Полет в бездну - Андрей Анисимов

– Прости, отец. Я не использую деньги, как ты сказал. Они случайно вывалились из брюк, – соврал Антон и вернулся на кухню.

Олег Николаевич выловил сторублевки и, развесив их при помощи прищепок на веревку для белья, присоединился к сыну. Суп ели молча. Олег Николаевич время от времени с опаской поглядывал на своего великовозрастного ребенка. Сын ел, уткнувшись в тарелку, стараясь с отцом взглядом не встречаться.

– Так почему ты не в школе? – Олег Николаевич, наконец, вспомнил, что не получил на улице ответа на свой вопрос.

– Не приставай, ладно? – попросил Антон, нехотя вылавливая из тарелки куски говядины.

Олег Николаевич покачал головой и молча встал из-за стола. Ему надо было возвращаться в институт. Время обеда подходило к концу. Отец махнул рукой и побежал одеваться. Антон остался на кухне. Он слышал, как щелкнул замок входной двери, закрывшейся за отцом, но не пошевелился. Молча глядя в пустую тарелку, Петрищев старался осмыслить происходящее.

«Рубли не тонут…» – снова пришла на ум странная фраза. Это же сказал Седой, когда он, Антон, после ограбления вышел из подземных коммуникаций.

Седой! Вот кто виновник всех его бед и несчастий. Телефонный звонок перебил мысли. Петрищев вздрогнул и подошел к телефону. Звонил его давний приятель Дима. С Димой они были знакомы с дошкольного детства. Вместе сидели в песочнице, вместе ловили майских жуков и редких городских бабочек, порхающих по Никитскому бульвару. До четвертого класса Антон и Дима сидели за одной партой. Потом пути друзей разошлись. У Димы обнаружился талант рисовальщика, и он поступил в художественную школу. С тех пор они виделись редко. Школьная нагрузка у обоих возрастала, и свободного времени становилось все меньше.

– Тон, может, я не прав, тогда извини, – начал Дима. Петрищева он с детства звал Тоном. – Мне тут позвонила девица, сказала, что твоя близкая приятельница, и очень просила адрес. Я дал. Выходит, ты изменил Вике? Вот уж никогда бы не подумал…

– Дим, какая девица? – не понял Антон.

– Сказала, что близкая приятельница, – неуверенно сообщил приятель.

– Близкие мой адрес знают, – резонно заметил Петрищев.

– Я и сам потом об этом подумал. Потому и позвонил тебе. Может, я чего не так… – оправдывался Дима.

– Ладно, старик, не переживай, – успокоил Антон приятеля.

Они еще поболтали о пустяках и распрощались.

«Кто бы мог мной интересоваться? – забеспокоился Петрищев. – Верзила подговорил жену позвонить Диме? Чушь! Мой адрес ему прекрасно известен. Утром торчал под дверью. Да и откуда верзиле знать Димин телефон?» Звонок в дверь застал Петрищева за мытьем тарелок. Он вытер руки чайным полотенцем и, крадучись, направился в прихожую. В дверном глазке вместо громилы соседа Антон увидел Тому. Девушка держала в руках что-то светлое и громоздкое, в глазок не разобрать, что именно. Антон открыл и вопрошающе посмотрел на незваную гостью. Тома стояла и улыбалась. Выражение ее лица нельзя было назвать слишком интеллектуальным. В руках девушка держала вешалку, на которой красовался белый костюм. На ее плече болталась спортивная сумка.

– Можно мне войти? – кокетливо поинтересовалась Тома.

– Заходи, – пробурчал Петрищев.

– Я всего на минутку, в обеденный перерыв, – зачирикала девушка. – Ты у меня оставил все свои вещи и исчез. Я, может, и не паинька, но и не воровка.

– Как это случилось? – спросил Антон, забирая из рук Томы свой костюм.

– Очень странно, – заморгала ресницами гостья. – Я тебя раздела, ты пошел в ванную. Потом я, наверное, уснула. Когда проснулась, тебя нигде нет. Таких благородненьких я еще не встречала…

– При чем тут благородство? – удивился Петрищев.

– Как же! Не стал приставать к спящей девушке. Другой на твоем месте так бы не поступил. Особенно, если дал вперед, – пояснила Тома.

– Что – дал вперед? – не врубился Петрищев.

– «Что-что»?! Денежки, бабульки, – сказала гостья и полезла в сумку. Оттуда она извлекла туфли желтой кожи и галстук. – Сорочку я постирала, и ты можешь заехать за ней, когда пожелаешь. – Подмигнув Петрищеву, Тома собралась на выход.

– Это ты звонила Диме? – спросил Петрищев уже в дверях.

– Я. В пиджаке костюма твоя записная книжка. Я начала звонить по всем телефонам, но дома никого, кроме Димы, не застала. Книжка и сейчас в твоем кармане. Там же и твой бумажник. В нем все на месте, можешь проверить… Свой адрес, если ты его забыл, я вписала тебе в книжку.

