Мертвые не плачут - Сергей Абрамов

Сибарит плюс трудоголик – нечастый случай.

Связи в Столице. Связи в регионе. Связи, связи… Да, вот еще! Очень он любит деятелей культуры, поддерживает иных материально, часто приглашает в регион, кормит, поит, холит, а они его и друзей развлекают, как умеют. И кстати: на свои кровные капитально отремонтировал областной драматический театр, набил его современной аппаратурой: звук, свет, экраны, автоматика, электроника.

С чего бы и не так? Есть же кровные, чего ж не расщедриться.

А вот и совсем кстати. Или некстати. Опекает детский дом в Городе. Личная инициатива и деньги личные. И все же опять – с чего бы это он? Биография: дедушка-бабушка, мама-папа, до поры – счастливые детство и отрочество… У бывшей жены, кстати, тоже все в порядке, не сирота… Ищем дальше… Ага, вот! Был друг по спорту, разбился на мотоцикле, когда обоим стукнуло по двадцать девять. И что с того?.. А вот что. У друга остались двое детей: мальчик пяти лет и, соответственно, девочка трех лет. Вдова забрала их и уехала на Север, она родом оттуда… И что? Ага, вот. Ее убили спустя два года. Обычное уличное убийство, какому-то подонку на водку не хватило… Дальше. Дети были помещены в детский дом там же, только не в главном городе края, а в районном центре…

Пастух отчетливо представил себе этот детдом на краю земли. Страшновато…

Фигурант узнал о судьбе детей друга через шесть лет. Он уже работал в Корпорации, деньги имелись, кое-какие связи – тоже. Полетел на Север, разыскал тамошний детский дом, сумел устроить перевод ребятишек в лучший детдом Города-в-Степи. Пастух понимал, как это было непросто: с географических задворок в пристойный региональный центр. Сейчас мальчику, если верить арифметике, должно быть шестнадцать, а девочке – четырнадцать. И где же они ныне?

Ведем-ведем курсор… Ага! Мальчик – в Стране-Остров, заканчивает колледж. Девочка – в Стране Кулинаров, учится в школе дизайна.

Почему дизайна? Рисует, что ли, хорошо?.. Пустые риторические вопросы.

По-любому, детей друга Спортсмен – в досье он так именуется – не бросил, вытащил сначала в хороший детдом, опекал, а позже, когда денег стало больше, забрал и отправил учиться и жить в Дальнее Зарубежье, как нынче принято говорить. А детдом, в котором дети росли, опекает по-прежнему…

Итожим: сибарит, трудоголик, спортсмен, меценат, благотворитель. Музыка – туш!

Тогда за что, за какие непрощаемые грехи его казнить? Он же почти – святой, нимб – без единой трещинки! А что денежек левых с горкой нарыл, так ведь кто сказал, что они левые? Они суть результат умелой работы с региональным бюджетом государственной Корпорации, они просто выведены из офшоров в офшоры, по цепочке, и не засвечены в родной Державе, и налоги с них не уплачены. Да!

И что?

Вообще-то Пастух не имел никакого права даже удивляться выбору Суда, а уж подвергать вредным сомнениям – тем паче. Полстраны надо к стенке ставить и – пулеметными очередями! Другие полстраны только о том и мечтают. И наоборот… Но списки кратки. И фигуранты в них кажутся произвольно выбранными.

Или у Наставника и Стражи есть свой расчет? Или не свой? Или не у Наставника?

Но – прочь сомнения! Дело Пастуха, как уже отмечалось, не думы думать, для него неподъемные, а исполнять приговоры. Без вопросов!..

Та же армия, только в профиль.

Есть в досье еще что-то остренькое?

Ага, есть!

Четырнадцатилетняя дочка погибшего друга три недели назад прибыла из Страны Кулинаров в Город-в-Степи. Живет в доме Спортсмена. Зачем прибыла, надолго ли, вернется ли обратно – ответов нет. Не успели наблюдатели и аналитики Службы собрать информацию, а Наставник, не исключено, посчитал ее не столь важной, чтобы отодвигать сроки исполнения приговора. Ну, девочка в гости к фигуранту прибыла. Что за проблема?

Он, Наставник, был прав. Пастух так считал. Ну, есть лишняя головная боль для исполнителя, но впервой ли? Не впервой. Рассосется с Божьей помощью. Да и на экране ноутбука надпись мигала: «Дополнительная информация готовится». Не исключено, дождется ее Пастух. Но и на «нет» суд будет.

На часах натикало без двенадцати пять. Утро. Закрыл ноутбук, спрятал его в сумку, понес в комнату. Мальчик спал. Может быть. Пастух не очень понимал, как Мальчик спит, ест, дышит и вообще. Сложноватым он был для Пастуха. Ну, да где наша не пропадала? Нигде она не пропадала. Поэтому стоит поспать хоть часок-другой, а там – будет день.

Засунул сумку под раскладушку, лег, не раздеваясь, на истертое байковое одеяло и уснул. Спал он всегда мертво, когда хотел.

