Алкаш в борделе (сборник) - Олег Путилин

– Ответить на ваш вопрос? – усмехнулся Шелестюк. – Какой же ответ вы можете ожидать? О случившемся с Бомбергом я узнал из газет и понятия не имею, кому так мог насолить Александр. На мой взгляд, цивилизованные люди решают свои проблемы путем соглашений и договоров. Но, видимо, это был как раз тот случай, когда все мирные средства были исчерпаны. Что же касается информации, то какого рода информацию вы хотели от меня услышать?

Похоже, что игра складывалась необычно и в проигрыше мог оказаться любой. Однако я решил пойти до конца. Я положил на стол портфель и сказал:

– Здесь находятся документы, которые, если попадут в руки правоохранительных органов, вызовут у них столь сильный интерес, что только полный идиот-следователь не свяжет ваше имя с убийством Бомберга.

– Интересно, а как вы докажете, что этот компромат собрал именно Бомберг? – спросил Шелестюк.

– Это моя проблема. Можете поверить мне на слово, иначе я бы сюда не пришел. Если вы действительно невиновны в этом деле, у вас должен быть сильнейший стимул доказать свою невиновность. В противном случае эти документы попадут в руки тех людей, которые смогут доставить вам много серьезных неприятностей. Если вы сумеете доказать свою непричастность к убийству, то в этом случае, хотя и не буду обещать вам ничего конкретного, я сделаю так, чтобы эти документы не попали в руки следователей.

Шелестюк молчал и напряженно покусывал губу, уставившись в одну точку у себя на столе. Я вынул из портфеля папку и положил ее на стол вице-мэра.

– Почитайте это на ночь, рекомендую. Интереснее любого детектива, – сказал я.

Я подумал, что наступил момент, когда лучше отложить партию.

– Полагаю, что вам есть над чем подумать. Однако времени у вас немного, завтра утром я позвоню вам, – подытожил я. – И, пожалуйста, сделайте так, чтобы ваши громилы, один из которых разглядывает газетные буквы у вас в приемной, не омрачали мою жизнь в ближайшее время своим ненавязчивым сопровождением или внезапным агрессивным появлением. Я застраховался на этот счет и готов дорого продать свою жизнь.

Я медленно поднялся и не спеша пошел к двери. Когда я ухватился за ручку двери, Шелестюк тихо, но внятно проговорил:

– Постойте.

Я повернулся.

– Сядьте, – указал он на кресло, с которого я только что поднялся. – Я подумал и решил – вам все-таки можно поверить. Я постараюсь помочь на тех условиях, о которых вы говорили. Думаю, что у меня есть для этого реальные возможности.

– Какие именно? – спросил я.

– Зайдите ко мне завтра утром. Думаю, что информация, которую я вам сообщу, вас удивит.

– Надеюсь, что эта информация не будет запечатана в свинцовом девятиграммовом пакете? – не к месту попытался пошутить я. – Почему вы не можете сообщить ее сейчас?

– Не будем спешить. Завтра я смогу вам сообщить гораздо больше, чем сейчас, и подкрепить информацию реальными доказательствами. А сейчас давайте расстанемся.

– Хорошо.

Я поднялся и вышел из кабинета. Охранник и секретарша напряженно взглянули на меня, мужчина все так же читал газету на все той же, последней, полосе. Похоже, он был любителем анекдотов и кроссвордов.

Я прошел по коридору и направился по лестнице к выходу. Выйдя на улицу, я огляделся по сторонам. Дынин на сей раз перешел на другую сторону улицы и прогуливался там, по-прежнему с сигаретой в уголке рта. Я кивнул ему головой и неспешно пошел по улице.

Когда снова оказался в нашем редакционном кабинете, навстречу мне с расспросами кинулся Седой.

– Ну? Что-нибудь удалось?

– Пока не знаю. Партия отложена до завтрашнего утра. Что же будет завтра? Остается только догадываться.

Глава 8

Я пересказал Седому разговор с вице-мэром.

Раздался телефонный звонок. Борисов поднял трубку.

– Да… Угу… Понятно… Сейчас передам.

Он положил трубку и сказал:

– Это Дынин. Хвост за тобой был. Шел, правда, очень скрываясь. Похоже, они уже вычислили твой адрес и сейчас вычисляют людей, которые с тобой связаны. И сегодня ночью тебе не следует ночевать дома. Мне, кстати, тоже…

– Ты договорился со своей родственницей? – спросил я.

– Да, я звонил тетке. Она готова уступить нам одну из комнат своей квартиры. Туда же я перевез и документы. Вот тебе адрес, отправляйся сейчас же.

– А как мы отделаемся от слежки?

– Из Дома печати столько выходов, что сделать это будет несложно.

