Хорхе Луис Борхес. Алгорифма - Вадим Алексеев

ЗЕРКАЛА

Зеркало – один из главных лейтмотивов поэзии Борхеса. В зеркале мы видим своё отражение. Когда мы отходим в сторону, исчезает и оно. Но зеркало Борхеса – памятливо. Речь идёт не просто об оптическом феномене – он лишь отправной символ. Давайте спросим себя, а видеосъёмка – это разве не вид зеркала, но – памятливого? Можно, следовательно, представить себе "зеркало", которое запоминает всё. Если это технически возможно, то возникает вопрос: зачем может быть нужен этот мнемонический инструмент? Однажды Андрей Тарковский на предложение назвать самый лучший фильм в истории кинематографа, ответил, что такой фильм ещё не снят. Таким фильмом могла бы стать история человека от рождения до смерти. Я теперь задаюсь вопросом: кто из людей мог бы удостоиться такой чести? Кто эта личность, на которой свет клином сошёлся? Это риторический вопрос.

Стихотворение опубликовано в Крымском журнале армянской общины "Сурбхач". Когда меня пригласили принять участи в этом издании, я, забыв старые обиды (а стройбат мне снится до сих пор) принял приглашение. Вскоре мне дали понять, что я получу журнал чуть ли не в своё распоряжение вместе с печатающей его армянской типографией при условии, если я пойду на гомосексуальный роман с господином оформителем. Разумеется, гомосексуальное предложение не было вербализовано. Оно состояло из намёков, организованных по принципу sapienti sat. Только с помощью "зеркала" можно было бы доказать, что данное поведение является гомосексуальным предложением. То есть, речь идёт о скрытой видеокамере и скрытом микрофоне. Я надеюсь, что снимающийся обо мне фильм будет содержать серию под названием "Сурбхач" (арм: святой крест). Пусть зритель сам судит, истинно моё обвинение или ложно. Кстати, после моего отказа принять гомосексуальное предложение, против меня было сфабриковано дело о, якобы, хулиганском поведении при покупке хлеба в хлебном киоске. В милиции, применив пытку, три милиционера-армянина пытались склонить меня в гомосексуализм угрозами и запугиваниями. Я опять-таки уповаю на мнемозеркало, да убедится зритель, что я не лгу, обвиняя (между прочим, вслед за Арсением Тарковским – читай его стихотворение "Эребуни") армян в тотальной содомии. Есть, наконец, в этнониме "караим" такая анаграмма: "караем караима арами". Но есть и другая: "караем ар караимом".

ТЫ

Является то или иное стихотворение Борхеса сонетным центоном, или это просто стихотворение в прозе? Я сам не могу ответить на этот вопрос однозначно. Ведь даже если мною стихотворение "Ты" будет признано поэмой в прозе, не исключено, что по прошествии времени я опровергну самого же себя, обнаружив его сонетную трактовку. Стихотворение отвечает на богословский вопрос: зачем Бог создал человека? И даёт философский ответ: от одиночества.

ФРАГМЕНТЫ АПОКРИФИЧЕСКОГО ЕВАНГЕЛИЯ

Перед нами так называемое "евангелие от Борхеса", честно названное "апокрифическим". По некоторым аспектам оно вступает в полемику с каноническими Евангелиями. Но давайте не будем забывать, что Борхес – ночной Люцифер, тогда как Ангел Сатана по определению является великим спорщиком. Пусть это литературная игра, но она имеет богословское обоснование. Господь Бог Вседержитель, между прочим, позволяет Сатане (читай первую главу книги Иова) с Собой спорить. Очевидно, потому что в дискуссии с Богом Сатана не всегда неправ, хотя бы уже потому, что сам является третьим Лицом Троицы – Духом истины. Это его, если угодно, обязанность – подвергнуть сомнению ту или иную норму, закон, уложение. Возьмём, к примеру, заповедь Иисуса Христа: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф: 5,3). Борхес иронически опровергает эту заповедь (он же Сатана!), но при этом у него есть вполне законные основания на такую иронию. У меня, к сожалению, нет Евангелия на древнегреческом (отобрали попы), но я заглядывал в оригинал и помню, что речь в данном фрагменте идёт не о "нищих духом" (это – переводческая ошибка!), а "бедных дыханием", то есть: о зыпыхавшихся. Данный стих Спасителя следует перевести так: "Блаженные запыхавшиеся, ибо их есть Царство Небесное" – то есть: ибо они отдышатся. Это нисколько не противоречит духу Евангелия: "Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить" (1 Кор: 9,24). Перевод "блаженные нищие духом" неверен, оттого и высмеян Сатаной. Высмеян, повторяю, не призыв Христа, а неверный перевод! Так что Сатана – это очень полезный Спорщик, поэтому его и принимает Бог.

