Оборона дурацкого замка. Том 6 - Макар Ютин

Люди вокруг недоуменно переглядывались. В отличие от Старшего и трех бойцов Первого Отряда, мало кто знал даже о самой возможности выпить настойку фэй сян раз в год. Более того, не каждый в принципе задавался вопросом, а как можно улучшить свою культивацию. Про пилюли они слышали разве что байки деревенских сказителей под паршивый байцзю, фармацевтов считали посланниками демонов, а их деятельность — непонятными воззваниями к иерархам Диюй.

Редкие люди могли понять, чем конкретно занимаются алхимики или зельевары. Что уж там говорить про начертателей или астрологов. Единственные, кто пользовался безусловным уважением в сельской местности — адепты пути Фэн Шуй. Остальных практиков либо не понимали и старались гнать. Либо — боялись и раболепствовали, если практик прорвался на ранг культиватора или слишком больно бил.

— Они съели отраву и будут медленно умирать, если съедят ее еще раз, — Пояснил для непонятливых несуразный доходяга — десятник третьего отряда. Новобранцы тут же глумливо захохотали, заулюлюкали, поднялся гвалт. В такой взрывоопасной ситуации уверенных в своем превосходстве людей пламя только и ждало, чтобы вспыхнуть. Осталось лишь поднести спичку.

— Но! — В этот раз Цзяо пришлось приложить куда больше усилий, прежде чем на поверхности взволнованного людского моря прекратились все буруны и волны, — Я пощажу их… Если мой старый товарищ Акургаль признает меня Старшим. Преклонит колено. Ну и, конечно, позволит испытать двух своих защитников, которых он решил сегодня взять с собой. Мы уже видели прыть одного из них, — Неестественно рассмеялся Старший. Саргона он словно бы не замечал.

— Однако стоит ли считать подлый, неожиданный удар за мастерство? Стоит ли потакать наглым мальцам? Пусть покажут свою силу как положено, на арене! — Он переждал нестройный, но очень живой и отзывчивый ропот толпы. Затем продолжил окучивать рядовых:

— Если тринадцатилетние сопляки достойны нас, взрослых мужей, то пусть покажут это! Я первый ударю кулаком в кулак таким замечательным воинам! Но если нет… Я лично возьму ответственность за их обучение. Не могут ведь они просто так называть себя Первым Отрядом?

— Не могут!

— Нет!

— Да кто это вообще такие⁈

— Испытание!

— Знаем мы, какие люди набирают себе в ближники сладких мальчиков, — Буркнул себе под нос пострадавший от Каня десятник. От сказал тихо, чтобы не услышала толпа внизу. Однако Акургаль моментально вызверился на эту фразу:

— Ты меня с собой-то не путай! И с некоторыми… Боевыми товарищами, — Произнес он брезгливо, — У вас из рабов тоже было полно таких вот… — Неопределенный кивок головой на оскалившегося Каня. Паренька тоже перестала забавлять ситуация. Он то и дело косил на Саргона, пытался послать ему очередной невербальный сигнал, вроде круглых глаз, подмигивания или жестов пальцами.

Попаданец стоически не замечал молчаливой пантомимы своего приятеля. Вместо этого, он просчитывал свои возможности и шаги, лихорадочно думал над создавшейся ситуацией… И она ему категорически не нравилась.

Стоило отдать должное уму Цзяо: теневой лидер Лагеря Новобранцев придумал великолепный план: откуда-то получил не секретную, но очень специфическую информацию, нашел лазейку в правилах Форта, подготовил сцену, усыпил бдительность жертвы показной жаждой расправы (он ведь понимал, что ему никто не позволит как-то серьезно повредить Первому Отряду, а несерьезно не устраивало уже его самого).

В итоге, родился План. Со множеством переменных, но при этом впечатляющий своей простотой и надежностью. Как швейцарские часы или ковер в жилище одного бородатого лентяя из фильма.

Ситуация перевернулась на сто восемьдесят градусов. Теперь уже Старший являлся стороной с нечестным преимуществом, мог навязывать свою волю Акургалю с подчиненными, почти безнаказанно вымогать у них материальные ценности. А вот троица из Первого Отряда не могла даже держать хорошую мину при плохой игре, как хотели позволить самому Цзяо: каждый присутствующий в зале новобранец теперь знал, насколько сильно встряли ненавистные выскочки из Первого Отряда.

