Черный отряд. Тени сгущаются - Глен Кук

— Ты! — внезапно пискнул он, увидев Ворона, — в точности, как в свое время визгливый в Опале, — потом развернулся и побежал.

— Стой, Лейн! — загремел Ворон. — Веди себя как мужчина, трусливый ворюга! — И выхватил из колчана стрелу.

Ильмо перерезал ему тетиву.

Лейн остановился, но благодарности не высказал. Он изрыгал проклятия и долго перечислял все ужасные пытки, которым нас подвергнет его патрон.

Я наблюдал за Вороном.

Он смотрел на Ильмо с холодной яростью. Ильмо выдерживал его взгляд, даже не моргая. Он тоже был крутым парнем.

Ворон исполнил трюк с ножом, но я постучал по его лезвию острием меча. Ворон беззлобно выругался, сверкнул глазами и остыл.

— Ты не забыл, что твоя прежняя жизнь осталась в прошлом? — напомнил Ильмо.

Ворон резко кивнул:

— Это труднее, чем я думал. — Его плечи поникли. — Беги, Лейн. Ты слишком ничтожен, чтобы тебя убивать.

За спиной послышался стук копыт — к нам ехал Капитан.

Мелкий прихвостень Хромого сразу напыжился и принялся кривляться, словно собирающийся прыгнуть кот. Ильмо взглянул на него поверх вытянутого меча. Тот понял намек.

— Мне так и так не стоило горячиться, — пробормотал Ворон. — Он всего лишь мальчик на побегушках.

Я задал Ворону уточняющий вопрос, но получил в ответ лишь притворно-равнодушный взгляд.

— Что за чертовщина тут происходит? — загремел Капитан.

Ильмо начал коротко докладывать, но его перебил Ворон:

— Этот пьяница — один из шакалов Зуада. Я хотел его убить. Ильмо и Костоправ меня остановили.

Зуад? Где я слышал это имя? Оно связано с Хромым. Полковник Зуад. Злодей номер один в армии Хромого. Кроме всего прочего, их связывает политика. Мне удалось пару раз подслушать это имя в разговорах Ворона и Капитана. Неужели Зуад — пятая на очереди жертва Ворона? В таком случае в несчастьях Ворона, должно быть, виноват сам Хромой.

Все любопытнее и любопытнее. А также страшнее и страшнее. Хромой не из тех, с кем стоит ссориться.

— Я требую, чтобы этого человека арестовали! — крикнул офицер Хромого. Капитан посмотрел ему в глаза. — Он убил двух моих людей.

Тела лежали у всех на виду. Ворон промолчал. Обычно молчаливый Ильмо не выдержал:

— Они насиловали ребенка. Так они себе представляли умиротворение.

Капитан пристально смотрел на офицера. Тот покраснел. Даже отъявленному злодею станет стыдно, если его застукают на месте преступления, а он не в силах оправдаться.

— Костоправ! — рявкнул Капитан.

— Мы нашли одного мертвого мятежника. Все указывает на то, что изнасилование произошло раньше, чем его обнаружили солдаты Лейна.

— Жители деревни — подданные Госпожи? — спросил Капитан у забулдыги. — И находятся под ее защитой?

Его слова можно было оспорить в суде, но в данный момент они сработали. Пьяный офицер не стал оправдываться и признал свою моральную вину.

— Ты мне отвратителен. — Капитан говорил вкрадчивым, опасным голосом. — Убирайся отсюда. И никогда мне не попадайся, иначе я отдам тебя на милость моих друзей.

Пошатываясь, пьяный офицер побрел прочь. Капитан повернулся к Ворону:

— Ты, дурак набитый, ты хотя бы понимаешь, что натворил?

— Наверное, лучше вас всех, — устало ответил Ворон. — Но я сделаю это снова.

— А ты еще не задумывался, почему мы приехали вытаскивать тебя из дерьма? — Капитан сменил тему. — Что ты собираешься делать с этими людьми, благородный спаситель?

Об этом Ворон подумать не успел. Таинственные для нас события его прошлого приучили его жить только сегодняшним днем. О будущем он не думал.

— Теперь я за них отвечаю, так, что ли?

Капитан бросил попытки догнать Хромого. Теперь действия в одиночку казались меньшим злом.

Последствия начались четыре дня спустя.

Мы только что завершили наше первое значительное сражение, разгромив отряд мятежников, вдвое превосходящий нас по численности. Это не составило труда — против нас сражались зеленые новобранцы, к тому же нам помогали колдуны. Мало кому из противников удалось бежать.

Поле боя осталось за нами. Солдаты обирали мертвецов. Ильмо, я, Капитан и несколько других удовлетворенно наблюдали. Одноглазый и Гоблин отмечали победу по-своему, заставляя покойников произносить ехидные словечки в адрес соперника.

Неожиданно Гоблин оцепенел. Его глаза закатились, из горла вырвался вой, становящийся все тоньше и тоньше. Он рухнул на землю.

Одноглазый, опередив меня на шаг, принялся похлопывать Гоблина по щекам. Его привычная враждебность к Гоблину мгновенно исчезла.

— Освободите мне место! — рявкнул я.

Гоблин очнулся быстро — я успел лишь пощупать его пульс.

— Душелов, — пробормотал он. — Я был с ним в контакте.

В тот момент я был счастлив, что не обладаю талантами Гоблина. На мой взгляд, пустить кого-нибудь из Взятых себе в голову куда хуже, чем подвергнуться изнасилованию.

— Капитан! — крикнул я, не отходя от Гоблина. — Душелов.

Капитан тут же подбежал. Обычно он бегает только в бою.

— В чем дело?

Гоблин вздохнул и открыл глаза.

— Он уже ушел. — Кожа Гоблина блестела от пота, волосы слиплись. Он был бледен и начал дрожать.

— Ушел? — гаркнул Капитан. — Что за чертовщина?

Мы помогли Гоблину усесться поудобнее.

— Хромой не стал разбираться с нами, а отправился прямиком к Госпоже. Его и Душелова разделяет пролитая кровь. Хромой думает, что мы пришли сюда, чтобы подкопаться под него, и попробовал поменяться с нами ролями. Но Душелов после Берилла — в фаворе у Госпожи, а Хромой из-за военных неудач — нет. Госпожа приказала ему оставить нас в покое. Душелов не сумел добиться, чтобы Хромого заменили, но все же полагает, что этот раунд он выиграл.

Гоблин смолк. Одноглазый дал ему напиться. Гоблин осушил кружку единым духом.

— Душелов передал нам, чтобы мы держались от Хромого подальше. Тот может попытаться дискредитировать нас или даже натравить на нас мятежников. Он говорит, что нам следует вновь захватить крепость в Сделке. Это разом выведет из себя и мятежников, и Хромого.

— Если ему требуется нечто эффектное, то почему бы не приказать нам захватить сразу Круг Восемнадцати, — пробормотал Ильмо.

Круг Восемнадцати — верховное командование мятежников, восемнадцать колдунов, которые полагают, что у них есть все необходимое, чтобы бросить вызов Госпоже и Взятым. Загребущий, громивший Хромого в Форсберге, принадлежал к Кругу.

У Капитана был задумчивый вид.

— У тебя тоже появилось чувство, будто здесь замешана политика? — спросил он Ворона.