Антон закрыл за Томой дверь и первым делом повесил возвращенный костюм на вешалку. Не успел он затворить шкаф, как в дверь снова позвонили. Петрищев решил, что Тома забыла что-нибудь, и, не взглянув в глазок, повернул дверную ручку. Перед ним стояла соседка по лестничной площадке Клавдия Васильевна и держала в руках увесистый сверток.

– Вот, для тебя передали, – соседка протянула сверток Петрищеву.

– Кто передал? – испуганно спросил Антон.

– Трое мужчин. Люди солидные, представительные, – сообщила Клавдия Васильевна. – Извини, у меня молоко может убежать, – добавила она и метнулась в свою квартиру.

Антон развернул сверток и обнаружил свой черный костюм и туфли, исчезнувшие после ночного разбойного нападения.

– Теперь весь гардероб дома, – усмехнулся Антон и на всякий случай запустил пятерню во внутренний карман пиджака.

Бумажник с деньгами оказался на месте. Антон раскрыл рот от удивления, но все же аккуратно повесил черный костюм рядом с белым.

Глава 11

Хозяин

Хозяин ждал своих телохранителей в кабинете банка. По соображениям Рафика Михайловича, Грубов, Дутов и Суров давно должны бы вернуться. Но троица не появлялась. Ночью банкир почти не спал. Около трех часов ему привезли вещи Петрищева. Рафик Михайлович потер от возбуждения руки и, достав из кармана выходного черного пиджака шикарный кожаный бумажник, уселся с лупой за письменный стол. Он был уверен, что номера купюр в бумажнике Петрищева совпадут с номерами исчезнувших миллионов. Это будет неопровержимым доказательством участия парня в ограблении. «Вот тогда я и прижму мальчишку! – предвкушал банкир. – Придется ему мои бабулечки вернуть».

Включив мощную настольную лампу на гнущейся змеевидной ноге, Рафик Михайлович углубился в изучение номеров банкнот.

К его величайшему изумлению и разочарованию на деньгах Петрищева была другая серия и никакого отношения к купюрам банкира они не имели. Он не знал, что эти деньги выиграны в казино и Петрищеву подарены. Директор банка приказал своим людям вернуть костюм и бумажник владельцу. На вопрос, как это сделать, он поморщился:

– Придумайте, болваны, сами что-нибудь. Скажите, что нашли вещи в подъезде. Зачем вам голова?

И вот теперь Рафик Михайлович ждал Грубова и компанию с отчетом о проделанной работе. Конечно, отдавать мальчишке назад двадцать две тысячи банкиру было неприятно. А именно такая сумма лежала в его бумажнике. Но по сравнению с миллионами, которые мечтал вернуть директор банка, это были копейки. Рафик Михайлович был уверен, что, получив деньги и вещи, Петрищев растеряется и скорее наделает ошибок…

Рафик Михайлович прошелся по кабинету и задумчиво вытянул из стенного шкафа ящичек с надписью «Архив». Если мальчишка ни при чем, злую шутку с ним мог устроить только один человек. Но Рафик Михайлович три года назад от него избавился. Этим человеком был прежний компаньон банкира. По приказу Самаева в машину компаньона подложили взрывчатку. Фотографию искореженного «Ауди» киллер представил заказчику. Рафик Михайлович порылся в ящичке и извлек визитку с небольшим цветным фото. Со снимка на банкира детскими голубыми глазами взирал седой мужчина неопределенного возраста. Надпись на визитке гласила: «Заместитель генерального директора банка «Недра» Тир Иванович Трофимов». «Нет, покойники не опасны…» – вздохнул Рафик Михайлович и, положив визитку назад в ящик, взглянул на часы.

Троица не возвращалась. Банкир выругался и приказал секретарше готовить машину. Сегодня хоронили Додика, и Рафик Михайлович в церемонии прощания с родственником обязан был поучаствовать. Развалившись на заднем сиденье черного «Мерседеса», банкир увидел санитарную «Волгу» своих телохранителей. Но решил не останавливаться. «Подождут, растяпы», – подумал он и прикрыл глаза. План возвращения своих денег созревал в голове банкира постепенно. Рафик Михайлович все больше склонялся к тому, что Вика, живущая над банком, в курсе похождений своего дружка. По донесениям группы верзилы, он знал, что девица и ее кавалер не встречались. Это еще больше будило подозрения директора: «Боятся демонстрировать свою дружбу. А раз боятся оба – значит, оба и виноваты…»

Возле дома Додика, на Сретенке, стояла толпа. С минуты на минуту ждали выноса тела. Огромный черный траурный лимузин уже застыл у подъезда. За рулем лимузина сидел лохматый рыжий водитель и поглядывал на дверь, откуда ждали выноса, грустными голубыми глазами. Увидев вылезавшего из «Мерседеса» банкира, водитель достал из кармана черные очки и, протерев их, не спеша надел.