Выход 493 - Дмитрий Матяш

— Я тебе просто хотел сказать, что не всем, кто хочет быть сталкером, выпадает такая возможность, и не всем, кому она выпала, сможет им стать, — отчеканил Андрей.

— Это ты на что намекаешь? — прищурился Саша, пряча обратно разложенную на коленях карту и сгребая в руку выпавшие на ступень бусы.

— Да чего ты напрягся-то так? Ни на что я не намекаю, я говорю, что думаю. А думаю я, что многие из тех, кто, как ты сказал, тягают пропашник, могли бы тоже быть неплохими сталкерами. Уж точно, не хуже нас с тобой. А те, кто поступил на службу, могут так никогда ими не стать.

— Что ты имеешь в виду? — сдвинув брови, наморщил лоб Саша.

— А ты не понимаешь? Вспомни хотя бы мерзлых. Знаешь, они же могли так сновать через наш фургон, сколько им вздумается. Обволокли бы машины своими облаками на полдня, и пиши — пропало. Хотя каких там полдня — часок с головой хватило бы, чтоб нам окочуриться. И где был бы твой сталкинг? Что на твоей надгробной плите написать: этого парня не зря отобрали, он был доблестным сталкером на протяжении пяти часов экспедиции?

— А на твоей — что? — в его голосе забренчали недружелюбные ноты. — Он умничал на протяжении пяти часов?

— Так я ж просто рядовой, — словно невзначай ударил он рукой по правому лацкану, к которому был приколот значок с изображением двух перекрещенных винтовок на фоне щита — необязательный атрибут военных в Укрытии. — А ты ж то ста-а-алкер, — последнее слово он специально протянул с напыщенной бравурностью, чтоб как можно больнее ужалить этого тщеславного огольца.

Некоторое время тишину нарушал только заунывный свист сквозняка, проносящего внутрь «коробки» песчинки пыли, напевая при этом свою любимую мелодию, полную тоски и угнетающего однообразия.

Что несет он с собой? Раздор между этими двумя молодыми людьми? Провоцирует драку? Или же наоборот, успокаивает горячую кровь?

Свистит, свистит, высвистывает свой тягостный, нудный мотив…

— Значит, за друга все-таки обиделся? — понимающе покивал Саша и отвернулся. — Я так и думал. А зря, я же не со зла. Ведь согласись — на счет того, могли бы они стать сталкерами или нет, решать не тебе и не мне, отбор проводит не один человек, а целая комиссия. Не могут же они все ошибаться? А относительно мерзлых… по-моему ты бредишь. Тебе бы отдохнуть не мешало, хочешь, я вместо тебя подежурю сейчас?

— Да нет, спасибо, — польстившись таким неожиданным поворотом событий, очнулся Андрей. — Я в норме.

— Ладно, — Саша поднялся на ноги, расправил плечи, похрустел шеей. — Тогда я пойду, как говорил Бешеный, костыли отброшу. Через три часа на смену. Не скучай здесь.

— Постараюсь, — прозвучало ему в ответ.

Становилось жарче. Стрелки на древних Андреевых часах — бабушкином подарке — указывали только на полдесятого, но снаружи уже здорово поджаривало, воздух становился спертым, влажным, с привкусом плавящейся канифоли. Это включился в работу криокупол.

Криокупол имел удачную конструкцию, благодаря которой полностью накрывал и сами машины, предварительно выстраиваемые в форме прямоугольной коробки, и пространство внутри нее, предназначенное для людей, тем самым становясь зонтом посреди пустыни, защищая всех, кто находится под его накрытием от немилосердно палящего солнца.

Для формирования коробки, «Монстр» становился в форме буквы «Г», выставив Базу-2 под прямым углом относительно своего тела и Базы-1, с другой стороны его продолжал «Чистильщик», тем самым создавая литеру «П», ну а «Бессонница» восполняла собой недостающую перемычку, замыкая круг. Все было просто.

Снаружи машины обкладывались дополнительными металлоасбестовыми щитами, покрывающими колеса, а заодно и лишающими возможности спасающимся от дневного пекла существам прорваться внутрь коробки, используя ходы под днищем машин и прицепов.

Насколько эффективно это все работало в действительности? К сожаленью, стопроцентной защиты криокупол не гарантировал. Если день слишком жарок, он мог в каком-то месте и прорваться, как сказали бы ученые, не выдержав сумасшедшего потока частиц энергии, что ниспосылало на него небесное светило. К тому же все зависело от места для стоянки. Если июльским утром вовремя не найти укромного участка в местном ландшафте, не отыскать какой-нибудь тенистый уголок, в котором можно было бы упрятать совсем нескромную по размерам сборную крепость, до трех дня ее обитатели в ней могут попросту задохнуться.