Мы вышли из кабинета, спустились на второй этаж и перешли по стыковочному коридору в старое здание издательства, которое примыкало к новой девятиэтажке. В этом старом здании располагались производственные цеха. Я никогда не был здесь и, плутая по коридорам, понял, что, если бы рядом не было Седого, я бы точно заблудился. Наконец мы вышли в небольшой коридорчик, в центре которого находилась лестница. По ней спустились на первый этаж, и я понял, что мы находимся на другой улице, за издательством.

– Вроде никого, – сказал Седой после полуминутного осмотра улицы. – Давай пошустрее. За углом поймаешь тачку. До вечера! – добавил он.

…Вечером мы снова собрались втроем в одном из двухэтажных домиков старой части города, где находилась квартира тетки Борисова. Она оказалась милейшей женщиной и с радостью восприняла меня как гостя. Тетушка накормила меня обедом и, наказав мне отдохнуть, удалилась куда-то по своим делам. Так же радушно она приняла Седого и Дынина. Капитан милиции по-армейски доложил обстановку, ограничившись тремя лаконичными фразами:

– Пока все тихо. Никто шарить еще не начал. Хвоста около издательства уже нету.

– Это означает: или они решили отложить все сюрпризы на завтра, или Шелестюк решил играть по правилам, о которых мы договорились, – сказал я.

Дынин ушел поздно вечером, Седой же заночевал вместе со мной у тетки. Утром он поднял меня довольно рано и сразу же спросил:

– Действуем по вчерашней схеме?

– Да. Ты сидишь в редакции и ждешь информации.

– Не нравится мне все это. Лучше бы я вместе с вами пошел.

– Это нецелесообразно, – отрезал я.

Седой пожал плечами, но вынужден был согласиться. Позавтракав, я отправился на прием в мэрию.

Как и вчера, я подъехал к мэрии на такси и, выйдя из машины, сразу же обнаружил гуляющего Дынина. Чего-либо подозрительного я не разглядел. Хотя вполне допускал, что люди, следившие за мной вчера, сидят в каком-нибудь автомобиле из тех, что в изобилии были припаркованы на стоянке около мэрии.

Миновав милицейский пост, я прошел в приемную Шелестюка и с удивлением отметил, что, кроме секретарши, там нет даже охранника. Я поздоровался и назвал свою фамилию. Секретарша кивнула и вошла в кабинет вице-мэра. Через несколько секунд она вышла и, раскрыв передо мной дверь, произнесла:

– Прошу вас.

Внешность Шелестюка по сравнению со вчерашним днем практически не изменилась, словно он вообще не выходил из кабинета. На изменения указывало лишь то, что он был чисто выбрит.

Я, не спрашивая разрешения, подошел к столу вице-мэра и сел.

– Здравствуйте, Иван Валентинович, – произнес я, опускаясь в кресло.

– Доброе утро, Владимир Александрович, – ответил вице-мэр.

Минуту-другую мы смотрели друг на друга молча. Первым прервал молчание Шелестюк.

– Вчера мы с вами заключили некое соглашение. Сегодня я готов выполнить свою часть контракта. Надеюсь, что после этого вы выполните свою…

– Прекрасно, – констатировал я. – Каким же образом вы собираетесь…

Шелестюк встал со своего места, прошелся по кабинету, потом вернулся и сел снова.

– Видите ли, вчера я рассказал вам не все, что знаю по делу Бомберга. И сделал это намеренно. Дело в том, что вчера свои слова я ничем не мог подтвердить. Сегодня же я готов подкрепить сказанное доказательствами. Очень хотелось бы верить в то, что они вас убедят…

Я выжидательно смотрел на вице-мэра. Он сделал паузу и продолжил:

– Дело в том, что я действительно не причастен к убийству Александра. Вы можете верить или не верить, но многие из тех материалов, продемонстрированных вами вчера, для меня явились полной неожиданностью. И еще большей неожиданностью явилось то, что собрал их Бомберг. Я не хочу сказать, что не знал об этом вообще ничего. Но Бомберг был такой человек, которому нельзя было доверять ни в чем до конца. Вы, наверное, знаете, что я вхожу в попечительский совет вашего издательства. И не скрою, что от имени администрации, которая входит в состав учредителей газеты, корректировал политику газеты. В тех случаях, когда это касалось публикаций Бомберга, он проявлял особую агрессивность. Однажды он даже пытался шантажировать меня, намекая на какие-то материалы, которыми он располагает. Он всегда давал понять, что он не простой человек и что с ним просто так дела иметь нельзя.

– Чем закончилась попытка шантажа со стороны Бомберга?

– Поскольку речь шла о непринципиальных вопросах, я решил не связываться с ним и не стал настаивать на своей точке зрения. Может быть, я проявил малодушие…