Будешь моим героем? (СИ) - Томсон Марго

Даже заряжать обойму и чистить потом пистолет.

Они отстреляли еще несколько серий, а после Степан показывал ей, как разбирать оружие. Утро, начавшееся так отвратительно — с головной боли и внезапного знакомства с его родителями, где она выставила себя дура дурой, — внезапно заиграло яркими красками: голова уже не болела, на душе стало заметно легче, да еще и научилась чему-то новому и интересному.

— Ну, — начала Яна, когда они уже отмылись от смазки, сдали оружие и вышли на улицу, — спасибо тебе большое…

— Погоди прощаться, — перебил ее Степан и потянул к оставленной у тротуара машине. — Поехали пообедаем. Я голоден как волк.

И Яна не стала протестовать — она тоже успела проголодаться.

Ехали они недолго, и ввиду благодушного настроения она даже никак не комментировала Степину манеру вождения. Припарковавшись у парка, Степан быстро вылез из машины, чтобы открыть ей дверцу, и Яна покраснела: это было смущающе, но очень приятно — подобные знаки внимания доставались ей крайне редко. Эта черта в Степане, галантность, ей нравилась: казалось, для него это так же естественно, как дышать.

Она начинала понимать, почему в универе у Булгакова так много поклонниц. Степан умел очаровывать, глупо этого не признать.

Придя в кафе на территории парка, он помог ей раздеться, подвинул стул и, дождавшись, пока Яна устроится и просмотрит меню, знаком подозвал официантку. Смутно знакомая девушка, сияя улыбкой и кокетливо стреляя в парня глазками, — хотя видела, видела, что тот пришел не один! — приблизилась и приготовила блокнот.

Аппетит пропал.

— Здравствуйте! — вежливо улыбнулся Степа и кивнул Яне: — Заказывай.

— Мне капучино, — буркнула она.

— И все? — изумился Степан.

— Ага.

— Нет, так не пойдет. Девушка, нам две порции шашлыка, овощную нарезку, лепешку… Свежие?

— Еще горячие, — улыбнулась официантка, влюбленно глядя на Степу, и Яна отвернулась, чтобы не смотреть. Кажется, эта… Ася — именно так было написано на бейджике, тоже учится на их специальности, только вроде бы на курс или два младше. — У нас даже тандыр есть.

— Чудесно, тогда еще вот эти пирожки и чай с облепихой и имбирем. Будем греться, — обращаясь к Яне, улыбнулся Степан.

Официантка, кинув на Степана еще один долгий и страстный взгляд, ушла. А Степан стал расспрашивать, понравилось ли Яне в тире. Она и сама не заметила, как поначалу ее односложные ответы вылились в восторженные восклицания по поводу стрельбы и того, что у нее неплохо получалось. Настроение неуклонно поползло вверх.

Уже доедая вкуснейший шашлык, Яна успела увести у Степана последний кусок лепешки и довольно прищурилась, слушая, как тот показательно возмущается женским коварством.

— А вот не надо клювом щелкать, — и из вредности показала язык.

Степан фыркнул как конь и самым натуральным образом заржал, Яна не смогла удержаться и тоже рассмеялась. Стало удивительно легко.

В широкие окна кафешки светило солнце, они только что очень вкусно поели, напряжение, копившееся из-за этой дурацкой истории с женитьбой, отпустило, и теперь Яна испытывала редкое умиротворение. Наконец, успокоившись, Степан попросил счет и, пока им несли пос-терминал, спросил:

— Тебя подвезти?

Яна благодарно улыбнулась и покачала головой:

— Нет, я к родителям, а если они тебя увидят — точно поймут все неправильно.

Степан задумчиво кивнул, разглядывая ее с каким-то странным выражением, и произнес:

— Ну тогда хоть до выхода из парка провожу.

Яна не стала протестовать, кивнула, сама надела куртку и уткнулась в телефон, вызывая такси в приложении.

Дорогой оба задумчиво молчали, но это не напрягало. Яна разглядывала блеклое осеннее небо, солнце, запутавшееся в голых ветвях, слышала смех детей и думала, что день выдался все-таки хороший.

А с мамой… У нее все получится. Пусть в первый раз та ее не услышала, но сейчас Яна постарается внятно донести свои аргументы: будет держать себя в руках и спокойно все объяснит. Это всего лишь недоразумение, а она никогда не врала родителям. Вот на это и будет напирать.

