Обмани меня еще раз (СИ) - Элиме Валентина

Еще бы Екатерина Алексеевна не рада меня видеть! С первого моего появления здесь, я помогала им всем, чем могла. И сегодня приехала к ним не с пустыми руками, точнее, хотела уехать отсюда с мыслями о том, что скоро буду не одна. Директор данного заведения должна была мне помочь в этом вопросе, как никто другой.

‒ Здравствуйте, Екатерина Алексеевна. Вы же знаете про мою работу, каждый раз не получается вырваться, ‒ я присела на указанный ею стул.

‒ Мы все привязаны к своей работе, мне ли об этом не знать, ‒ она устроилась напротив меня. ‒ Вы к нам как обычно или по делу?

Директор знала про мою слабость к детям, к двум малышам из этого детского дома. Она догадывалась и о том, что я собираюсь сделать, но не подталкивала меня к этому, смиренно ожидая первого шага с моей стороны. Сегодня я готова была сделать его.

‒ По делу, ‒ я положила руки на колени и увидела, что они дрожат.

Сжала их в кулак, пытаясь успокоиться, разжала и заговорила.

‒ Вы же знаете, что я почти полгода хожу к вам и навещаю двух малышек. И вы, и воспитатели нарушали из-за меня много правил, идя мне на встречу, чтобы я могла видеться с ними. Мысль взять ребенка из детского дома посещала меня давно, но я никак не могла решиться. Как можно выбрать одного, того самого, чтобы и душа, и сердце лежали к нему. Думаю, теперь я готова.

Директриса не ответила сразу, смотрела на меня, обдумывая свои слова.

‒ Это очень хорошая мысль. Наверное, не стоит спрашивать, кого именно вы выберете, ‒ Екатерина Алексеевна начала доставать папки одну за другой и складывать их перед собой на столе. ‒ Но будьте готовы к тому, что процесс этот долгий и тяжкий. Многие не выдерживают и сдаются уже на полпути. Учитывая тот факт, что вы не замужем, к вам будет особенно пристальное внимание. Раньше не разрешали одному родителю усыновлять ребенка, теперь можно, но вы хотите сразу двоих.

Суровая на вид женщина пристально посмотрела на меня, но я не собиралась прятать глаза. Это была своеобразная проверка на силу и выдержку, словно проверка на вшивость. И я прошла ее с шиком, гордо поднятой головой и полной решимостью в глазах. Отступать уже некуда и некогда.

Директриса с улыбкой на лице отвела свои глаза и начала протягивать в мою сторону несколько листов, первым их них оказался списком необходимых документов.

‒ Я бы могла помочь ускорить решение по вашему заявлению, когда вы его напишете, но тут другая проблема. Вы хотите взять близнецов, будучи незамужней. Их нельзя разделять, поэтому вам придется еще труднее. Скорее всего, вам откажут. И тут я вам могу предложить только один вариант решения данной проблемы ‒ фиктивный брак. Органы опеки в первое время будут следить за вашей семьей, очень пристально и бдительно, захаживать в гости не предупредив, поэтому найдите мужчину терпеливого и, который согласен на многое, чтобы помочь вам в этом деле. И еще один фактор против вас, это ваш возраст. Вы молоды и здоровы, вполне можете рожать своих детей, поэтому…

‒ Я не могу, ‒ перебила ее до того, как она закончила предложение. ‒ Я сама врач, знаю, о чем говорю. Я не могу иметь своих детей, мой диагноз подтвердили в нескольких клиниках, даже за границей.

Екатерина Алексеевна опешила от того, что ее перебили, и что я ей сообщила. Такая новость вызывает жалость…

‒ Я сожалею, но в нашем деле это сыграет вам в плюс, если приложить медицинские документы к вашему заявлению. Таких семей рассматривают в первую очередь. Многие родители, родив своих детей, зачастую отказываются от усыновленных, как бы печально это не было, ‒ Екатерина Алексеевна знала свое дело, ее не смутил мой диагноз, и она продолжила объяснять все нюансы по усыновлению. ‒ Близнецами мало интересуются, люди не готовы взваливать на себя такую ношу. Сразу два ребенка — это и тяжело, и много.

