Продавец троллей - Бент Якобсен

— Если хочешь спать в чистой постели, ты должен ложиться в нее умытым. И я прямо сейчас научу тебя, как надо! — объявила миссис Хоукс, быстрым шагом направившись в свою ванную комнату.

Тролль не успел опомниться, как впервые в жизни очутился в ванной комнате. Там как раз кстати (или, наоборот, некстати, если смотреть на дело с точки зрения тролля) стояла полная лохань мыльной воды. Тролль фыркал и отдувался, иногда из воды выныривала то рука, то ступня, иногда вся голова тролля, а иногда только большой нос. Но миссис Хоукс крепко держала его, намыливая ему уши и нос.

— Вот как это делается! Стыд и срам, какой ты грязнуля, от тебя вся вода в лохани почернела! Тебя надо отмывать в семи водах, прежде чем можно будет пустить за стол!

Возможно, тролль и пытался выкрикнуть свое «буу!», но единственное, что вылетало из его рта, были мыльные пузыри. Отплевавшись наконец, он заорал страшным голосом.

— Ууу-ааа! — кричал тролль, и крик этот был ужасен.

Тут миссис Хоукс наконец ослабила хватку и удивленно на него посмотрела:

— Ишь ты! Скажешь, тебе это не понравилось? Может быть, почистим тебя лучше большой банной щеткой? — бодро предложила она и уже потянулась за этим орудием. Тут уж тролль почувствовал, что больше он так не может, а главное, почувствовал, что миссис Хоукс перестала его крепко держать. Одним прыжком он вырвался из лохани, ринулся в комнату и, перемахнув через подоконник, выскочил в окно.

Потом в то же утро все жители Комптон Бассета опять собрались в большом амбаре, чтобы еще раз вместе подумать, как быть дальше с троллями. Все возбужденно, перебивая друг друга, говорили об ивах. Зато мало кто говорил о том, как их дурачили тролли, в то время как они пытались свалить деревья. Наконец помещик призвал к тишине и, когда все угомонились, заговорил сам:

— Как нам всем известно, попытка срубить деревья оказалась не очень удачной, так что, по-видимому, этот план невозможно будет осуществить. Нужно придумать что-то другое. Если у кого-нибудь из собравшихся есть предложения, мы просим их высказать.

Миссис Хоукс на этот раз воздержалась от выступления, но когда помещик сел рядом с ней на скамью, она решила, что ей все-таки следует высказать свое мнение.

— Так вот, — начала она, — я считаю, что этих лохматых существ нужно вымыть с мылом. Сегодня утром я как раз одного помыла, и он смирно сидел в лохани, пока я не взялась за банную щетку.

Наконец со своего места поднялся доктор Пилбери, и в амбаре воцарилась тишина.

— Итак, выяснилось, что мое предложение срубить ивы было не очень удачным, но ведь кто же мог знать, что деревья окажутся такими твердыми. — Он сделал небольшую паузу, пережидая, пока уляжется одобрительный шум. Затем продолжил: — Твердокаменные ивы, хозяйничающие повсюду тролли, то есть все, с чем нам пришлось столкнуться, представляет собой достаточно странное явление. В Комптон Бассете действуют какие-то необычные силы! Для того чтобы справиться с таким бедствием, как нашествие троллей, которые в буквальном смысле слова пустили здесь корни, нам нужно в первую очередь понять, откуда они взялись на нашу голову. В этом, по-моему, наша единственная надежда. И поведать об этом может только один человек — тот странный незнакомец, который занес сюда семена ив и выпустил здесь троллей.

По рядам пронесся тяжкий вздох. Все слышали историю о странном чужеземце, но теперь, уже зная, что он, вероятно, был могущественным волшебником, все испугались при одном упоминании о нем. А после следующих слов доктора у всех просто мороз прошел по коже, хотя в душе они понимали, что доктор прав.

— Ничего другого не остается, как только кому-то из нас отправиться в путь на поиски иноземного волшебника.

В путь за волшебником

Стрелка на часах в уютной горнице старого Натана передвинулась за половину двенадцатого. Я мог бы хоть всю ночь не спать, слушая легенду о лесных троллях, поселившихся в Комптон Бассете, но, глядя на старого Натана, нельзя было не заметить, что он устал. Речь его текла все медленнее и медленнее, и несколько раз мне даже показалось, что он совсем заснул. Однако же, хотя старик и клевал носом, он не переставал попыхивать трубкой, а после каждой затяжки снова просыпался. После того как это повторилось несколько раз, я встал, поблагодарил его за рассказ и спросил, можно ли мне прийти завтра, чтобы дослушать конец истории.