— Вот и моя машина, — белая Киа с нужным номером и узнаваемыми шашечками действительно уже тормозила у пустой парковки. — Спасибо тебе. За все.

— Всегда пожалуйста, — Степан улыбнулся и открыл ей дверь. — Не напивайся больше, чудушко.

Яна поморщилась, вспомнив утреннее похмелье, и кивнула на прощание, захлопнув дверь.

Глава 10. Свадьбы не будет

Когда Яна вернулась домой, на их с братом квартиру, Януш был занят разговором со своей сушеной воблой. Раздевшись, Яна подошла к брату, чмокнула того в колючую щеку и отправилась на кухню ставить чайник.

— Да, Гела, я понимаю, — Януш даже кивнул, будто его девушка могла это увидеть, потер лоб и тяжко вздохнул.

Яна демонстративно закатила глаза, и брат, скривившись, ушел к себе. Мягко щелкнул замок, и его слов Яна больше не слышала.

Ангелина ей не нравилась. Вот категорически. Снулая рыба, селедка и вобла сушеная — обычно этими эпитетами она про себя обзывала девушку брата. И не то чтобы та была так уж плоха или не любила Януша, но… она просто никакая: слишком правильная, слишком спокойная, слишком безынициативная, слишком… слишком скучная. Януш достоин лучшего. Сейчас же кажется, что он постоянно ее на все уговаривает, а Ангелина просто капризничает. И при этом все равно намеренно создает впечатление, что это Януш тут плохой — отвлекает ее от важных дел и саморазвития личности. Такое отношение бесило Яну неимоверно, и она бы с радостью избавилась от воблы. Исключительно ради брата.

Вспомнить хотя бы, как Гела посмотрела на свежеокрашенные волосы Яны своими коровьими глазами. Добрыми, опушенными густыми загнутыми кверху ресницами, — натуральными! — и совершенно… никакими. Корова и есть. Будь она хоть в малейшей степени склонна к полноте, Яна бы ее так и называла, но у Ангелины была на зависть красивая стройная фигура и симпатичное лицо — иногда Яне казалось, что это единственная причина того, что Януш до сих пор встречается с ней.

Есть, конечно, еще одна причина: Ангелина тоже из компании и знакомы они уже очень давно. И с Янушом Гела тоже давно встречается.

Яна тряхнула головой и поняла, что уже пару минут гипнотизирует закипевший чайник. Заварив зеленого чая, она села ждать, пока из зала перестанет доноситься голос Януша. После разлила чай и, подхватив кружки, направилась к брату.

— Чайку? — стукнув для приличия по двери, Яна вошла и отдала брату его чашку со смешной мышью в кепке и с букетом. Выполненный в таком же мультяшном стиле хомяк — только в обнимку с кукурузой — был отличительной чертой кружки Яны.

— Спасибо, — Ян кивком поблагодарил ее и взял протянутый чай, тут же отпивая. — Когда к родителям?

— А что, тебе уже нажаловались на блудную дочь? — прищурилась Яна и спряталась за кружкой.

— Да, — не стал скрывать Ян, — мама звонила, потом бабушка, потом папа подключился. Семья выразила обеспокоенность твоим поведением, — чопорным тоном подпустил шпильку Януш.

Яна показала брату язык.

— В общем, я поеду с тобой. Буду твоей моральной поддержкой, — добавил Януш, проигнорировав ее гримаску.

Яна мысленно завизжала от радости, расплываясь в благодарной улыбке. С ним будет спокойнее. Он-то всегда на ее стороне, пусть иногда и может подшутить. А еще родители почему-то ему больше верят. Зря, кстати. В отличие от Яны, брат кристальной честностью не отличается.

— Ян, — осторожно позвал Януш, — у тебя точно с этим Булгаковым ничего нет?

— Нет, — тяжко вздохнула Яна и пожаловалась: — Это все какая-то чудовищная цепь нелепых случайностей. Оно само.

Яна задумалась на минуту, а потом, решившись, начала честно рассказывать всю историю целиком: и как глупо познакомились, и как он глупо ее встретил в том баре, и как потом неловко получилось, что он теперь ее преподаватель. И даже про свидание рассказала. И про поцелуй, которого она не хотела и за который на Степана была капитально обижена. И про чертовы свадебные шарики, из-за которых все всё поняли не так. Не стала рассказывать только о том, что ночевала она сегодня не у подруги: расскажет чуточку позже, чтобы Ян во время очной ставки с родителями был полностью на ее стороне.