Сокровища зазеркалья - Kagami

— Не кричи так, деточка, — тетя Вика нарисовалась из кухни с оскорблено поджатыми губами.

— Извините, — я покаянно потупилась, — Я думала, вы на балконе.

— И что мне там делать? Не понимаю. Да, ты что-то хотела?

— Я сейчас в Академию. Отец звонил, хочет, чтобы я раньше приехала. Так что нужно экзамены побыстрее сдавать.

— Это когда раньше-то? — удивилась старушка.

— Числа десятого.

— И что за спешка?! Деточка, ты же не можешь уехать! У тебя соревнования!

О, ужас! Спартакиада! Я же пропущу ее! Тренер меня убьет. И правильно сделает. И так из-за зачетов на тренировки через одну ходила, а теперь еще и с соревнований смоюсь. Я вздохнула.

— Что поделать, тетя Вика. Спартакиады каждый год проводятся, а серебряная свадьба родителей раз в жизни бывает.

— Ах, как жаль! — бабуля заломила руки, — А мы-то собрались придти поболеть за тебя.

Ой, блин! Это у матушки наследственное, что ли? Мало мне было в школе родителей на трибунах, так теперь еще четыре свирепые бабульки в болельщики записались. Кошмар! И ведь из лучших побуждений!

— Ничего, тетя Вика, не расстраивайтесь. Я еще в других соревнованиях поучаствую. Еще увидите, как я победю… побежду…

Тетя Вика засмеялась, а я, чмокнув ее в щеку, быстренько оделась и поскакала в Академию улаживать свой график и получать нагоняй от тренера.

Марк

Я устал. Я столько всего успел сделать за эти дни! И, как назло, все словно сговорились вставлять мне палки в колеса. Мой адвокат посчитал меня ненормальным, а Тэд сопротивлялся изо всех сил. Мне понадобилось более сорока восьми часов, чтобы объяснить ему, что я могу помереть от ожирения в любой момент. Он не хотел в это верить. А убедить кого-то в том, во что сам веришь с трудом, очень сложно. Но мне удалось. Потом то же самое повторилось с адвокатом. Наконец, мое завещание, по которому завод отходил к Тэду, было оформлено. Тэд все еще отказывался верить в то, что я посчитал его более достойным, чем собственного сына.

— Марк, это безумие! — твердил он.

А я объяснял, объяснял, объяснял… Это еще больше настораживало Тэда. Обычно, объяснять свои решения мне не свойственно. Я просто принимаю их, основываясь, в основном, на интуиции, и отдаю распоряжения. А тут, я сам это чувствовал, в моих словах и поведении проскальзывали просительные нотки. Хотя, единственное о чем мне хотелось бы попросить окружающих, это — не мешать мне делать то, что я считаю нужным.

Мое рациональное сознание твердило, что я совершаю идиотский поступок. Но я не отступал. Да, я создал этот бизнес, и во многом он держался исключительно на моей удаче. Но я чувствовал, что грядут перемены. Такие перемены, которые я не смогу объяснить, даже если очень захочу. И все из-за того, что я заглянул за краешек собственной судьбы, сделав пророчество для Джесси.

Теперь я знал, что кентавры существуют. Знал? Да. Это не было просто желанием верить в красивый сказочный сон, навеянный теплым майским днем. То, что я увидел тогда, было будущим, которое рано или поздно наступит. Когда — я не знал, но почему-то был твердо уверен, что довольно скоро. Я проанализировал каждый штрих своего видения. Определить время и место по гостиничному номеру было практически невозможно, но я достаточно отчетливо видел Джесси, чтобы понять, что она не изменилась. К тому же, хоть это и было смешно, но я точно знал, что, когда она пошла навстречу маленькому гоблину, на поясе ее джинсов я видел пятно от мазута, которое она посадила у меня на глазах пару месяцев назад. А джинсы живут намного меньше людей. Значит, совсем скоро. Еще одним доказательством было мое внезапное интуитивное желание поехать в Египет за производителем. А своей интуиции я привык доверять.

К тому же я почему-то чувствовал, что должен спешить. Я связался с "Эль Загрой", выяснил, что у них есть на продажу несколько племенных жеребцов, но они категорически отказывались вести со мной переговоры до аукциона, а до него оставалось еще недели три. Впрочем, они ничего не имели против моего визита с целью осмотреть лошадей до торгов, тем более что я намекнул, что могу не ограничиться только одним конем.

Я, втайне от всех, съездил пару раз на скачки и сделал ставки. Разумеется, выиграл. Я понимал, что привлекаю к себе внимание, но на это мне было уже наплевать. Во мне все сильнее зрело чувство, что я ненадолго задержусь в этом мире. Но я хотел, чтобы завод достался Тэду в идеальном состоянии. Кроме того, мне казалось, что я обязан хоть как-то компенсировать Меган годы неудачного брака со мной и ту боль, которую я только собирался ей причинить.

А я собирался. Мой сын был слишком похож на меня, и его ждала та же неустроенная, половинчатая жизнь, в которой я до недавнего времени вовсе не видел смысла. Если я — кентавр, то и он тоже, а значит здесь ему не место. Я просто обязан забрать его с собой, и сделать это так, чтобы никто не заподозрил никакой мистики. Для этого мира мы с Питом должны умереть раз и навсегда. Меган, рано или поздно, утешится и начнет жить заново, если у нее не будет надежды снова увидеть сына. А для этого мне тоже нужно было тщательно подготовиться.

И все же, не смотря на свою твердую веру в собственное пророчество, я пока не сделал ничего необратимого. Я не сжигал мосты, я лишь минировал их. Первым решительным шагом должна была стать поездка в Египет. И тут я испугался. День проходил за днем, я чуть ли не каждые полчаса поднимал трубку, чтобы набрать номер и заказать билеты, но так и не смог заставить себя позвонить. Была ли всему виной накопившаяся за последнюю неделю нервная усталость, или же я на самом деле не был готов к радикальным переменам, но я медлил.

Не знаю, сколько времени я бы тянул еще с поездкой, если бы не Джесси. Поначалу я был слишком занят, чтобы поговорить с ней, а потом усталость и этот подсознательный страх заставили меня избегать приватных встреч. Я знал, что поступаю с ней нечестно. В отличие от меня, Джесси была молода и полна радужных наивных надежд. К тому же она уже давно убедила себя, что не является человеком. Поэтому мое пророчество стало для нее чем-то вроде мороженого для ребенка, недосягаемого за стеклянной витриной лотка. Я пообещал ей сказку, указал направление к ней, а сам спрятал голову в песок. Не удивительно, что она не выдержала долгого ожидания.

Джесси подкараулила меня в моем собственном кабинете, когда я по глупости задержался вечером, работая с какими-то документами.

— Марк.

Мне не нужно было поднимать голову от бумаг, чтобы увидеть ее взъерошенную мордашку. Я и так знал, что отпущенное на сомнение время закончилось. В глубине души я даже испытал облегчение.