Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора - Роберт Киркман

Его мысли растворяются в темноте сельской местности.

Во тьме они бредут по узкой покрытой щебнем асфальтовой двухколейке, называемой Миллер Роад. На протяжении мили, они сталкиваются не более чем со скудно-коммерционализированной площадью пустынных промышленных парков и литейных мастерских, чьи вывески темнеют, как иероглифы на стенах пещер: "Барловорлд Хэндлинг" "Инструменты и Штампы Атлас", "Юз Сапплай", Симкаст Электроникс, Пичтри Стил. Ритмичное шарканье их шагов по холодному асфальту смешивается с монотонными звуками их дыхания. Тишина начинает действовать на нервы. Пенни устала. Они слышат близкий шорох за деревьями справа от них.

Наконец Филип поднимает руку и указывает на неуклюжее, раскидистое, низкое растение, вытянувшееся на расстоянии.

— Это место подойдёт, — произносит он низким ровным шёпотом.

— Для чего подойдёт? — спрашивает Ник, останавливаясь рядом с Филипом и тяжело дыша.

— Для ночёвки, — говорит Филип безэмоциональным голосом.

Он проводит группу мимо низкого не освещённого знака, гласящего ДЖОРДЖИЯ ПАЦИФИК КОРПОРЭЙШН.

Филип забирается внутрь через окно офиса. Он оставляет остальных прятаться в тени у входа, в то время как сам пробирается через пустые, замусоренные коридоры в сторону склада в центре здания.

Здесь темно, как в склепе. Удары собственного сердца раздаются в ушах Филипа, пока он крадётся с топориками по бокам. Он безрезультатно щёлкает одним из выключателей. Едва ощутимый острый аромат древесной стружки пронизывает воздух (липкий, сочный запах). Когда он добирается до запасной двери, то медленно толкает её носком сапога.

Склад оказывается размером с ангар самолета, с гигантскими портальными кранами, висящими над головой, рядами огромных не работающих прожекторов, запахом бумаги, плотным как тальк. Тонкий лунный свет проникает сквозь гигантские окна на крыше. Этаж разделяется рядами громадных, шириной со ствол красного дерева, рулонов бумаги. Белоснежные, они как будто светятся в темноте.

Что-то пошевелилось достаточно близко.

Филип засовывает топорики обратно за ремень и хватает рукоять Ругера. Он вытягивает пистолет, нажимает затвор, и наставляет дуло на тёмную фигуру, шатающуюся за стопкой поддонов. Заводское создание пробирается из тени к Филипу медленно, жадно, передняя часть его темного комбинезона покрыта засохшей кровью и желчью. Его вытянутое, провисающее лицо, полно оголённых зубов, сверкающих в лунном свете, проникающем через окно в крыше.

Один выстрел сбивает мертвеца на пол, отдаётся отдаётся эхом, как звук литавры, в просторах склада.

Филип обследует остальную часть склада. Он находит ещё парочку. Один постарше — толстяк, бывший ночной сторож, судя по его грязной униформе, и один помладше. Те волочили свои мёртвые задницы из-за стеллажей.

Филип ничего не чувствует, пробивая борозды в их черепах.

На обратном пути в сторону главного входа в тени он обнаруживает, четвертого, застрявшего между двух огромных рулонов бумаги. Нижняя часть бывшего оператора погрузчика торчит между ослепительно белыми цилиндрами, раздробленная до неузнаваемости, все его жидкости вытекли и высохли на цементном полу под ним. Верхняя часть существа дёргается и бьётся в конвульсиях, безжизненные молочные глаза глупо таращатся.

— Что за дела, приятель? — говорит Филип, приближаясь к нему с пистолетом. — Новый день, новые беды… да?

Зомби бессильно чавкает в воздухе перед лицом Филипа.

— Запоздалый обед?.

Чавканье.

— Съешь это.

22-калиберное эхо выстрела с шумом разрушает скулу оператора погрузчика, делая его молочные глаза чёрными, и отбрасывает сильным ударом кусок его полушария. Всплеск смеси крови, тканей и мозга обрызгивает ряд древних официальных документов, в то время как верхняя половина мертвяка бессильно опадает.

Филип восхищается своим произведением искусства: ярко-красный завиток на небесно-белом поле, и занимается этим довольно долго, прежде чем догнать остальных.

Глава 7

Они проводят ночь в застеклённом кабинете бригадира, высоко над основной площадкой склада Джорджия Пацифик. Посветив себе фонариками на батарейках, они сдвинули столы и стулья в сторону, и расстелили спальные мешки на линолеумном полу.

