Пепел и перо - Кейн Рейчел

Джесс с Томасом пересказали все новости: им с Томасом поручили задание по строительству печатного станка, остальным полагалось работать над созданием каталога книг из Черного архива. Санти теперь был не в состоянии подвергаться допросам, и Бек вряд ли решит, что все спланировано нарочно, ведь Индира своими глазами видела, какие увечья нанес греческий огонь. Так что, подумал Джесс, одной опасности удалось избежать, несмотря на то что это привело Санти к другой.

– Разумная сделка, – сказал Вульф. – Работая их переводчиками, мы сможем… утаить некоторые детали информации, которые могут быть использованы во вред.

В ответ Джесс нахмурился.

– Цензура? – сказал он. – Мы теперь будем вести себя как архивариус?

– Предпочитаешь передать Уиллингеру Беку целый арсенал инновационных технологий, которые даже Библиотека считала слишком опасными?

Если рассуждать таким образом, подумал Джесс, вряд ли с таким решением можно поспорить. Однако ему это все равно не нравилось. Он задумался, а не так ли все началось много лет назад, когда некий профессор искренне поделился с архивариусом мыслью о том, что слишком передовые изобретения могут наделать немало бед. Кто-то же разместил первые книги в Черных архивах. Теперь все записи обратились в прах, и никто не узнает ответа на этот вопрос. Однако это все равно тревожило Джесса, то, как просто ступить на скользкую дорожку во имя причин, которые в определенный момент казались логичными.

Очевидно, всех остальных подобные размышления не волновали. Вульф с Томасом продолжили обсуждение, перейдя к вопросу о том, как совладать с Беком.

– За нами по-прежнему будут следить, – сказать Томас. – Но по крайней мере не будут держать под замком. И нас будут кормить – тем, что у них имеется. А имеется у них, как я понимаю, мало чего.

Вульф удовлетворенно кивнул и сказал:

– Я поговорю с нашими стражниками, но сегодня, видимо, нам еды не полагается. Тут в первую очередь заботятся о своих горожанах. Спросим завтра. – При упоминании еды желудок Джесса недовольно заурчал, и он задумался, когда вообще ему удавалось поесть в последний раз. Похоже, довольно давно – да и немного.

Халила, Дарио и Глен, которые наблюдали со стороны, один за другим подошли. Халила опустилась рядом и положила руку профессору на плечо.

– Сэр? – сказала она. – Как он?

– Спит, – ответил Вульф. – Врач у них вполне компетентный. Надеюсь, этого будет достаточно.

– Стражники говорят, что дым из здания выветрился и огонь потушили, – подал голос Дарио. – Они говорят, нам лучше переночевать там, пусть и на сквозняке. О горожанах ничего не сказали, но если мы попытаемся занять кровати в приютах, оставшемуся без крова и с руинами вместо домов народу может это не понравиться. Лучше нам не испытывать удачу.

– Капитану Санти лучше отдыхать внутри, – сказал Томас, сделав шаг вперед. – Позвольте, сэр.

Вульф несколько секунд не реагировал, а потом все же кивнул и поднялся на ноги. Томас осторожно подхватил Санти на руки так, чтобы не задеть нанесенную на обожженную руку мазь. Его, кажется, совсем не беспокоил вес капитана, и все последовали за Томасом, понесшим находящегося без сознания Санти сквозь узкую дверь, ведущую в тюрьму. Морган поспешила вперед, чтобы осмотреть камеры, а затем указала на ту, в которой до этого располагался Дарио. Дарио, стоит отдать ему должное, даже не стал протестовать.

– Эта лучше всего, тут будет теплее, – сказала Морган. И Томас опустил Санти на койку. – Спасибо, Томас. Теперь я за ним пригляжу.

Томас расположил Санти головой к стене, чтобы его раненая рука могла лежать прямо и неподвижно, и теперь Морган опустилась рядом с койкой на колени, осматривая ожоги. Джесса не покидало ощущение, что она высматривает нечто, чего сам он своими глазами увидеть не смог бы, да и пальцы ее расположились над рукой капитана в интересной позиции. Морган сделала вдох, закрыла глаза и замерла.

Вульф остановился в углу камеры, внимательно глядя на неподвижное лицо Санти.

