Глаза войны - Вячеслав Миронов

Женщины любят чувствительных мужчин, значит впечатлительных, значит тех, кто плохо контролирует свои эмоции. Следовательно, тех, у кого потные руки. М-да, ну и вкусы у этих женщин!

О чем это я? Надо думать о встрече! А я о женщинах! Во дурак! Все, собрался! Шапку нахлобучил, платок убрал, руки еще раз вытер о бушлат.

Потел я как от волнения, так и от того, что приходилось идти по грязи. Бронетехника размесила все дороги, от асфальта осталось лишь одно воспоминание и отдельные куски. Идешь и вытаскиваешь ноги из этой грязи. И потеешь от нагрузки физической и от волнения. От чего больше?

Вот и вижу нужный дом. Во рту предательски пересохло. И чего я так волнуюсь, как будто первую встречу провожу?

Домик я этот облюбовал давно уже. Он стоял несколько обособленно от других. С дороги его закрывали два недостроенных строения. Сам дом обнесен высоким каменным забором. Дом строили и не достроили, а потом кто-то из духов устроил там огневую точку. И нашим войскам ничего не оставалось, как сделать несколько залпов по этому квадрату.

Недалеко от дома я поправил автомат, который у меня висел на правом плече стволом вниз. Потом снял с плеча. Чем черт не шутит!

Снял с предохранителя, передернул затвор. Патрон в патроннике. Автомат на предохранитель, снова на плечо.

Простые, незамысловатые движенья, а придали уверенности и спокойствия гораздо больше, чем все эти рассуждения.

Сейчас в проулок, и через двадцать метров этот домик. Снова поднимаю голову, не вижу Ступникова. Не вижу. Жив ли?

Вхожу. Слегка покашлял.

Сверху шорох.

— Все тихо. Я закоченел.

— Хорошо замаскировался. Не видно с улицы.

— Я все здоровье тут оставил. Коньяка не догадался взять?

— Нет.

— Ну, ничего, когда будешь меня страховать, я посмотрю, как ты замерзать будешь.

— Я в подвале буду, там теплее, — меня забавляла перепалка.

— Все — тихо. Черт твой идет.

— Не «Черт», а «Демон», — поправил я его.

— Один хрен «Бес». Давай, крути его. Если что, скажи какую-нибудь цитату из «12 стульев»!

— Хорошо, Предводитель.

Через минуты три раздались шаги. Я встал напротив входа. Меня видно. Автомат передвинул поближе. Сигарету в зубы. Закурил, лицо окутал дым.

Агент вошел, встал в дверном проеме. В милицейской форме, в руках автомат. Не на плече, а именно в руках, предохранитель снят. Боится? Это хорошо, а если задумал чего недоброе? Шмальнет, и нет меня. Стреляет-то он получше меня. Опыта ему не занимать.

Струя пота начала свой бег у затылка и закончила в трусах. Я улыбнулся в свои тридцать два зуба. Улыбка самая обаятельная. Голос мягкий, бархатный.

— Заходите. Если бы я хотел устроить вам пакость, то пригласил бы к себе в кабинет. — Помолчал. — С конвоем бы пригласил. А здесь я заинтересован в вашей безопасности. Заходите.

Источник внимательно оглядывал помещение. Стоял в дверном проеме. Так, наверное, зверь чует опасность, но не видит ее. Озирается. Кончиками ушей чувствует, но не видит. Оттого и насторожен.

Я развел руками, как бы обвел ими помещение, повернулся вокруг себя. Рискованно, конечно, но надо же его расположить к себе. Для этого можно и спиной к зверю повернутся.

— Ну, так и будете стоять? — в моем голосе уже издевательские нотки, мол, струсил, приятель.

— Зачем вызывали так быстро? — он угрюм.

— Здравствуйте, — я протянул ему руку.

Для рукопожатия ему необходимо автомат взять в левую руку. Он помедлил, потом переложил автомат и пожал мою руку.

Снова осмотрел полуразрушенную комнату. Больше комнат не было, все разрушены. Спрятаться негде, кроме уцелевшего чердака. А вот туда его пускать нельзя.

— Будете в «зачистку» играть? — голос полон сарказма и иронии.

— У меня мало времени, — буркнул он.

— Что удалось узнать? — я напирал.

— А что именно? — он угрюм.

— Вы сами сказали, что мало времени. Я мог бы вам рассказать, как космические корабли бороздят просторы Большого театра. Но я этого не делаю.

— Что?! А, «Операция «Ы»! — агент усмехнулся.

— Будем о кино разговаривать, или о деле? Наши цели совпадают. Вы сами пошли на сотрудничество, сами предложили сделку. А теперь? — я «давил» на него.

Главное, не перегнуть палку.

— Помню я. Одно дело там, в России, сводить счеты, другое дело — здесь, на Родине.

