Момент истины (СИ) - Арх Максим

— Если честно не знаю. Нужно у заместительницы главреда спросить, — ответил я и предложил: — А пойдёмте сами у неё и спросите. Она за столом сидит и песни подпевает. Слышите?

— Да? — удивился тот, вслушиваясь в женские крики, а затем засмущавшись добавил: — неудобно как-то.

— А по — моему, вполне удобно, — заверил гостеприимный хозяин. — Да и повод отметить есть, — показал на пластинки, — так, что пойдёмте в зал.

— Ну пойдём, — согласился тот и, встав, подвёл итог разговору. — Значит насчёт послезавтра мы договорились?

— Да. Если Вы не позвоните, то в два часа дня я Вас жду у станции метро Академическая прямо на выходе.

Когда вышли в коридор Сорокин, услышав припев «роз», поинтересовался не я ли пою и, услышав утвердительный ответ, с удивлением тепло произнёс: — Ох****!!

— Димон, выруби на секундочку магнитофон, — попросил я, вклиниваясь во всеобщее веселье за столом. — Спасибо, — люд перестал петь и обратил свои взгляды на меня и меня и, сопровождающего высочайшую персону, полковника в военной форме. — Знакомитесь, товарищи, это Евгений Максимович Сорокин, заместитель Александрова в одноимённом хоре Александрова, — скаламбурил гостеприимный хозяин, наблюдая как народ ошеломлённый ещё больше затих. Гость со всеми поочерёдно поздоровался за руку и я, показав ему куда присесть, сходил на кухню за чистой тарелкой, вилкой и стаканом, после чего, плюнув на конспирацию, принёс из маленькой комнаты пластинки и, продемонстрировав их достопочтенной публике путём поднятия над головой, скромно произнёс: — Это я их с полковником на днях записал.

Нужно ли говорить, что в этот момент, каждый по отдельности и все вместе скопом, находившиеся в зале люди просто ох%$#$%^ от увиденного, ошеломлённо косясь на меня, тянули свои ручонки к элементам холодной войны, не веря в происходящее.

Ну а дальше, последовало то, что и следовало ожидать — началась вакханалия. Конверты от пластинок переходили из рук в руки, а сами пластинки уже крутились поочерёдно на радиоле, причём, постоянно сменяя друг друга даже не доиграв до конца. По причине того, что каждый хотел услышать в первую очередь ту песню, какая ему показалось интересной исходя из написанного на конвертах названия.

Поняв, что такой кавардак обуздать будет не так просто, я отобрал все носители себе и предупредив, что вовсе всё уберу в сейф, принял решение слушать весь репертуар по очереди. Особых возражений после моих угроз не последовало, поэтому все успокоившись сели на свои места, налили принёсшему благую весть полковнику штрафной стакан за оползание, и нетерпеливо уставились на меня, ожидая, что же диджей поставит им в первую очередь. Я не стал особо заморачиваться и включил песню про «Дядю Лёню», от которой, как и следовало ожидать народ ёб*$#[email protected] со стульев и больше не вставал.

Утрирую я конечно. На самом деле слушатели, в особенности ребята из ВИА, просто обалдели от того, что некоторые их песни, например, «Москва» уже записаны на пластинки и уже продаются в магазинах.

Когда из колонок зазвучала песня «Патамушка» Мефодий вскрикнул, что он её не далее как позавчера уже слышал у знакомого на магнитофоне и даже сумел себе эту песню переписать с кассеты на кассету.

В очередной раз выпив за «меня» некоторые несознательные товарищи, весело обсуждая происходящее, поспешили на лестничную площадку на перекур, а я, отбиваясь от вопросов всех обо всём, вновь и вновь обещал Юле, что в ближайшее время, её песни в её исполнении также будут записаны и выпущены на пластинках. В своём вранье я пытался апеллировать к товарищу полковнику, который с жаром о чём-то беседовал с Борисом Николаевичем Полевым и нашим продюсером Моисеичем, однако тот в следствии занятости одного языка разговором, второго к сожалению, не имел, поэтому, улыбнувшись, просто отмахивался от меня бессердечно отдав на растерзание толпы.

Сквозь разговоры и очередные обещания Юле и Лиле я не сразу услышал шум, доносившийся на лестнице, а когда обратил внимание на нездоровый движняк в коридоре было уже поздно.