Прежний владелец, должно быть, практически жил в этом маленьком в двести квадратных футов гнезде. Здесь есть компакт-диски, стереосистема, микроволновая печь, небольшой холодильник (продукты внутри в основном испорчены), ящики с конфетами, бланки технических заданий, полупустые бутылки алкоголя, канцелярские принадлежности, свежие рубашки, сигареты, корешки чеков и порно.

Филип едва ли произносит слово за всю ночь. Он просто сидит у окна, выходящего на помещение склада, иногда делая глоток виски из пол-литровой бутылки, которую он нашёл в столе. В это время Ник в противоположном углу молча читает маленькую книжку Священного Писания при свете фонаря. Ник утверждает, что берёт с собой эту немного потрепанную книгу в кожаном переплете всюду, куда бы ни шёл, но другие редко наблюдали его за её чтением… до сих пор.

Брайан смешивает солёные крекеры с тунцом, чтобы хоть как-то покормить Пенни, но она отказывается. Она, кажется, погружается всё глубже в себя, её глаза теперь словно покрыты коркой льда, Брайану её состояние кажется непонятным ступором. Позже, Брайан засыпает рядом с ней, в то время как Филип дремлет в крутящемся кресле у затянутого грязной проволочной сеткой окна, через которое когда-то бригадиры наблюдали за своими бездельниками. Впервые Брайан видит, что его брат настолько поглощен собственными мыслями и спит не рядом со своей дочерью. Это не сулит ничего хорошего.

На следующее утро они пробуждаются от лая собак где-то на улице.

Тусклый, бледный свет проникает через высокие окна, они быстро пакуют вещи. Ни у кого нет аппетита для завтрака, поэтому они сразу идут в ванную комнату, наклеивают на ноги пластыри, чтобы предотвратить появление мозолей, и надевают дополнительные носки. Пятки Брайана уже болят от пройденных миль, и никто не знает, сколько им предстоит пройти сегодня. У каждого из них есть одна смена одежды, но ни у кого нет сил, чтобы переодеться в чистое.

На выходе все, кроме Филипа, старательно избегают смотреть на тела, лежащие в лужах крови на складе.

Филипа, кажется, даже стимулирует созерцание трупов в дневном свете.

Снаружи они обнаружили источник лая. Приблизительно в ста ярдах к западу от склада свора отбившихся животных, в основном дворняжек, дерётся из-за чего-то розового и рваного на земле. При приближении Филипа и остальных, собаки бросаются в рассыпную, оставляя объект их внимания в грязи. Брайан опознает объект по мере приближения к нему и мягко говорит Пенни кодовое слово: прочь.

Эта вещь — отделённая человеческая рука, разжёванная настолько сильно, что выглядит как мокрая тряпичная кукла.

— Не смотри, тыковка, — бормочет Филип дочери, и Брайан притягивает Пенни к себе, закрывая ей глаза.

Они устало поворачивают на запад, двигаясь молча, ступая осторожно крадущимися шагами словно воры, сбегающие при утреннем солнце.

Они тащатся по дороге Снапфингер Драйв, расположенной параллельно автомагистрали. Щебёночно-асфальтовое покрытие вьётся лентой через бесплодный лесной заповедник, сквозь заброшенные деревни и разграбленные супермаркеты. Чем дальше они продвигаются через всё более густо населённые районы, тем больше они наблюдают такой ужас, который не должна видеть ни одна маленькая девочка.

Футбольное поле средней школы усеяно безголовыми туловищами. Морг в спешке заколочен и забит снаружи гвоздями, а изнутри доносятся жуткие приглушенные царапающие и скрежещущие звуки недавно восставших. Филип старательно ищет подходящий автомобиль, но большинство машин вдоль Снапфингера лежат, сожжённые, в канаве или стоят на откосах с двумя или тремя сдутыми покрышками. Большинство светофоров или мигает жёлтым светом, или не горят вовсе.

Вся видимая часть шоссе вдоль горного хребта на сто ярдов слева от них кишит мёртвыми. Время от времени оборванные останки людей появляются в тусклых лучах восходящего солнца. Филипу приходится валить каждого, чтобы обезопасить группу. Несмотря на то, что им то и дело приходится прятаться за деревьями и обломками машин, при приближении очередного мертвеца, в этот день они проходят значительное расстояние.

На живых они так и не натолкнулись

Позже днём погода прояснилась и засияло солнце, температура держалась около 15 градусов. По иронии судьбы, прекрасный день ранней осени в любых других обстоятельствах. К пяти часам мужчины вспотели, а Пенни обвязала свою толстовку вокруг талии. Филип подсчитывает скорость их продвижения, вычитая тридцатиминутный отдых на ланч. Он обнаруживает, что в среднем они проходят милю в час, преодолев почти 8 миль по пригородной пустоши.