А проснулся от ощущения холода – тем более странного, что за окном – жара степная.

Глянул на топчан: пуст он был. Волосатое одеяло сложено вчетверо, простынка и не помята, будто никто и не ночевал.

Вскочил с топчана, рванул в кухню, в ванную комнату, открыл входную дверь. Ушел Мальчик. Похоже, с концами. Выслушал Пастуха, намотал на ус, дождался, пока дяденька заснет, и ушел.

Так ведь гора с плеч!

А Пастух чувствовал себя последним говнюком. И вроде – беспричинно, а осадочек остался…

Где Мальчика теперь искать?

Да нигде его теперь не искать! Баба с возу, как говорится. Неделя де-юре есть у Пастуха на этого спортсмена-бизнесмена, даже может, и больше, если учесть время, заначенное с прошлой казни, а конь еще не только не валялся – не нарисовался толком. К делу!

Первым делом стал, как Пастух и планировал, банк.

Оформлял ячейку, ходил с оператором в депозитную, прятал в оную, как обычно, могучую сумку со сложным, дорогим и опасным скарбом. На ходу где-то перекусил и порулил из Города на проспект Первого Космонавта и там – до Поселка рукой подать оказалось. Десять минут хорошей езды по практически безмашинному шоссе.

Поселок гляделся не в пример предыдущему, что в Городе-на-Реке, либеральным. Понаблюдать в бинокль за его жизнью было неоткуда – степь да степь кругом, но войти через проходную получилось несложно. Что и в досье отмечалось. Спросил у охранника «Как в гостиницу пройти?» – и прошел. А охранник еще и дорогу показал. Жили в поселке газовиков, как значилось в досье, не только они, но и посторонний люд, имеющий достаточные деньги, чтобы оплатить землю и выстроить на ней дом. Дома стояли разные, пешего люда на улицах было не в пример больше, чем в мэрском городке, да и посторонние пришлецы здесь чувствовали себя не чужими, да и не были чужими: кто-то к кому-то куда-то зачем-то…

Жизнь, короче, живая, а не консервированная.

Прошелся по улицам, нашел дом Спортсмена. Дом как дом. Примерно таких же габаритов, как и дом покойного Мэра. Тоже хорошая работа архитекторов. И гостиница неподалеку место имела, вполне приличная. Можно было и комнату снять, пожить рядом с фигурантом, но Пастух не любил глупых рисков.

Повторять ситуацию, выстроенную для Города-на Реке и успешно там осуществленную, Пастух не собирался. Визит в поселок – так, для расширения кругозора. Он и в здание Корпорации попробует протыриться, хотя, полагал, это будет непросто. А еще славно было бы глянуть, как фигурант в седле на скорости держится, мотоцикл имеется в виду.

К слову, Пастух мотоциклом неплохо владел, но, полагал, похуже фигуранта. Тот – профи, а Пастух все же – любитель. Но не в гонках же им соперничать? Они вообще – не соперники. Они – пара: Палач и Приговоренный. Совсем не сладкая парочка. Палач в такой паре – победитель, сие должно быть очевидно доказанной теоремой, но очевидность – величина относительная, посему теорема эта постоянно требует все новых и новых доказательств.

В досье на Спортсмена указано, что раза два или три в неделю он сотоварищи гоняет за городом по шоссе на замечательных двухколесных чудовищах, а менты это веселое дело подстраховывают. Что, в принципе, полезно для мотогонщиков, но вряд ли – для проезжих автомобилистов. Известно, у богатых свои причуды, щедро оплаченные. Впрочем, здесь есть и запасная, назовем ее так, «трасса для гонок», которая не столь широка, как основная, покрытие – не подарок, но вполне пригодна к делу, если нет движения. Там, полагал Пастух, гоняться похуже, но погуманнее: дорога не основная и движение там куда меньше. Проехаться, что ли, по трассе? Тем более, что она – вот она. По ней и в поселок прибыл, по ней стоит и подальше прокатиться. Скажем, до поворота к Городу Медников. А там уйти направо – на эту самую параллельную дорожку-дублер, и по ней вернуться в Город-в-Степи. Сто километров туда, сто назад – для бешеной собаки два с половиной часа.

Вышел из поселка, дотопал до шоссе, где на обочине свою «старушку» оставил, и поехал на экскурсию. Абсолютно равнинное расположение Города-в-Степи и его окрестностей не давало каких-либо поводов усомниться в безопасности движения по трассе. Все вокруг плоско и видно далеко, попутные Пастуху машины несутся быстрее всех милицейских лимитов, обгоняя его несильную машиненку. То есть, если он держит сто двадцать, то остальные не снижают скорость ниже полутораста. Лихо! На пустой трассе пристойный байк легко выжмет двести и больше. И это – если все-таки осторожничать: покрытие здесь отнюдь не трековое. А без оглядки можно и триста дать. Хороший «итальянец», например…