Сервис с летальным исходом - Нина Васина

— Поворот докладывает, объект проехал, — доложил Петя и потянулся от души. — Когда-нибудь ведь задавят твою Чукчу!

— Сплюнь!

Сквозь дыру в сетке пролезали по старшинству: сначала — следователь Поспелов, за ним — усатый хозяин Чукчи, потому как дослужился до старшего лейтенанта и еще работает на пенсии, а за усатым — Петя.

ОБЫСК

У дома Сидоркиных их ждали трое молодых фактурщиков с отмычками.

Начали с гаража.

Молодые ребята то и дело отвлекались на дорогой электрический инструмент в мастерской, усатый оперативник работал быстро и как-то судорожно, бросаясь то в один угол, то в другой, выискивая ему одному понятные знаки, это он обнаружил и указал Поспелову на кучку одежды под полкой в углу — ватник и валенки. Поспелов только вздохнул, сказал: не трогать. Когда усатый нашел металлический чемоданчик и, предвкушая отменный улов, хищно стал к нему подбираться, поправляя резину перчаток, Поспелов даже досадливо крякнул и решил направить потенциал оперативника в нужное русло — отправил его наверх в кухню.

Сам он чемоданчик, однако, открыл, убедился, что женщина залезла в тайник и, совершенно не заботясь об аккуратности, небрежно раскидала внутри документы и деньги.

Он не понимал логики ее поведения и некоторых особенностей имиджа, таким словом, кажется, молодые сейчас объясняют рваную одежду и выбритые головы.

— Делим этажи? — поинтересовались фактур-щики, поднимаясь в кухню.

Поспелов отдышался, осмотрел кухню с остатками завтрака на большом столе, принюхался и молча ткнул пальцем в коридор.

Он сам открыл дверь в ванную комнату.

Выбрал из фактурщиков самого невозмутимого, с неизменившимся цветом лица. Занялся было поисками платка, чтобы закрыть нос, но фактурщик вытащил из кармана пиджака два маленьких медицинских респиратора, удобно закрывающих рот и нос и закрепляющихся резинками за ушами.

Сначала они осмотрели все на полках, полотенца, корзину для грязного белья, флаконы и тюбики. Потом склонились над ванной.

По границе изменившей цвет ванны было заметно, насколько она набиралась. Желто-коричневый осадок, похоже, совершенно испортил эмаль. Молодой фактурщик занялся изучением цепочки с металлической пробкой, а Поспелов склонился пониже, разглядывая на дне непонятные остатки чего-то, похожего на протухшие водоросли. Он достал из кармана ручку и осторожно пошевелил эту массу, а когда распрямился, фактурщик показал Поспелову на ручку. Следователь от неожиданности тут же бросил ее в раковину — ручка словно сплавилась тем концом, которым Поспелов трогал осадок, и продолжала изменяться на глазах, тягуче подтекая к носику стержня.

Поспелов и сквозь респиратор почувствовал запах паленой пластмассы.

— Если предположить, что в этой емкости были растворены в кислоте несколько тел, — фактурщик кивнул на ванну, — а смесь на дне — органические остатки, то мы бы не смогли вообще дышать в этом помещении. — Он осторожно набрал немного осадка в колбу.

Поспелов поднял голову и осмотрелся. Указал фактурщику на вытяжку под потолком и вышел в коридор, поманив его за собой.

Он дал несколько указаний, отправил парня на улицу, сам прошел в кухню, сел за стол. Осторожно понюхал смесь в высоком бокале, потом попробовал ее. Подвинул поближе сковороду с остатками омлета и подобрал ближайшую вилку.

Ворвавшийся в кухню возбужденный Петя опешил, обнаружив московского следователя, флегматично подъедавшего омлет со сковороды, помогая его нагребать на вилку куриной ножкой.

— Вот! — Он положил на стол пистолет. — Мы сейф открыли. Мы аккуратненько. Там еще валюты — завались, с полета тысяч наберется.

— Пистолет в сейфе — это банально, — заявил следователь и скромно отрыгнул.

— Почему?

— Потому что он, скорей всего, официально зарегистрирован. — Поспелов отложил ножку и захрустел гренкой. — Петя, найди мне что-нибудь особенное, что-то удивившее тебя.

— Нет тут ничего особенного. Ребята уже перерыли все комнаты. Провода телефонные были кем-то перерезаны, это раз, — Петя выставил из сжатого кулака указательный палец. — В доме с непонятной целью находится юноша, это два, — теперь Петя выставил большой палец. — И в одной из комнат наверху в шкафах слишком небрежно спрессована одежда, а в других местах все висит аккуратно.

— Это все? — Поспелов оглядел стол.