— Вы еще не поняли, что Чечня из России не выйдет?

— Да понял я, понял, — снова замкнулся.

— У вас есть желание, чтобы от Атагов, как Старых, так и Новых, камня на камне не осталось? Ваше молчание дает нам повод сделать именно так. А ваши так называемые «кровники» уйдут безнаказанно. Так что, если хотите мести — помогайте нам. А мы — вам. Говорите! — последней фразой я «хлестнул» его. — Не забывайте, что на вашей совести много крови. Сотрудничество с ФСБ в Поволжье вам, конечно, зачтется, но если об этом узнают ваши соседи по нарам…

— Не пугайте, я могу убить вас. Прямо здесь и прямо сейчас. А потом уйду в горы… — он нервничает.

— А дальше? Кровник ушел. Тю-тю. Так насчет разговора?

— Есть тут связной. По крайней мере, я так думаю.

— А почему так думаете?

— Что вы знаете о радиосвязи?

— Немного, но, полагаю, что разберусь. Продолжайте, пожалуйста.

— В радиостанциях имеются аккумуляторные батареи.

— Вы уж меня не держите за полного болвана.

— Батареи надо заряжать периодически. А электричество есть лишь у военных, и от них запитаны милиционеры. Вот и приходит один местный житель и тихо, не привлекая излишнего внимания, заряжает батареи. Батареи старые.

— У бойцов можно купить новые, — заметил я.

— Можно, вот только они не подходят. Я спрашивал.

— А радиостанцию купить?

— Пробовали, оказывается, радиостанцию купить не так просто. А милиционерам передали старые, маломощные станции. Толку от них как от козла молока.

— Это уже интересно. Что еще?

— Он заряжает батареи в кабинете заместителя начальника милиции.

В этот момент «Демон» вновь оглядывал помещение и не видел моей реакции. Я вспотел. Тот самый юноша с зеленой повязкой, о котором мне рассказывал Саня. Весело!

А каково Ступникову сейчас лежать в трех метрах от нас и слушать этот разговор. Хоть бы у него нервы не сдали, и не стал бы он спрыгивать с чердака и выяснять подробности.

Так, чтобы скрыть замешательство надо опустить лицо. Опустить мотивированно.

Я стал хлопать себя по карманам, в поисках сигарет и спичек. Хотя прекрасно знал, куда кладу сигареты. Всегда в правый карман, туда же спички. Граната с выкрученным запалом — в левый.

Вытащил сигареты, выбил оттуда одну — протянул «Демону», тот отрицательно покачал головой. Не курит и не пьет, долго жить собирается. Сам прикурил, дым в потолок. Пусть Александр помучается, от того, что его агент оказался двойником, и что не может покурить, чтобы обмозговать услышанное.

— Как думаете, заместитель начальника милиции в курсе того для каких целей он заряжает батареи? — я ставил конкретные вопросы.

Я интересовался мнением агента, я его ценю, мне важно его мнение. Агенту, пусть даже и очень опытному, это лестно. В нем видят не только оружие для добывание информации, но и человека.

— Думаю, что знает, — агент усмехнулся.

Усмехнулся как знающий человек, ну и также что-то мне подсказало, что не договаривает он чего-то. Держит козырь в рукаве. Хороший козырь, типа туза.

— Думаю, что вам не только это стало известно по этому делу. Что еще?

— Еще? — источник улыбнулся, хитро улыбнулся. — Слышал часть разговора.

Я демонстративно молчал.

«Демон» выдержал паузу.

— Я слышал, как заместитель начальника спрашивал, мол, как здоровье у того милиционера.

— Какого милиционера? — «не понял» я.

— Который вашего бойца как барана зарезал и ушел. И еще он передал дедушке пакет с утепленной милицейской курткой. Новая курточка. А размер отнюдь не дедулин.

— Полагаете, что он скрывается у него?

— Не знаю, — источник пожал плечами. — Носить при себе новое обмундирование опасно. Только в пределах деревни. Попробуй вынести за пределы деревни, тут же на блок-посту проверят. И начнутся ненужные вопросы, подозрения,

— Тот, который сбежал, был связан с радиотехникой?

— Работал одно время на метеостанции. Полагаю, что радиодело знает хорошо.

— Понятно. Еще вопрос. Этот дом мы досматривали, ничего подозрительного не нашли.

— По опыту общения с этими «новыми чеченцами» рекомендую внимательно измерить межпотолочные перекрытия, ну и кухню внимательно посмотреть.

— Не любите нуворишей? — я пошел на провокационный вопрос.

— Не люблю, — не задумываясь ответил он. — Надо всю республику восстанавливать, а не свой карман набивать. Вы же, русские, один черт скоро отсюда уйдете, а мы останемся, спросим с них.