Директриса продолжила рассказывать последовательность дальнейших действий, я же вспомнила, как впервые оказалась в детском доме и познакомилась с двумя очаровательными малышами, которые запали в мою душу и навсегда украли мое сердце…

Я торопилась на работу. Машина неожиданно сломалась, и мне пришлось своим ходом добираться до больницы. Вышла на две остановки раньше, по ошибке, теперь приходилось отдуваться за это, прилагать немало усилий, чтобы почти бежать на каблуках. На крик где-то сбоку от меня не сразу обратила внимание, голова была занята мыслями о том, чтобы не опоздать на работу. Я обернулась, когда он снова повторился, и поняла, что кричит ребенок. И не один.

Разобрав, с какой стороны он доносится, прошла за ограду и заметила малышку под деревом, которая, задрав голову, смотрела вверх и что-то кричала. На стволе дерева висел мальчик, примерно такого же возраста, как и девочка, готовый вот-вот сорваться на землю. Еле успела добежать до дерева, когда он буквально свалился мне в руки. Мы оба упали на траву. Наши сердца готовы были выскочить из груди и скакать вокруг нас в бешеном танце с поднятыми вверх руками.

‒ Вы ангел? ‒ вопрос мальчика ввел меня в ступор.

Он пару секунд назад чуть не разбился от падения с высоты, но его больше интересовала моя персона. Я не ответила, поставила мальчика на ноги и поднялась сама. Светлые брюки были испорчены соком травы и землей, можно смело выкидывать. Оглянулась назад, чтобы найти хоть одного взрослого, который оказался таким беспечным, что отпустил малышей гулять одних, но рядом — ни души. Все это время малыши следили за мной в оба глаза, девочка старательно жалась к мальчику. Я видела, что они на одно лицо, и понимала, что передо мной близнецы или двойняшки.

‒ И откуда вы такие красивые и смелые? ‒ я присела перед ними на корточки, малыши руками показали в сторону двухэтажного обшарпанного здания. ‒ Покажете, что там внутри?

Они доверчиво взяли за мою руку и повели меня внутрь. На дощечке около двери прочитала надпись и поняла, что это детский дом. Сердце пропустило тогда глухие удары. Мне нельзя туда, но детские руки оказались для меня стальной хваткой и настойчиво повели за собой.

Ева

‒ Вы кто? ‒ услышала недовольный женский голос.

По коридору к нам навстречу приближалась молодая девушка. По ее лицу было видно раздражение и недовольство. Она вырвала детей из моих рук и посмотрела на меня волком.

‒ Что вам нужно? ‒ она старалась держать лицо, но голос все равно визгливый.

‒ Ничего, просто привела детей. Проходила мимо, когда услышала крики. Один из них чуть шею себе не свернул, упав с дерева. Успела поймать. Повреждений у мальчика нет, ‒ попыталась успокоить девушку, но ее ответа не услышала.

‒ Вы не знаете где наша мама? ‒ девочка вынула пальчик изо рта и посмотрела на меня доверчивыми глазами.

Я тогда потерялась, раньше я никогда не имело дело с такими детьми. Вот что мне ответить? Что придумать? Соврать не вариант, брошенные дети очень чувствительны ко лжи. Мне на помощь пришла девушка.

‒ Так, дети, идите на завтрак, ‒ она нетерпеливо подтолкнула их в сторону двери. ‒ Вы же можете пройти к директору или уходить.

И я осталась одна посередине коридора. Ноги будто не только приросли к полу и глубоко пустили корни, намертво схватившись за это место. Все посторонние звуки для меня пропали, оставив лишь слова девочки. Они раз за разом слышатлись в моей голове, эхом отдаваясь в пустынном коридоре и заново долетая обратно до меня.

‒ Здравствуйте! Мне передали, что у нас гости, ‒ женщина в возрасте появилась позади меня. ‒ Екатерина Алексеевна, директор этого детского дома.

Она пригласила меня к себе в кабинет и предложила поговорить в спокойной обстановке. Мы прошли по коридорам, где чувствовалась некоторая запущенность. Все чисто, все на своих местах, но ремонт старый. На стенах висели детские рисунки на альбомных листах, в рамках дипломы, на полках несколько кубков.

‒ Не принимайте близко к сердцу слова детей. Им не хватает внимания, и главное, любви. В каждой женщине они видят свою мать, в мужчинах — отца. Мы, как можем, стараемся, но нас несколько, а их сотни, ‒ она опустила голову, но быстро взяла себя в руки. ‒ Бывает, что поздно ночью наш охранник находит младенца на ступеньках. Непутевым мамашам неважно, доживет их ребенок до утра или замерзнет около двери. Лучше бы не рожали.