— Остальные предметы в комнатах не представляют собой ничего особенного и совершенно не удивляют — все на своих местах. Но вы же знаете, Кузьма Ильич, как это бывает.

— Да?..

— Если при поверхностном осмотре не найдем ничего удивительного, можно будет разобрать стойки детского манежа, простучать паркет наверху, отвинтить ножки кресел, распороть матрацы…

— Хочешь попробовать? — перебил его Поспелов, протягивая высокий стакан. — Питательный коктейль для кормящих. Не хочешь? Зря. Очень вкусно. Зови всех ребят вниз, в мастерскую.

— Почему — в мастерскую?

— Потому что удивительные вещи могут быть только там. Мастерская, Петя, это универсальный сейф, потому что, какую странную вещь туда ни положи, между другими предметами, она не покажется странной.

В мастерской Поспелов сначала выслушал доклад фактурщика, отправленного им на осмотр дома снаружи. Как он и думал, дом построен основательно, с надежной системой вентиляции. И даже если химик, испортивший ванну, не воспользовался электрической вытяжкой, за сутки воздух в ванной очистился достаточно.

— А теперь — тихо! — Поспелов поднял вверх руки, надул щеки и многозначительно выпучил глаза. — Оглядываемся.

— А чего ищем? — шепотом спросил один из фактурщиков.

— Ничего не ищем! — рассердился Поспелов. — Просто оглядываемся. Это ваш гараж, ваша мастерская, все под рукой, посмотрим, может, чего-то не хватает, а может, и лишнее найдется.

Минут пять все бесцельно бродили туда-сюда, стараясь не натыкаться друг на друга.

— У меня вообще-то нет гаража, — сдался один фактурщик.

— А по мне, — задумчиво сказал усатый хозяин Чукчи, — так здесь не хватает банки для всякого мусора и тряпья, дюжины бутылок из-под пива, мангала для шашлыков и сломанной швейной машинки тещи, зато слишком много самых разных канистр для бензина.

— Слишком много?! — накинулся на него Поспелов. — А слишком — это сколько?

И все поняли, что у следователя тоже нет гаража.

— Сами гляньте, Кузьма Ильич. Вот две металлические, в одной еще что-то осталось, вон там, наверху, несколько старых… три? Четыре. Вот под полкой с инструментом еще две полные, вот еще две новые, пластиковые, а вон у ворот — еще три. Куда столько с одной машиной?

— За городом живет человек все-таки, — предположил Петя.

— Пятьсот метров до бензозаправки, — покачал головой один из фактурщиков и взял ближайшую к нему канистру — одну из трех у ворот.

— Не открывать!! — закричал Поспелов и бросился к фактурщику, начавшему было отвинчивать пробку.

— Пустая же, легкая, — объяснял опешивший фактурщик. — Я понюхать хотел…

— Не сметь нюхать! Кто из вас химик? Химик — один из фактурщиков — подошел поближе к Поспелову и неуверенно предложил:

— Я, конечно, могу понюхать запросто, только я мало чего на запах определяю, а бензин, его ведь каждый поймет…

— Осторожно отверните пробки у всех канистр, но не до конца, поворота на два-три и осмотрите бороздки.

Все канистры стащили на середину мастерской. Их оказалось тринадцать. Поспелов молча указал на ту, которую собирался открыть фактурщик.

Химик поскреб ногтем указательного пальца открывшиеся бороздки, но определить, что за слой на них находится (в сложных условиях отсутствия времени и совершенно нелабораторной обстановке), не смог.

— Позвольте, значит, мне, как старшему, Кузьма Ильич, — отстранил молодого человека усатый. — Наше дело, сами понимаете, стариковское, если и нюхну чего не того, так не страшно.

Это усатый предположил, что бороздки на головке канистры имеют тефлоновое напыление, и посмотрел на Поспелова таким тяжелым взглядом, что следователь решился и махнул рукой. Усатый, отвернув лицо в сторону, отвинтил пробку и показал всем присутствующим ее внутренность. И пробка, и сама канистра внутри имела второй металлический слой, а потом уже — защитный тефлоновый, и Поспелов так огорчился, что даже тихонько завыл.

— Что? — заметался Петя. — Что это значит? Все бросились отвинчивать пробки остальных канистр.

— Это значит, что три из имеющихся пустых канистр конкретно предназначались для перевозки ядовитых жидкостей либо сильных растворителей. В шести был бензин.

— Тридцать шесть литров, — задумался химик. — Маловато для быстрого растворения двух тел взрослых человеческих особей. Разве что если расчленить сначала на небольшие части…

— А сколько требуется для двух тел? — поинтересовался Поспелов.