Опасные небеса - Владимир Корн

Гастиль разом помрачнел:

– Это Конрак. А я обещал его матери…

Он тут же одернул себя:

– Нисколько не сомневаюсь, леди, вы сделали все, что могли.

«И даже более того, – взглянул я на Николь. – Значительно больше. Николь может пожертвовать собой ради раненого, иногда ее саму приходится буквально вырывать из лап смерти. Как произошло это в случае с музыкантом Гербергом».

Николь выглядела так бледно, что даже в свете единственного на мостике фонаря бросалось в глаза. Внезапно девушку качнуло, и я, отбросив все ненужные условности, крепко прижал ее к себе:

– Как ты? Я провожу тебя в каюту.

– Не надо, Люк. – Николь на какой-то миг прильнула ко мне, затем мягко отстранилась. – Я дойду сама. Да и нельзя тебе покидать мостик.

В этом она права. На глазах Гастиля нам не стоит пользоваться тем, с помощью чего мы в это ущелье и попали – он навигатор, и сразу заподозрит неладное. И теперь придется изрядно попотеть, чтобы выбраться из этих теснин. Хотя при крайней необходимости я плюну на всю эту таинственность – жизнь дороже. И Брендосом не подменишься: придется использовать мой дар видеть воздушные потоки, которого он лишен напрочь.

– Ты справишься? – рука моя продолжала лежать на талии Николь. И на всякий случай, и потому что приятно.

– Да, Люк. Но только если ты меня сейчас поцелуешь.

На всякий случай я поцеловал ее три раза: много – не мало, чтобы уж точно ничего не случилось. Николь спустилась с мостика и, подойдя к тому юнцу, что все время на нее пялился, что-то ему сказала, после чего взъерошила волосы. Затем посмотрела на мостик, нашла меня взглядом, изобразила губами поцелуй, и скрылась. Только слышно было, как хлопнула дверь капитанской каюты. Юнец продолжал смотреть ей в след, прижав ладонь к голове, к тому месту, где ее недавно коснулась девушка.

С камбуза пахнуло чем-то вкусным, вероятно, Амбруаз готовил что-то на скорую руку, чтобы накормить этих людей. А парень все продолжал стоять как изваяние, хотя бы пошевелился разок.

«И когда она успела обратить внимание, как он на нее смотрит? Хотя разве от женщины подобное скроешь?»

Гастиль крякнул, напоминая о себе.

«Помню я о тебе, помню, но сначала необходимое».

– Энди, один оборот, выше пойдем. Гвенаэль, давай-ка еще правее.

Слева поток нехороший, если вовремя не взять в сторону и выше, то он может внезапно кинуть нас на отвесную стену, так что лучше подстраховаться.

– Итак, господин Гастиль, давайте сначала решим самый важный вопрос: куда вас доставить?

Тот не раздумывал ни мгновения:

– Нас устроит любое поселение, но если вас не затруднит, хотелось бы попасть в Алавесир.

В Алавесир – нисколько не затруднит, удивительно, но даже по пути. Нам в любом случае пришлось бы в него заглянуть и кое-что передать – двадцативедерные бочки, числом три, наполненные, как несложно догадаться, вином. И что особенно приятно, вино с континента, с юга герцогства, то есть с моей родины.

Вот если бы в Монтосел, тогда бы не то, чтобы затруднило, но возвращаться туда, откуда несколько дней назад мы вылетели, большого удовольствия нам бы не доставило.

На мостик поднялся Брендос, но говорить ничего не стал. Да и есть ли в этом смысл, когда вся палуба на виду.

– Так что же все-таки с вами произошло?

Едва Гастиль набрал воздуху и открыл рот, как нас снова перебили: Амбруаз Эмметт явился с подносом, и центр его занимал кофейник с длинным и узким горлышком. Пустынный лев расположил его на небольшом столике в углу мостика. Должен признать, у нас на «Небесном страннике» все скромных размеров, как и сам он.

Кофе Амбруаз готовить умеет, один запах чего стоит – густой, насыщенный, с едва уловимым ароматом чего-то непонятного. Свой секрет (что он добавляет в кофе для придания напитку удивительного вкуса) Амбруаз никогда не раскрывал, сколько его не спрашивали.

– Быть может, чего-то покрепче? – поинтересовался я у Гастиля. После всего пережитого, пара добрых глотков рома, например, то, что нужно. Но навигатор с «Красавицы Фелиппы» отрицательно покрутил головой.

– Эмметт, выдайте нашим пассажирам по стакану рома, – обратился я к корабельному коку, подумав: «Остальные точно от него не откажутся». – И навестите, пожалуйста, Николь, она неважно себя чувствует. Может быть, ей что-нибудь понадобится.

Брендос налил кофе навигатору «Фелиппы», себе, затем взглянул на меня.

– Не стоит, – отказался я, поймав понимающий взгляд от Брендоса и немного удивленный от Гастиля.

Сейчас, когда мы поднялись на высоту больше обычной, на мостике значительно похолодало. Кроме того, высокий задний борт не слишком-то хорошо защищал от пронизывающего ветра, дующего нам в спину. И что может быть в такой ситуации лучше чашечки-другой горячего бодрящего напитка? Согласен, но не знаю уж, по какой причине, после чашки крепкого кофе мне становилось значительно сложнее увидеть воздушные потоки. А они нам еще понадобятся. Но Гастилю об этом можно не знать.

– Так как же все произошло? – навигатора Брендоса можно было бы отправить отдыхать: ему предстоит нести вахту всю вторую половину ночи, но как тут уйдешь?

– Мы летели в Банглу, – начал Гастиль, покончив с одной чашкой и наливая другую. – Везли древесину синуля, копру, жемчуг, – и, помолчав еще некоторое время, сказал: – Ну и еще кое-что.

«Вот это да! – удивился я. – Интересно, „кое-что“, что это именно?»

С капитаном «Мантельского удальца», помимо связывающих нас воспоминай, мы разговаривали и еще о многих вещах. Адеберт посвятил меня и в местные реалии. Так вот, согласно им, весь экспорт жемчуга с архипелага находится в руках местного губернатора и ни одной жемчужинки без его ведома не вывозится. По крайней мере, так он думает сам. Вообще-то сюда прибывает много народу, рассчитывающего разбогатеть на добыче разноцветных блестящих шариков. Кому-то везет, кому-то не очень, но всю добычу они сдают людям губернатора. И если я понимаю правильно, а в этом можно не сомневаться, ведь следовала «Красавица Фелиппа» в Банглу, а не в Монтосел – столицу островов, этот жемчуг губернатор никогда бы не увидел. Следовательно, товар был контрабандный. И что же кроется за этим «кое-что еще», если, фактически сознавшись в факте контрабанды, об остальном Гастиль решил умолчать?

Относительно самого факта контрабанды ему беспокоиться нечего – предложи мне кто-нибудь нечто подобное, и я без раздумий соглашусь. Заработать можно неплохо, и дело не такое предосудительное, как, например, торговля «живым товаром» – рабами, на что я не пойду никогда. И все-таки, что же это? Золото? Сомневаюсь. Нет на архипелаге золотых копий, на единственном руднике, расположенном на острове Анхейм, добывают железную руду.