Натан проводил меня до дверей и зажег на крыльце лампу, чтобы я, выходя в сад, не споткнулся в темноте на ступеньках. Дождавшись, когда я выйду на дорогу, он помахал мне с крыльца и закрыл дверь. В ночной тишине я отчетливо слышал, как он заперся на замок и задвинул щеколду. Лампа погасла, и я зашагал по дороге. К счастью, мне не надо было подниматься на Грэмпс Хилл, а предстояло немного пройти от деревни до моего дома. Идя по дороге, я внимательно осматривался по сторонам. Хотя Натан и сказал, что тролли уже не так часто, как раньше, появляются в деревне, однако кто же их знает. Я оглядывался по сторонам, а главное, присматривался к живым изгородям и кустам, но в этот вечер ни один тролль не показался поблизости. И все же, войдя в дом, я, прежде чем закрыть за собой дверь, еще раз на всякий случай оглянулся. И тут на крыше соседнего дома увидел мелькнувшую тень. Конечно, это могла быть белка, но я так не думаю.

На следующий день я снова повстречал старого Натана, на этот раз на скамеечке возле почтового ящика. На улице стояла теплынь, мы сели, и он продолжил вчерашний рассказ:

— В тот же день, когда состоялось это собрание, все жители пришли сюда, чтобы проводить в путь своего посланца, доброго трактирщика Гуд-вина.

Когда было решено отправить кого-то на поиски таинственного странника, который принес в деревню ивовые семена, выбор пал на Гудвина. Во-первых, Гудвин видел незнакомца оба раза, когда тот появлялся в деревне, и поэтому все решили, что он скорее других узнает чужеземного колдуна. А во-вторых, в самом Гудвине было что-то особенное, почти загадочное. Последнее объяснялось тем, что он, единственный из всей деревни, много путешествовал по свету. Уже на протяжении многих поколений люди, родившиеся и выросшие в Комптон Бассете, так и оставались тут на всю жизнь. Случалось, конечно, что какая-нибудь девушка на время нанималась в услужение в соседнюю деревню, однако никто из здешних стариков не мог (или не хотел) припомнить, чтобы на их веку кто-то отправлялся искать счастья в чужих краях. На первых порах за молодым Гудвином тоже не замечали ничего такого, что предсказывало бы в нем нарушителя традиций. В двенадцать лет он поступил в учение к своему дядюшке Моргану Эшвелу, почтенному строительному подрядчику, которого все в деревне очень уважали. Гудвин пошел по стопам престарелого дядюшки и вскоре доказал, что хорошо овладел плотницким и столярным ремеслом, а также стал умелым каменщиком и кровельщиком. Года через три деревенские старики уже часами могли рассуждать о том, что Гудвин, как видно, унаследует дело старого Моргана. А как же иначе! Все шло к тому. Такое уже не раз бывало в Комптон Бассете, и в результате все складывалось как нельзя лучше, вот и на этот раз повторится то же самое. И вдруг, когда Гудвину исполнилось семнадцать лет, в трактир заглянул бывалый морской волк, представившийся Харрисом. Свое полное имя он никому не сказал. Харрис остановился в трактире и провел там около недели, рассказывая по вечерам о приключениях на семи океанах, и все жители деревни слушали его с круглыми глазами, хотя за спиной моряка уверяли друг друга, что не поверили ни слову из его баек. Гудвин часами мог беседовать с Харрисом, и многие заметили, что старый морской волк с особенным интересом относится к Гудвину и его матери Бетти Эшвел — вдове младшего брата Моргана Эшвела. Последние два вечера перед отъездом Харрис провел в домике Бетти. Морган и Гудвин тоже там были, и любопытные односельчане, которых оказалось немало, заметили, что свет у них горел допоздна. На следующее утро Харрис отправился дальше, и после этого соседи некоторое время неодобрительно косились на членов семейства Эшвел, главным образом потому, что не могли узнать, о чем разговаривали Бетти, Морган и Гудвин с моряком. Потом, спустя много лет, история, связанная с посещением Харриса, выплыла наружу, но с этим тебе придется потерпеть, пока до нее дойдет черед в нашем повествовании, а это произойдет еще не так скоро[1].