В комнату вошёл один из нескольких мужчин, столпившихся в коридоре, в неприметном костюме и громко заявил:

— Работает Комитет Государственной Безопасности. Просьба всем оставаться на своих местах. Подготовьте пожалуйста удостоверяющие личность документы для проверки.

Глава 15

Все удивились такому повороту, а товарищ в костюме достав красную корочку из внутреннего кармана пиджака продемонстрировал её общественности, даже не потрудившись открыть удостоверение.— И что это значит? — быстрее всех пришёл в себя Юрис, поднявшись со стула.— Выключите музыку, — обратился комитетчик, к сидящим возле магнитофона, и когда Дмитрий выключил его, продолжил: — Это значит, что мы хотели бы проверить документы у всех собравшихся в квартире подозреваемого.— Подозреваемого? — удивился латыш и быстро, глянув на меня, повернулся к сотруднику и уточнил: — подозреваемого в чём и по какому делу?— Александр Васин подозревается в незаконном распространении музыкальной продукции сомнительного содержания.— Это он о белых розах, наверное, — прокомментировал услышанное я.— Вот как, и что же там противозаконного? — поинтересовался Юрис.— Давайте дискуссии оставим на потом, — отмахнулся комитетчик и, сделав рожу кирпичом, глядя на латыша, произнёс: — товарищ, вы кто? Предъявите документы!Латыш достал из кармана какую — то ксиву и, не выпуская из рук, ткнул ей почти в нос сотруднику.Тот внимательно её изучил, хмыкнул и поинтересовался: — И что вы тут делаете, товарищ Янсонс?— Сижу в приятной компании, товарищ, простите не расслышал, когда Вы представлялись.— Лейтенант Ложкин.— Так вот, товарищ лейтенант, по моему мнению произошло недоразумение. Мы все, только что прослушали песни, которые написал Александр Васин и ничего, хоть сколько-нибудь подозрительного не услышали. Как вы видите ту сидят довольно разные товарищи, возможно они вам объяснят, что все песни, которые тут играли были в высшей степени благопристойны. Обратитесь к другим товарищам, и они Вам скажут, что мы сегодня слушали их, и всё было вполне пристойно. Вот, например, сидят главные редакторы журналов "Огонёк" и "Юность", вот известный певец Мансур Ташкенбаев, вот сотрудники КГБ, вот милиционер, а вот товарищ полковник из знаменитого хора Александра. Если Вам нужно, то опросите товарищей и они все подтвердят мои слова — ничего противозаконного или тем более антисоветского тут никто не слушал и не мог слушать, ибо тут собрались люди любящие свою страну. Да и вообще, какая может быть противозаконная музыка, если пластинки выпущены на фирме "Мелодия"?— Какие пластинки? — не понял, обалдевший от присутствующих господ КГБэшник, окидывая собравшихся невменяемым взглядом, ибо вряд ли рассчитывал птиц такого полёта увидеть в гостях у обычного советского школьника, который по своей глупости продал несколько записанных кассет.— Вот эти, — показал рукой на конверты Юрис.— Мы не эти имели ввиду, — растерянно произнёс лейтенант, разглядывая предоставленные ему обложки, затем обвёл взглядом сидящих за столом и негромко спросил обращаясь сразу ко всем и ни к кому конкретно: — Скажите, товарищи, что вы все тут делаете?— Работаем, — не колебавшись ни на секунду, ответил за весь коллектив Борис Николаевич, и, видя обратившего свой взор на него сотрудника, представился: — Борис Полевой Главный редактор ежемесячного журнала «Юность».

— А вы? — поведя свой взгляд на Алима, спросил комитетчик.

— А мы свои, и то же работаем, — сказал тот и, выйдя из-за стола, показал ксиву.

Лейтенант впал в ступор, а я, посмотрев на честную компанию, констатировал: — Товарищи, мне кажется нам на нашем застолье не хватает какого-нибудь космонавта. Давайте завтра, например, Леонова позовём.

Сей пассаж народ воспринял положительно, ибо в этом времени в космос ещё верили и даже собирались пару «Антоновок» на Марсе посадить. Однако именно это всколыхнуло неокрепшее сознание летёхи, заставило встрепенуться и, обратив свой взор на меня, строго спросить, на всякий случай, краем глаза, всё время косясь на присутствующих: