Проходная пешка - Алексей Штейн

      - Слышь, зингарь-цыган, ты это... не лыбься так, пасть порвется. Во-первых, я вашу братию знаю, и не особо жалую - ваш Мариенбург давно пора с четырех концов подпалить вместе с жителями. Во-вторых - не надрывайся, тебе ж ясным языком сказано, кроме русского - не разумею! - и, повернувшись ко второму, я стал пояснять - Русский я, понимаете? Россия, Русс, Руссо, Рашша, Русь. Не понимаете?

      - Рисс?

      - Ну... Русь.... Черт вас тут разберет. Рисс, наверно.

      Они как-то переглянулись, потом что-то стали мне наперебой говорить. 'Рисс' повторялось постоянно, при том цыган махал руками куда-то на восток - ну, в целом, ясно, да. Но остального - ни слова не понял. Тут интеллигент остановил цыгана. Видно сообразив, что я не понимаю. Стал объяснять мне попроще. Сначала представился, хлопнув себя по груди, сказал

      - Кэрр! Мастер Кэрр!

      Его жест повторил, так же демонстративно-преувеличенно улыбаясь, цыган, постучав себя в грудь, изрек

      - Бэзо! Зингарррь! Бэээзззооо!

      И они оба, улыбаясь, посмотрели на меня, словно ожидая - ну, да, неприлично не представиться. Ну а как им представляться? Именем-фамилией? Так нет их уже... точнее, еще нет. Значит проще - как всегда в кино? Русский - значит Иван.

      - Иван я. Рус-иван. Понимаете?

      - Иган? Рисс, Иган?

      - Иган... ага. Почти. Иоганн, по-вашему, по-немецки... тока вы ж по-немецки тоже не? Иоганн, Яган.... Как еще?

      - Йоган? Йоган, Рисс?

      - Ага. Йохан. Йохан Палыч. Так и запишите - улыбнулся я. (С тех пор не раз уже и пожалел - вышло-то как в том дурацком фильме про кукушку - сдуру назвался - да так и пристало.) Подкрепляя жестами, заговорил, насколько мог убедительнее - Вы, мастер Кэрр, мне вот что объясните. Вот Русс, ну, Рисс - там. А вот это, тут - вокруг, вот тут, под ногами - что? Как назвать?

      Кажется, диалог налаживается - ага, вроде как в глазах понимание - он обводит руками, что-то изображает - и говорит:

      - Валаш! - потом начинает показывать еще что-то, дальше, называет еще что-то, но остальное совсем незнакомо. Уловил только что-то похожее на Рюген - но, вроде как, то должно быть на севере, а он указывал на юг. Но главное - Валаш. Это, должно понимать, Валахия... то есть Румыния, Молдавия и прочая, прости Господи, Бессарабия. От ведь занесло-то. Румыны, значит... Нет, конечно, с каждым могло случится и бывает хуже, но тем не менее - не приведи Бог быть румыном, сочувствую... Н-да.... Что ж дальше-то?

      А Кэрр снова что-то спросил, подкрепляя жестами - мол, где твой дом? Снова спросил - Рисс? Вздохнул, ответил:

      - Рисс-то оно конечно Рисс, но вот дома - нету. Совсем.

      Похоже, он не понял меня, переспросил, а потом повернулся к фургону и что-то сказал. Не, я ж не такой. Это я с виду совсем уже ничего не секу. Движение плечом, ремень соскользнул - и винтовка уже в руках, а я уже стою в готовности уйти за телегу. Цыган замер, растопырив руки, и что-то шепнув Кэрру, тот вроде даже удивленно повернулся, разведя тоже руки, успокаивающе что-то говоря. Мол, все нормально. Может и нормально, но я нервный. Тряпка на передке фургона зашевелилась, я еще поднапрягся - но тут же немного успокоился. Высунулась светловолосая головка в кудряшках, а потом и сам ребенок, пацаненок лет десяти, в забавных коротких штанишках, рубахе с короткими рукавами, выпрыгнул, улыбаясь, и побежал вприпрыжку к взрослым, неся какую-то книгу. Отдал ее Кэрру и, схватив его за пояс, уставился на меня весело и совсем без страха. Кэрр взял книгу, потрепал его, и успокаивающе что-то сказал, указуя ладонью на меня - очевидно, из сказанного - пояснял, что этот придурок с ружьем (винтовку я, конечно, повесил обратно на плечо) - есть дядя Йохан из Рисс-ы. Ребятенок ничуть не испугался, или виду не подал - не помню уж - не пугали что ли тут еще тогда 'дикими монгольскими казаками?'. В общем, даже наоборот - отпустил папаню - а, судя по всему, мастер Кэрр как раз папаня и есть - и представился. Сделал эдакий... книксен, что ли? - и сказал тоненьким голосом:

      - Лами!

      Тут я только сообразил, что это вовсе не пацаненок, а девчушка, просто в эдаком 'дорожном прикиде', да еще озорная, чисто такая Пеппи, ага. Ну, вот кстати, заодно и взрослым проверка на вшивость... Поставил винтовку к телеге, демонстративно так - мол, вот он я, без оружия считай, а сам присел, вытащив из кармана коробочку с леденцами, открыл - и протянул:

      - Лами, бери, угощайся!

      Девочка непонимающе посмотрела на меня, потом на отца - Кэрр кивнул, сказал ей что-то, протягивая руку ко мне - мол - бери, не бойся! Она подошла, глядя в глаза, осторожно взяла один маленький леденец , снова сделала книксен, прошептав что-то, должно быть 'Спасибо!' - и отскочила обратно, тут же засунув леденец в рот - ну, чисто белочка в парке. Я, улыбаясь, медленно поднялся - и детенку приятно, и взрослые молодцы, глупостей не делали. Не то чтоб можно расслабиться, но, в общем - немного поспокойнее. Кэрр раскрыл книгу и жестом пригласил меня. Нет уж - я в ответ сделал приглашающий жест - указав на угол телеги - мол, тут удобнее! Тот не стал кочевряжиться и подошел - вот так, и мне спокойнее и, правда, удобнее. Не расслабляясь, стараясь сечь боковым зрением все движения, как Кэрра, так и Бэзо, заглядываю в книгу... ага, учебник географии! Отлично, то, что и надо! Ну-ка... нет, непонятная карта, совсем, вот побережье, вот лоскутное одеяло каких-то государств - политическая карта... нет, снова этот дурацкий шрифт - ни слова не понятно! Полистал, ища большую, мелкомасштабную карту - там я худо-бедно укажу им Россию, и попрошу дальше пояснить... Ага. Вот точно - на развороте - карта полушарий! Ну-ка... Что за чорт?! Присмотрелся... чего это? Уже не обращая внимания на окружающее, схватил книгу, вгляделся...

      Наверное, если бы в тот момент кто из них прикладом моей же винтовки меня отоварил, я бы и не понял. Какая там осторожность и внимание - пришел в себя оттого, что Кэрр теребит меня, встревожено что-то спрашивая, а Бэзо с озабоченным видом топчется поодаль, из-за него настороженно выглядывает Лами. Кэрр с неподдельной тревогой заглядывал мне в лицо - очевидно, видок у меня был не ахти. Я отер лоб, расстегнул ворот пошире, похлопал по карманам, ага, вот та плоская фляжка - глотнул, не чувствуя совсем алкоголя, отдышался. Кэрр что-то спросил, очевидно все же интересуясь - А здоров ли ты, Йохан с Рисс-ы? Головушкой не бился ни обо что? Да, лучше бы головушкой... Раздернул еще ворот, отдышался. Видно, Кэрр увидел разодранную кожу на груди - единственная память с ТОЙ жизни, и тут же переспросил, указывая, потом изобразил что-то - типа стреляет, воюет, а потом эдак сделал руками - мол - взрыв.

      - Ага, угадал, мастер Кэрр. Именно так - я показал - взрыв, потом стукнул себя по голове и махнул рукой - мол - а потом ничего. Тот понимающе кивнул - видно понял по своему... да какая мне теперь разница? Суть-то схожа. Ткнул я пальцем в карту, вопрошающе изрек - Где тут есть Валаш?

      Кэрр тут же ткнул пальцем, обведя крошечный пятачок недалеко от побережья. Тут же сам, не дожидаясь вопроса, ткнул где-то рядом, обвел, сказал 'Рисс!'. А потом посмотрел с немым вопросом.

      Я помедлил, глядя на карту, а потом ткнул, твердо сказав

       - Тут!

      Ткнул я почти 'пальцем в небо'. В другое полушарие, в середину большого континента.

      Совершенно чужого полушария. С совсем незнакомыми, даже близко не напоминающими наши, привычные, очертаниями континентов. Ткнул в карту наобум, лишь бы подалее от того, где сейчас есть.

      В карту чужого, совершенно незнакомого... нового для меня мира.

      ... К вечеру этого дня все уже как-то постепенно вошло в колею. Как только мы там, на дороге, определились, кто я и откуда - Кэрр сразу развил деятельность. Мы съехали с большого тракта на ту дорогу, откуда я выехал, и почти сразу, отъехав всего-то с километр, наверное, встали на привал, в распадке меж сопок почти у такого же ручейка, у какого и я ночевал - их тут было множество, потому и степь в этих местах была полнотравной, не выглядела выжженой солнцем и сухой.

      Девочка тут же деловито и ничуть не ненаигранно принялась хлопотать по хозяйству, цыган с моего одобрения занялся лошадьми, сразу что-то начав ворчать, очевидно в адрес горе-водителя, не делающего ТО и закатывающего технику насмерть, а мы с мастером Кэрром снова вернулись к 'делам нашим скорбным'. Ну, естественно, общение было весьма специфическим - но быстро наловчились - Кэрр принес тетрадь, и мы стали рисовать то, что не могли объяснить словами. Я заметил, что Кэрр экономит бумагу - ну, да - бумага, должно быть, тут в цене. Решил сразу так не вводить нового знакомца в расходы - полез и вытащил из ранца полевую сумку - а из нее - те самые листы неизвестного то-ли манифеста то-ли еще чего. Отпечатан он был с одной стороны - вполне пошел бы как черновики (кстати сказать - письма были исписаны с обеих сторон листа). Но едва я протянул эти листы - Кэрр аж в лице поменялся. Он даже забыв, спросил у меня что-то - но я и так понял - откуда, мол, дровишки? Ухмыльнулся и быстро изобразил на тетрадном листочке 'о поле, поле, кто тебя усеял..' - и жестами показал - мол - полевая сумка с командира. Кэрр кивнул, и без промедления вытащил из кармана жилета десять золотых монет - причем по уверенному движению и его серьезному лицу я подумал - сумма более чем серьезная. Эвон оно как. А ну-ка...