– Мы тут больше ничем не поможем, – тихо заметил Томас, и Джесс кивнул, соглашаясь. – Лучше бы нам пойти посмотреть, что есть для нас у Бека в мастерской, где мы будем работать. Чем раньше мы узнаем, тем быстрее сможем все спланировать.

Странно, но заставить себя уйти оказалось сложно, хотя делать особо теперь было и нечего. Взгляд Джесса задержался на лице Морган – застывшем, спокойном, однако в то же время до странности напряженном. Что бы она ни делала, тем не менее, Джесс знал, что результат будет. Он почти что видел силу, энергию, квинтэссенцию – как бы это ни называли, – исходящую от нее, обволакивающую раны капитана Санти. Джесс вспомнил, что Аскьюто предупреждал Морган о необходимости не переусердствовать, и задумался, чем ей придется за свои старания заплатить. Но что бы там ни было, Морган не сдастся.

В этом Джесс с Морган были чертовски похожи.

Мастерская оказалась не чем иным, как горой мусора.

Инструменты и материалы, которыми жителям Филадельфии приходилось пользоваться, были в плачевном состоянии. Тут валялись разбитые ошметки металла, оставшиеся от руин, осколки кирпичей и камней, кожаные лоскуты, которые явно перешивали и обмазывали маслом, чтобы скрыть дряхлость. Веревок не хватало, а какие имелись – бережно хранились в бочках.

Древесина, которой было очень мало, в основном состояла из обломков, использованных уже много раз. Несколько драгоценных новеньких досок, которые, видимо, вытесали из деревьев, растущих внутри городских стен, аккуратно лежали невысокой стопкой. Удивительно, что деревья вообще имелись, подумал Джесс, учитывая отчаяние местных жителей и постоянные бомбардировки со стороны Библиотеки. Бек, должно быть, жестоко наказывал за рубку деревьев.

– Все не так уж плохо, – сказал Томас, выдавив из себя улыбку, пока они осматривали груды разочарований. – Мне приходилось делать и больше, когда в распоряжении было меньше. Вон та кузница работает?

– Работает, но топлива у нас немного, – ответил стражник, который сопровождал их. – Мы не можем использовать дрова. Есть уголь. Немного. Можем принести вам Бланки для сжигания.

Джесса передернуло при мысли об этом.

– А нет никаких емкостей с греческим огнем, которые упали, но не взорвались? – спросил он. Стражник нахмурился. – Нам понадобится лишь капля или две в день. Если добавить немного к углю, то кузница нагреется так, что часами будет горячей. Сможет даже камни жечь, если понадобится.

– Можете забрать все, что нам не понадобится, – быстро добавил Томас. – Полагаю, вы не собираетесь предоставлять нам безграничный доступ ко всему этому.

– Ты чертовски прав. И если господин Бек даже и согласится, вы будете держать язык за зубами. Греческий огонь в руках библиотекарей? Люди вас за такое на части порвут.

Он был прав. Библиотека являлась неустанным, безликим врагом поджигателей более столетия. Чудом было уже то, что все они до сих пор были живы, учитывая, что являлись частичкой этого самого врага. Лишь дай повод или намек на предательство, и жители Филадельфии растерзают их.

– Мы здесь, чтобы предоставить вам величайшее оружие в борьбе против Библиотеки, – сказал Томас. – Уничтожить нас – значит убить свои собственные шансы на победу.

– Я не собираюсь вас слушать. Господин Бек может думать, как пожелает. – Стражник сердито покосился на них обоих теперь уже с неприкрытой ненавистью. – Но если бы решение было за мной, мы бы поджарили вас вместе с книгами и выкинули ваши черепа за стену.

Томас переглянулся с Джессом и сказал:

– Вы же понимаете, что мы приговорены к смерти в Библиотеке? Наше убийство лишь поможет архивариусу. Вовсе не вашим людям.

Джесс добавил:

– Он говорит правду. Мы враги с Верховным архивариусом, и мы отыщем способ лишить его власти.

– Вы. Да вы кучка детишек.

– Вы старше нас года на три, не больше. Как давно вы сражаетесь? Полагаю, всю свою жизнь.

– Я ненавижу Библиотеку, не архивариуса. Уберите его, а прогнившая система все равно останется. Выродит другого такого же, как и он.