Женщин обижать не рекомендуется - Виктория Осадчая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаешь, Вер, а я влюбилась, — я улыбнулась, когда она легонько сжала мою руку. — Теперь тебе нужно срочно выздороветь, чтобы с ним познакомиться.
Я ещё много-много с ней говорила, охраняла ее сон, пока из больницы меня не увели Рима с Ариной. Как они прознали, мне сказали уже потом. Оказалось, что Серафима Андреевна навещала Петра Аркадьевича, доверяла свое давление только ему, вот и услышала краем уха, а потом девчонок снарядила на помощь.
Увезли меня в дом Барышниковых, где предприняли попытку накормить, а потом поняв, что бесполезно, напоили, решив, что это лучшее снотворное. Я так и проспала до самого обеда следующего дня.
* * *
Она пропала. Он уже десятый раз набирал ее номер, но она отказывалась отвечать. Дома тоже ее не было. Когда она во второй раз не взяла трубку, он решил проверить.
Волновался до жути, тем более, если вспомнить тот случай, когда он забирал ее с дороги. Если с ней снова что-то подобное случится, он разорвет всех и вся.
Странно все это. Впервые в жизни переживал за кого-то кроме себя. А чувство-то болезненное, ковыряющее.
Он вспомнил о ее тётке, которая, видимо, снова на дежурстве. Она должна знать. Он предпринял ещё одну попытку дозвониться.
— Алло, — так, голос не Полинкин, но явно женский.
— Добрый вечер, а могу я услышать Полину? — неуверенно поинтересовался он.
— Она спит, — уточнила женщина на том конце.
— Что-то случилось?
— А Вы, собственно, кто?
— Я? — Егор замялся. Со статусом они ещё не определялись, но все же как мужчина взял на себя ответственность. — Я ее парень, — и даже совесть не огрызнулась.
— Странно, она о Вас не говорила.
— Не удивляюсь. Но мы это выяснили только вчера, как оказалось.
— Ну, значит, я первая из подруг с Вами познакомилась. Жаль, что при таких обстоятельствах. У нее тетя в больнице с инсультом, — вздохнула собеседница.
— Потому я ее не мог найти, — задумался. Как он должен сейчас реагировать? Какие действия предпринимать? Именно по такой же причине он когда-то оказался в детском доме. Только его отцу повезло меньше, он умер. А мать спилась. От раздумий, которые вызвали неприятные воспоминания, вывел женский голос.
— Если Вы думаете, как поступить, то влезут со своим советом: не оставляйте ее с этой проблемой. Она девочка сильная, выдержит, но никто не говорит о том, что не сломается.
— Поверьте, она не будет одна вариться в этой каше. Жалость ей ведь тоже не к чему, верно? — он вздохнул. Тяжело с этими сильными девочками. Но он сделает все, чтобы ее хрупкие плечи не тащили сами эту ношу.
— Да, Вы правы. Думаю, не такой уж вы «Несносный идиот», как записаны у нее в телефоне. Доброй ночи!
Несносный идиот? Она серьезно? По-ходу, все очень серьезно. Его девочка, его Принцесса…
Но думал ли он о том на тот момент, что станет в этой жизни для нее самой большой проблемой?
9. АБСОЛЮТНО МОЯ ЖЕНЩИНА
Будешь, будешь мной утешенным,
Как не снилось никому.
А обидишь словом бешеным,
Станет больно самому.
А. Ахматова
Она уже говорила, ходила, правда не так энергично, как это было до инсульта. Для этого понадобилось целых полтора месяца. Вера моя оживала на глазах, как и оживала моя душа. Реабилитация была успешной, от этого и такой прогресс, хотя прогнозы были менее радужными. Всё это время я жила в экстренном режиме. Сколько могла была с ней, когда не работала. И даже во время работы умудрялась находиться возле неё. Только когда она самостоятельно прогулялась по больничному парку, я поняла, что опасность миновала и… Вокруг цветет лето, а я влюбленная, но безумно уставшая молодая девушка.
Егор. Он невидимый тенью присутствовал всё это время рядом. Забирал с работы, заставлял нормально питаться, укладывал спать, баюкал.
Даже коммунальные услуги наши оплачивал, потому что мне было совсем не до этого. Я не знаю, как я все это упустила из виду.
Но в голове щелкнул, какой-то выключатель, зажигая там свет осознания его причастности к моей жизни. А ведь он ничего не просил взамен, даже не пытался домогаться всё это время.
— Привет, — он как всегда встретил меня с работы, открыл пассажирскую дверь, чмокнул в щеку. Да, это было. Точно было всё это время, всегда, а я этого не замечала. Как замороженная статуя, жившая между кроватью и больницей. — Как прошёл день?
— Егор, а как прошёл твой? — вместо того, чтобы снова жаловаться на свои проблемы, поинтересовалась я.
— Мне кажется, не важно как, главное, что он заканчивается горящими глазами. С Верой Владимировной всё в порядке?
— В полнейшем. И сейчас я хочу в горячую ванну, мясо и тебя, — цепляясь за его руку, констатировала я факт, поглаживая большим пальцем узкий шрам.
— Принцесса, так чего мы ждем?
Пока для меня набиралась ванная, Егор сделал заказ на доставку шашлыка. Хотя такой услуги не существовало, но за это время я поняла, что для него нет ничего невозможного. А мне хотелось мяса на углях! Откисала долго, даже подремать успела или мне так показалось.
— Ты тут не утонула ещё? — поинтересовался он, заглянув в ванную комнату. — Ужин стынет.
— Уже иду. Подашь полотенце?
Он подождал пока я встану, бережного укутал, как ребёнка и поднял на руки.
— Может, ужин подождет? Хочу тебя, — шепчу на ухо, легонько покусывая мочку, зная, как это его заводит. У кровати мы оказываемся в одно мгновение, причём, полотенце сразу же летит противоположный угол. Я с удовольствием ощущаю мягкую ткань его рубашки кожей. Поцелуем Егор касается моего плеча, прокладывая дорожку до самых губ, которые с нетерпением его встречают. Нетерпеливо расстегиваю пуговицы на рубашке, при этом пальце снова не слушаются, но он помогает. Только когда я ощущаю его горячее тело под своими ладонями, я немного успокаиваюсь. Исчезло это нетерпение, Егор медлит, растягивая удовольствие, заставляя меня умолять и требовать. Я погружаюсь в эти ощущения, теряюсь там и понимаю, что не хочу, чтобы они заканчивались. Мой. Мой и только мой!
Через два дня я уже села за руль своей малышки, которая всё это время стояла во дворе нашего с Верой дома.