Андрей расстегнул две верхних пуговицы и поднялся со ступени трапа, когда дверь «Форта» в дальнем конце отворилась, и в проеме показалась знакомая лысая голова. Илья Никитич. Покачиваясь, он спустился по трапу на землю, достал из кармана очередную самокрутку и, чиркнув об воротник спичкой, не спеша раскурил ее, смакуя первыми, самыми, по всей видимости, лакомыми затяжками. За ним из базы вышло еще несколько человек, спустились вниз, сгруппировались возле Тюремщика, продолжая о чем-то тихо беседовать. Предпоследним из совещания вышел Крысолов а за ним, — о, Боже, у Андрея чуть челюсть не отвисла, — грациозно, словно птица, проследовала девушка. Невысокая, но до одурения красивая, на вид лет восемнадцати-двадцати, с короткой черной стрижкой и непривычно темным оттенком кожи, как у тех девушек в купальниках на обложке календаря, нежащихся в солнечных лучах на фоне набегающих морских волн. Возможно, оттого ей так шел этот черный комбинезон, подчеркивающий налитые упругостью полушария груди и стройную фигуру? А, возможно, и потому, что расстегнутые верхние пуговицы и подкатанные до колен штанины, придавали ее образу такой бурлящей сексуальности, что Андрей едва удержался на месте, чтобы не подойти и не посмотреть ее вблизи, а при возможности, и прикоснуться к этому необыкновенного цвета телу.

— Чего уставился? — знакомый голос мгновенно вывел его из блаженного состояния нирваны.

— Илья Никитич, извините, я…

— Я вижу. Попроще лицо сделай и не пялься на нее так, будто призрак увидел, она этого не любит.

— А кто это?

Стахов помолчал, безразлично окинул взглядом продолжающий спор военный ареопаг, и снова затянулся. Он курил постоянно, был закоренелым курильщиком, наверное, лет с семи, но, как ни странно, никогда не кашлял, хотя пальцы и ногти на руках уже из пожелтевших давно превратились в коричневатые, а были б на голове волосы — независимо от цвета к сему времени стали бы как жмут сена.

— Юля, — ответил он, спустя длившуюся для Андрея вечность минуту.

— Юля, — повторил Андрей, не замечая, как его лицо расползается в глупой улыбке. — А кто она?

— Девушка, не видишь что ли?

— Я понял, что девушка. Но откуда она взялась здесь? Я никогда раньше ее не видел.

Минуту спустя, пространство внутри «коробки» опустело. Люди, словно испугавшиеся солнечного света, насекомые, скрылись внутри машин, а вместе с ними, будто растаяв в воздухе, исчезла и потрясшая Андрея девушка. Он не знал, в какой именно отсек «Форта» она вошла, ему достаточно было зреть то место, где она только что стояла, поглощая глазами вылепленный воображением ее силуэт.

— Ты многого еще не видел. Но это же не означает, что его не было. — Стахов прошелся взад-вперед, то приседая, то наоборот, вытягивая шею как жираф и крутя головой во все стороны. Андрей понимал, что ему следует заняться тем же, а именно проверкой герметизации купола в местах его крепления к машинам, но его взгляд, последним временем такой напряженно-внимательный, вдумчивый, вдруг словно расфокусировался, стал каким-то отвлеченным, погрузившимся в прекраснодушные, эфирные мечты и настолько влюбленным, что даже Стахов, наступив себе на горло, не стал их прерывать.

Кто знает, возможно, он вспомнил себя в таком же возрасте, когда впервые увидел в школе чудесную девушку по имени Ольга, после сыгравшую в его жизни важнейшую роль и не дав ему умереть в то время, когда он желал этого превыше всего. А возможно, просто не хотел ломать парню момент, когда тот оставил свое бренное тело и вознесся в сферу чувств, ловя на ходу удивительные, неведомые ему доселе сигналы, доносящиеся из глубины сердца, опьяняющие, словно разлитое в обилии благовонное миро. А возможно и знал, что больше такой возможности у парня не предвидится, так пускай помечтает вдоволь хоть сейчас, раз выпал такой случай.

И определенно в чем-то был прав.

— Товарищ командир батальона, — поднял на Стахова глаза Андрей, лениво перемешивая ложкой в армейском котелке совсем не аппетитное на вид, пахнущее вареной древесиной хлёбово, похожее на болотную жижу, — можно вам задать вопрос?

— Андрей, кончай ты паясничать, — скорчил кислую гримасу Стахов. — Какой я тебе командир батальона? Где ты его видишь, батальон этот?

— Простите, — втянул шею тот, и извинительно улыбнулся, — по старой привычке.

— Здесь мы все на одной должности, Андрей, — напомнил Стахов, облизнув губы, а потом добавил голосом Джона Сильвера из мультфильма «Остров сокровищ»: — Сборище смертничков.