И если сам Саргон никаких особых последствий после употребления настойки не почувствует (кроме досады от несвоевременности ее принятия), то вот о двух своих товарищах он такого сказать не мог. И Акургаль, и Кань могли потерять шансы на культивацию, меньше чем через месяц — на нормальное функционирование организма. А в дальнейшем — даже саму жизнь.

Разрушение мышц, которое обеспечивает слишком ранний прием повторной дозы настойки, перманентно и неостановимо. По крайней мере, так Саргон помнил из сбивчивых рассказов Юлвея в одном из первых циклов. Разница только в том, сколько именно успеют прожить эти двое: пять лет, десять. Или вовсе — три года?

"А самое дерьмовое здесь то, что все остальные сокомандники в такой же опасности, как и эти двое. Что мешает проникнуть некоему злоумышленнику, когда мы все спим и добавить настойку по капле в мешок с рисом? Или еще проще — пробраться в предутренний час. Когда отряд и десятник дрыхнут, а рабы уже начинают готовить еду. Вылить в котел небольшой пузырек и поминай как звали.

М-да. Правильно писал Зиновьев: «Общество врагов, соблюдающих правила вражды устойчивей общества друзей, нарушающих правила дружбы». Таких друзей — за хвост да в музей. Вот они реально не понимают, что первая же серьезная волна потребует координации, самоотдачи и добровольной помощи? Иначе мы тут все вымрем. Даже наш Первый Отряд не сможет отбивать волны сразу со всех направлений.

"Почтения, любви и нежной дружбы ради

Хвалю тебя, мой друг, и спереди и сзади".

Вот и демоны нас похвалят за такие жизненные приоритеты. И спереди, и сзади, и как угодно. Пушкину такая похвала и не снилась. Причем это самоочевидная мысль, она вообще первой должна приходить в голову. В цепочке: «караул — помогите» стоит задуматься, а кто поможет-то? Любой нормальный человек так и сделает. А этим как будто насрать!

Живут — как бабочки-однодневки, без плана и без цели. Лишь бы захапать побольше ресурсов, получить побольше уважения, культивировать как-нибудь легко и ненапряжно, но чтоб всем навалять мог, да жрать в три горла за счет других. Поведение каких-нибудь павианов более продуманное, чем у вида «Синус зекус фортус вульгарис». А еще мне очень не нравится, как этот ублюдок смотрит на нас с Канем. Не про него ли говорил Акургаль, когда пугал меня местными сластолюбцами?".

Саргона передернуло от мысли, чего именно может добиваться Цзяо для себя. Хитрый садист заметил его дрожь, посмотрел в глаза, неприятно ухмыльнулся самым краешком рта, покачал головой. А затем продолжил чесать языком. Он постепенно, околицами выводил разговор в определенную, понятную только ему сторону. И погонял примитивные желания ширнармасс в нужном ему направлении.

— Какое они имеют право считать себя лучше остальных отрядов⁈ Почему занимают положение не по праву? Как могут смотреть в глаза другим людям, после того как прятались сначала за спинами чужих практиков, а после — за благословением Богини⁈ Где их стыд перед братьями-даосами⁈

Фраза Акургаля: «Я не не спрашиваю про твой стыд» потонула в разнородных воплях окормляемой толпы. Самые ретивые бросились было вперед, но командир Первого Отряда вынул из ножен свой меч и толпа подалась назад. Еще немного — и они рассвирипели бы еще больше от секундной слабости, принялись бы рвать посмевшую сопротивляться жертву невзирая ни на какие последствия.

Лишь вытянутая ладонь Цзяо ненадолго остановила расправу. Тот понял, что несколько заигрался, поэтому слегка поумерил пыл. В конце-концов, распаленная толпа очень часто становится неуправляемой. А растерзанные трупы людей из привилегированной части стражей нужны были синскому пауку меньше всего. Потому что все твои интриги ничего не стоят перед лицом реальной угрозы и реального гнева.

Чжэнь Ксин мог покончить со всей их кодлой разом, пусть и ценой некоторых усилий. Впрочем, сам Цзяо и думать не мог, что количество людей под его началом вполне позволяет если и не одержать победу, то хотя бы разменять жизни большей части подчиненных на Императорского Гвардейца. Проблема лишь в дисциплине, командовании и специализации.

Ловчие команды или охотники коренных племен вполне способны убить культиватора выше себя на два-три ранга небольшой группой, причем чисто, без особых потерь. Это — самый распространенный, но далеко не единственный вариант охоты на практика. Личная сила в уравнении вполне может