Рокировка - Борис Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Товарищ Сталин, я очень хотел бы поговорить с человеком, который покушался на вас. Есть один очень странный момент…
– Вы хотите сказать, товарищ Саша, что до самого последнего момента никто не знал, что я буду выступать на заводе, а этот человек заранее пробрался и подготовился, да?
Белов молча кивнул.
– Я тоже об этом думал, – Иосиф Виссарионович глубоко затянулся и выпустил клуб дыма. – И тоже хотел бы поговорить с этим человеком.
– Товарищ Сталин, а можно мне…
– Полагаю, что это будет полезно, – Сталин кивнул и взял трубку телефона. – Соедините меня с ГУГБ.
Последовали несколько секунд ожидания.
– Товарищ Ягода? Скажите мне, товарищ Ягода: как продвигаются дела по расследованию попытки покушения на ЗиСе?
На другом конце провода что-то заговорили, но видимо, это не удовлетворило Сталина, потому что он прервал собеседника:
– Я бы хотел ознакомиться с протоколами допросов задержанного на месте преступления. Кстати, кто он, как его имя и откуда он родом?.. ЧТО?!!
Должно быть, невидимый собеседник ответил нечто такое, от чего Иосиф Виссарионович утратил свою обычную холодную невозмутимость и буквально проорал последнее слово. Он еще несколько минут слушал, что отвечают ему из ГУГБ, затем коротко бросил ледяное «Нет», еще через пару минут добавил: «Благодарю вас, товарищ Ягода», повесил трубку и повернулся к Белову.
– Нам не удастся поговорить с задержанным, товарищ Саша, – произнес Сталин с какой-то странной интонацией. – С ним никому не удастся поговорить, если, конечно, придерживаться материалистических взглядов на окружающий мир…
– Убили? – быстро спросил Белов. – Попытка к бегству или автокатастрофа?
Глаза Сталина остро блеснули из-под лохматых бровей:
– Папитка к бэгству, – от волнения его кавказский акцент усилился. – Ви уже аб этом думалы, таварищ Саща?
Белов кивнул:
– Да, товарищ Сталин. И поясню, почему.
Он кратко изложил историю падения Ягоды, взлета и крушения Ежова, приход к руководству Берии. А в конце, не удержавшись, добавил:
– Самое главное, вы тогда сказали, что вас пригласил ваш друг Хрущев. Но после вашей смерти, простите, товарищ Сталин, именно Хрущев уничтожит всю команду Берии, выпустит всех троцкистов и до последнего будет очернять ваше имя. Он – не ваш друг, он ненавидит и боится вас. И по его дальнейшему поведению: его называли «волюнтаризм», но по факту это – обычный троцкизм.
Нависла долгая и тяжелая пауза. Сталин ходил по кабинету, нервно отмахивая одной рукой и пуская клубы дыма из трубки. Наконец он снова сел, аккуратно выбил трубку в старенькую чугунную пепельницу в виде виноградного листа и поднял глаза на Белова:
– А о чем вы меня хотели попросить, товарищ Саша? – спросил он совершенно спокойно. – У вас, как я помню, была просьба?
Александр рассказал о Вере Степановне и попросил разрешения с ней связаться. Иосиф Виссарионович, подумав, кивнул головой:
– Хорошо. Я думаю, будет лучше, если вы съездите к ней сами. Думаю, что завтра, в выходной день это будет легко устроить. А теперь, – он вздохнул, – если вы не против, давайте вместе подумаем: что нам делать с бывшим ОГПУ, в котором окопались троцкисты?..
Белов просидел в сталинском кабинете до самого обеда. После того, как все снова сошлись за одним столом и поели простой ухи и котлет с картофельным пюре – все, правда, отменного качества и вкуса! – Сталин уехал в Кремль, предоставив Александру самому вживаться в коллектив сверстников. Вернее тех, кто по виду был его сверстниками – о том, как вживается Белов-Ладыгин в коллектив сверстников по истинному возрасту, Иосиф Виссарионович уже составил свое мнение.
День был жарким, но не душным. Дети вышли из дома и, найдя какую-то опушку, развалились на траве. Василий и Артем затеяли было возню, в которую попробовали втянуть и Белова, но тот легко увернулся раз-другой, и мальчики оставили свои бесплодные попытки. Светлана, занявшаяся какими-то своими девичьими хлопотами, с надеждой посмотрела на Сашу: вдруг он проявит к ней интерес и присоединится к ней? Но, увы, этим надеждам не суждено было сбыться, и, печально вздохнув, девочка вернулась к своим делам.