Рассмотрим другую заповедь: "Блаженны плачущие, ибо они утешатся" (Матфея, 5,3). Кто-то из знаменитых острословов пошутил, что глубокомысленное высказывание отличается от неглубокомысленного тем, что и противоположное высказанному утверждение в первом случае не менее остроумно, а во втором – тривиально. Согласимся, что льющий крокодиловы слёзы серийный убийца вряд ли заслуживает утешения, хотя его слёзы вполне искренни. На него заповедь Христа не распространяется. Ограничивая слова Иисуса, Сатана по-змеиному мудр, хотя и прост как голубь. Я не против плачущих. Но мужчина обязан сдерживаться от слёз в большинстве ситуаций, их вызывающих. Это – базовая норма этикета. Мужские слёзы допустимы как исключение лишь на похоронах или если это слёзы счастья, которых нечего стыдиться. Во всех остальных случаях он может проливать слезу лишь в уединении, когда его никто не видит и не слышит. Итак, призыв Спасителя ничего не потерял, будучи ограниченным ироничным замечанием Сатаны. Я могу оправдать каждый из фрагментов "евангелия от Борхеса" и доказать, что в данном случае читатель имеет перед собой отголосок диспута двух равночинных Лиц Троицы, а не уничижающее христианство "философское" произведение в духе Ницше.

Рассмотрим следующий афоризм: "Счастливы знающие, что страдание лавром не венчает себя". В оригинале дословно сказано: "…что слава не венчаема страданием". Всё зависит от того, какой мы смысл вкладываем в многозначное слово "слава". Если тот, что и Павел: "Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены" (1 Коринфянам, 12,26), то афоризм Борхеса лишь уточняет сказанное апостолом. Но в моей трактовке "корона славы" заменена "лавром". Мне кажется, что я, переводчик оды Горация "К Мельпомене", имею право на такое уточнение. Вот эта ода:

Я воздвиг монумент. Меди прочнее он,

Вечных он пирамид несокрушимее,

И не злой Аквилон, ни беспощадный дождь

Не разрушат теперь даже века его.

Год за годом пройдёт, сменится счёт эпох,

Но не весь я умру, частью пребуду жив,

Помнить будут меня, не забывать, пока

Древний славя обряд, в Капитолийский храм

С чистой девой всходить будет верховный жрец.

Там, где бурно кипит Ауфида пенный ток,

Там, где царствовал Давн в скудной дождём земле,

Всюду буду я чтим, бывший никем стал всем!

Ибо первый сумел на Италийский лад

Эолийскую песнь переложить стихом.

Гордым взором окинь мой, Мельпомена, труд

И чело увенчай лавром Дельфийским мне.

Мельпомена – это муза трагедии… Пушкин, между прочим, написал свой знаменитый "Памятник" как вольный перевод именно этой оды Горация. Она прославляет труд переводчика поэзии и ставит его даже выше собственного творчества стихотворца. Посмотрите на титульный лист моего сборника "Album Romanum". Вы видите подзаголовок "Коллекция переводов" в лавровом венке. Это не я придумал. Это Арсений Тарковский так захотел. Вот за этот венок московский литературный бомонд меня и возненавидел…

Христос сказал: "Многие же будут первые последними, и последние первыми" (Матфея: 19,30). Многие, но не все. Поэтому афоризм Борхеса: "Мало быть последним, чтобы стать когда-нибудь первым", – не оспаривает, а, опять-таки, уточняет слова Иисуса.

Следующий фрагмент: "Счастлив, не настаивающий на правоте своей, ибо никто не прав либо все правы", – не полемизирует ни с одним высказыванием Спасителя, но подвергает сомнению сразу всю мудрость мира. Он нарочито полемичен, хотя содержит в себе своё же опровержение. "Я тоже не настаиваю на правоте данного утверждения", – лукаво подразумевает Борхес.

Иисус Христос учит: "Итак, если ты принесешь дар к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой" (Матфея: 5, 23-24). Борхес уточняет: "Счастливы прощающие ближних своих, счастлив прощающий самого себя". Ну хорошо, давайте запишем вторую часть афоризма так: "…счастлив Прощающий Самого Себя". Речь идёт о взявшем на себя грехи человеческие Сыне Человеческом, пришедшем в трёх Лицах. Эту мысль я выразил стихотворно:

Я на себя взял те грехи, в которых

Покаялся, зане их совершил,

А те, коими я не согрешил,

На вас, а с ними многождый повтор их.