Сталин Экономическая революция - Д.Н. Верхотуров

в борьбу за нее.

В таких условиях Ленин занялся хорошо знакомым делом - сколачиванием собственной фракции и созданием

фракционной политической платформы. План «Гоэлро» был в его руках козырным тузом в намечавшейся фракционной

борьбе.

Пока шли последние приготовления к докладам на

съезде Советов, внутрипартийные разногласия преврати-

лись в столкновения. 2 ноября 1920 года открылась V Всероссийская конференция профсоюзов, где произошло столкновение председателя Реввоенсовета республики Троцкого и председателя ЦК профсоюзов Томского. Предметом столкновения стало предложение Троцкого о милитаризации труда, организации трудармий и о необходимости «перетряхивания» руководства профсоюзов. Томский

резко оспорил это предложение, потому как увидел в этом заявку Троцкого на свое отстранение от руководства профсоюзами.

Ян Рудзутак предложил на той же конференции свои тезисы относительно взаимотношений профсоюзов и ВСНХ, которые содержали критику методов, практикуемых ВСНХ в руководстве промышленностью. Эти тезисы конференцией были приняты [21. С. 38-39].

Поскольку и Томский, и Троцкий были членами ЦК РКП(б), дальнейшее обсуждение развернулось на Пленуме

ЦК 9 ноября. Здесь произошло размежевание уже членов

ЦК. Ленин поддержал Томского. Андреев, Крестинский

и Рыков поддержали Троцкого. Из остальных членов под руководством Бухарина и Зиновьева образовалась «буферная»

группа [22. С. 235]. Все эти события произошли как раз в те дни, когда обсуждались тезисы доклада на съезде. Пленум

ЦК ознаменовал собой начало фракционной борьбы, которая из предположений стала реальностью.

Пленум образовал комиссию ЦК для решения спорного

вопроса, но Троцкий наотрез отказался в нее войти. Разногласия обострились и углубились. Пока они находились

в приемлемых рамках, но в воздухе уже стояла атмосфера предстоящего столкновения.

Ленин стал спешно дорабатывать политическое оформление плана «Гоэлро», намереваясь предъявить его в качестве

своей платформы. В уже цитированном выступлении Ленин заложил последний камень в здание своей платформы, выдвинув свой знаменитый лозунг. Это был боевой клич его фракции в борьбе за власть. К докладу на Восьмом съезде Советов была проведена

большая подготовка. Ленин устроил из доклада о государст-

венной электрификации настоящее политическое представление. Он должен был не только поразить воображение делегатов съезда своими цифрами и выкладками. Большой упор делался на внешний эффект: зрелищную электрифицированную карту, которая готовилась для доклада Кржижановского. На большой стендовой карте, в тех местах, где планировалось строить электростанцию, рудник, шахту или завод, были врезаны лампочки, которые зажигались по ходу доклада Кржижановского. В полутемном зале карта, освещенная этими яркими точками, выглядела впечатляюще. Только вот для того, чтобы осветить карту, потребовалось «посадить» всю энергосистему Москвы. Ленин пристально следил за подготовкой карты и торопил ответственного за оформление Большого

театра коменданта.

Труд комиссии по составлению «Гоэлро» был напечатан

к съезду. Получилась книжка объемом в 670 страниц. Бумаги

в республике почти не было, и для того, чтобы этот труд увидел свет в нужное время, потребовалась собственноручная

ленинская записка. Эту книгу предполагалось раздать всем делегатам съезда, чтобы таким образом текст плана разошелся как можно шире, и стал известен на местах.

22 декабря 1920 года, в день открытия Восьмого съезда Советов, Ленин сделал свой вводный доклад «План электрификации - это наша вторая программа партии». Главный упор в своей речи он сделал на последнем пункте в повестке дня съезда и посвятил ему всю речь.

Этот доклад, вне всякого сомнения, поворотный. Ленин

всю жизнь занимался только политикой, а здесь он объявил о том, что нужно перенести центр тяжести с политики на хозяйство:

«Это начало самой счастливой эпохи, когда политики будет становиться все меньше и меньше, о политике будут говорить реже и не так длинно, а больше будут говорить инженеры и агрономы…

Политике мы, несомненно, научились, здесь нас не собьешь, тут у нас база имеется. А с хозяйством дело обстоит

плохо. Самая лучшая политика отныне - поменьше политики…» [5. С. 59].