Александр лежал на траве, раскинув руки, смотрел в бездонное пронзительно-голубое небо, грыз травинку и думал о том, чем можно еще помочь Сталину и что надо сделать в первую очередь. Как и большинство своих настоящих сверстников, Александр Ладыгин относился к Сталину с глубоким уважением, считая его организатором великой Красной империи – той самой, что выстояла в войне, подняла человека в космос, создала мощную промышленность и могучую науку. Ну а если и были недочеты, недогляды и недосмотры, так на то Иосиф Виссарионович и человек, а не господь-бог…
Василий о чем-то заговорщицки пошептался с Артемом и аккуратно пихнул в бок Белова:
– Сашка, айда с нами? На Сетунь, купнемся!
Александр посмотрел в хитрые глаза названого братца. Вот и первое испытание в детском теле, причем куда как круче тех, что были до сих пор. Сактировать – ума много не надо, особенно если от тебя ничего такого не ждут. И говорить о том, что в твоем времени любой первоклашка знал – тоже. А вот теперь…
– Охрана ж не пустит, – произнес он, лениво растягивая слова, а на самом деле – стараясь выиграть время. – А потом от товарища Сталина ой как влетит…
Василий усмехнулся с видом много пожившего и повидавшего человека:
– Да даже если и поймают – отцу не скажут. Не дрейфь, Немец. Если бы каждый раз о всех моих делах отцу сообщали, он бы с меня давно шкуру спустил. Или к Яшке отправил. Ну? Пошли?
В его глазах читался вызов, и Саша поднялся.
– Пошли, – сказал он.
Просто Белову вспомнилось, что он читал когда-то о Василии Сталине. Вспыльчивый, заносчивый, он тем не менее был человеком честным, не боявшимся отвечать за свои грехи, а самое главное – глубоко и искренне уважавшим тех, кто умел делать что-то лучше него. Пожалуй, сын вождя это – Том Сойер: такой же непоседливый, живой выдумщик, но смелый и порядочный. И вот теперь Александру представилась возможность показать Василию Сталину, чего он стоит, и кто тут будет независимым…
6
…Поликарпов сидел в приемной Сталина и пытался догадаться: зачем его вызвали. Так уж получилось, что Иосифу Виссарионовичу он никогда не нравился, хотя надо отдать должное: вождь всегда уважал его за глубокий ум и высокий профессионализм.
Вроде бы вины за ним никакой не было, наоборот: только что новейшие истребители И-15 и И-16 пошли в серию, и даже особых проблем с ними нет. И новый ЦКБ-15[38] тоже – в норме. Скоро Чкалов его облетает…
– Товарищ Поликарпов, пройдите, – сообщил Поскребышев, и Николай Николаевич вошел.
Сталин сидел за длинным зеленым столом и читал какой-то документ. Но услышав шорох открывающейся двери, он поднял голову, отложил бумагу в сторону и поднялся навстречу.
– А, здравствуйте, товарищ Поликарпов, здравствуйте. Проходите, – хозяин кабинета сделал приглашающий жест рукой. – Присаживайтесь.
Николай Николаевич напрягся: Сталин был слишком гостеприимен, а это, по опыту, не сулило ничего хорошего. Впрочем, он все равно не помнил за собой никакой вины, а потому просто не знал, чего ожидать?
– Может быть, чаю? – радушно предложил Сталин. – Мне тут, знаете ли, товарищи с Кавказа привезли замечательный чай, вы такого не пробовали!
Поликарпов собирался сказать «Нет», но вместо этого зачем-то кивнул. Сталин велел принести, и через минуту перед «королем истребителей» стоял исходящий ароматным паром стакан в серебряном подстаканнике.
Сталин расспрашивал о том, как продвигаются работы по новым проектам, угощал чаем, Поликарпов машинально отвечал, все еще не понимая: неужели ради этого его вызвали к Самому?!!
– …Значит, все у вас, товарищ Поликарпов, хорошо? – глуховатый голос вернул его в реальность.
– Да, товарищ Сталин. Все идет так, как должно… – И, смешавшись под пристальным взглядом, поправился: – Ну, почти…
– Вот и хорошо. Значит, если отвлечь вас для решения одного интересного вопроса, текущие дела не пострадают, так, товарищ Поликарпов?
Николай Николаевич понял, что вот сейчас он и узнает причину своего вызова, и кивнул.
Сталин положил перед ним тоненькую, всего в несколько листов, стопку бумаги:
– Что вы об этом думаете, товарищ Поликарпов.
Николай Николаевич взял верхний и прочитал:
«Многоцелевой всепогодный истребитель Су-27».
Дальше шли характеристики:
Максимальная скорость на высоте (около 10–11 км) – 2500 км/ч.
Максимальная скорость у земли – около 1400 км/ч.
Скорость сваливания – 200 км/ч (по-моему.)
