка вертолетов, 47 кораблей обыскивали с воздуха и с воды район катастрофы. В мрачно-серых североморских водах, постепенно успокаивающихся после шторма, сиротливо торчали ярко-оранжевые опорные понтоны перевернувшейся платформы да качались пустые резиновые плотики. Надежды спасателей с каждым часом таяли. В итоге удалось спасти восемьдесят девять человек и выловить тела сорока двух погибших. Восемьдесят пять буровиков пошли на дно, видимо, замурованные во внутренних помещениях надстройки.

Не в первый раз в холодных водах Северного моря обрывалась жизнь работников нефтепромыслов.

Летом 1973 года авария вертолета на трассе Ставангер — Экуфиск стоила жизни четырем буровикам.

В ноябре 1975 года вспыхнул пожар на скважине «Альфа» месторождения Экуфиск. Шестеро нефтяников погибли в спасательной шлюпке: она сорвалась с большой высоты в море

Водолазов Питера Уолша и Питера Карсона засосало в трубу при работах по прокладке нефтепровода вблизи Оркнейских островов, а Пир Скипмэс и Роберт Смит погибли, когда неожиданно всплыл на поверхность водолазный колокол.

В марте 1976 года при буксировке в штормовую погоду посадили на мель вблизи Бергена буровую платформу. Шесть членов ее экипажа утонули, пытаясь добраться до берега на шлюпках.