Однако, провозгласив лозунг «поменьше политики», вождь, тем не менее, на все продолжал смотреть с политической точки зрения. Политическому подходу Ленин нисколько не изменил и не отступил от него ни на шаг. Хозяйственная политика в его понимании становилась одним из

направлений политической линии, разновидностью политики, что нашло свое выражение в другом лозунге, высказанном в том же докладе:

«Мы имеем перед собой результаты работ Государственной комиссии по электрификации России в виде этого томика, который всем вам сегодня или завтра будет роздан. Я надеюсь, что вы этого томика не испугаетесь. Я думаю, что

мне нетрудно будет убедить вас о особенном значении этого

томика. На мой взгляд, это - наша вторая программа партии…

…Наша программа партии не может оставаться только программой партии. Она должна превратиться в программу нашего хозяйственного строительства, иначе она не годна и как программа партии. Она должна дополниться второй программой партии, планом работ по воссозданию всего народного хозяйства и доведению его до современной техники.

Без плана электрификации мы перейти к действительному

строительству не можем» [5. С. 59].

Итак, Ленин заявил о необходимости взаимодополнения политической и хозяйственной программ партии как условии для дальнейшего продвижения. Насколько могу судить,

на тот момент никто в мире ничего подобного не делал. Конечно, политические программы партий обычно включали в себя экономические требования и предложения, но ни одна партия в мире не имела столь детального и всеобъемлющего плана хозяйственного развития, подкрепленного цифрами

и фактами. По-моему, и на сегодняшний день ни у одной партии такой детальной и тщательно разработанной программы нет. Ленин же такую двойную программу в 1920 году создал и предложил.

Он, конечно, не остановился только на признании факта наличия «второй программы партии», но и дал характеристику плану с позиций своих политических взглядов. Перед де-

легатами Ленин поставил и дал ответы на два самых животрепещущих вопроса: вернутся ли капиталисты, и когда в республике будет обещанный коммунизм. На первый вопрос Ленин ответил так:

«Пока мы живем в мелкокрестьянской стране, для капитализма в России есть более прочная экономическая база, чем для коммунизма. Каждый, внимательно наблюдавший за жизнью деревни в сравнении с жизнью города, знает, что мы корней капитализма не вырвали, и фундамент, основу у внутреннего врага не подорвали. Последний держится на мелком хозяйстве, и чтобы подорвать его, есть одно средство - перевести хозяйство страны, в том числе и земледелие, на новую техническую базу, на техническую базу современного крупного производства. Такой базой является только электричество» [5. С. 60].

Кратко его ответ можно сформулировать так: не вернутся,

если мы выполним план электрификации России.

На второй вопрос Ленин дал еще более краткий и лаконичный ответ:

«Коммунизм - это есть Советская власть плюс электрификация всей страны. Иначе страна останется мелкокрестьянской, и надо, чтобы мы это ясно осознали… Только тогда, когда страна будет электрифицирована, когда под

промышленность, сельское хозяйство и транспорт будет

подведена техническая база современной крупной промышленности, только тогда мы победим окончательно» [5. С. 60].

То же самое: коммунизм будет тогда, когда выполним план

государственной электрификации России.

26 декабря 1920 года Кржижановский со сцены Большого театра сделал доклад об электрификации России, подготовленный с учетом ленинских рекомендаций. Представление плана потрясло делегатов Съезда Советов. В большом, полутемном и холодном зале Большого театра, где делегаты сидели в шинелях, бушлатах и пальто, на сцене, на

огромной карте европейской части России, зажигались

лампочки, когда Кржижановский притрагивался к ним указкой. Делегаты держали в руках совсем недавно отпеча-

танные, еще пахнущие типографской краской книги со

строгой надписью по коричневой обложке: «Государственный план электрификации России». Шел доклад, и на карте одна за другой загорались лампочки, которых становилось все больше и больше. В тот исторический вечер вся

Москва сидела при тусклых лампочках. Львиная часть мощности московских электростанций пошла на освещение

карты Кржижановского. Полутемная карта, на которой

только-только угадывались контуры морских побережий и границ РСФСР, оказалась испещренной этими яркими желтыми точками - местами запланированных строительств электростанций, теплоцентралей, шахт, заводов,