Счастливый дом - Рут Валентайн

— И не помышляй, мисс Алиси! Что подумает мистер Норман? Ведь это его первый вечер здесь!

Жозефа готовила креветки на ужин, от которого посмела отказаться Алисия! Экономка вытерла руки об огромный белый фартук и подперла бока.

— Что он подумает о твоих манерах?

Вот уж это Алисию волновало меньше всего.

— Уверена, он все поймет как надо, если ты объяснишь правильно. — Она подошла к холодильнику и налила себе стакан соку.

Огненное солнце быстро скатывалось с темно-синего небосклона, за стеклами незанавешенных окон кухни кружились светлячки. Она не знала, вернулся Норман, или все еще бродит где-то по острову в стремительно надвигающихся сумерках, и знать не хотела.

Игнорируя протесты Жозефы, Алисия удалилась в свою комнату и плотно закрыла за собой дверь. Она любила старую служанку, давно, когда еще девочкой отдыхала здесь, смирилась с проявлениями ее своеобразного характера и всегда вспоминала ее с искренней симпатией. И тем не менее экономке придется усвоить, что маленькая мисс Алиси выросла и имеет собственную голову на плечах!

Пока Норман не явился на остров, она думала, что оставит виллу в своем владении, будет приезжать сюда, привозить друзей и коллег. Эдуардо с Жозефой нравилось одаривать людей своей заботой.

Но неожиданный приезд Нормана испортил все. Он, как змей-искуситель в раю, даже воздух отравлял своим тлетворным ядом. Вряд ли она когда-нибудь захочет вернуться сюда.

Забыться сном не удавалось. Когда стрелки на часах показали половину третьего, Алисия сдалась и, накинув короткий шелковый халат, вышла из комнаты.

Прошлепав босиком по мраморному полу в дальний конец широкого коридора, она сделала глубокий вдох и толкнула дверь в большую спальню. Жозефа, по крайней мере, будет рада, что она наконец-таки решилась разобрать вещи, которые оставила после себя Филлис, в спешке покидая остров.

Норман лежал с открытыми глазами и слышал, как отворились и захлопнулись двери. Выходит, Алисии тоже не спится. Как и он, переживает заново то, что произошло между ними сегодня?

Он предпочел бы свалить бессонницу на креветок с тыквенным пирогом и домашним мороженым, которыми напичкала его Жозефа, но совесть не позволяла.

За ужином ему кусок в горло не лез, но он заставлял себя есть ради экономки. Она и так была обижена на то, что Алисия отказалась выйти к столу.

— Мисс Алиси просила извиниться за нее. Говорит, голова сильно разболелась. Она спать пошла. Совсем не слушает, что ей говорят, — гуляет под солнцем без шляпы. Я прямо вся изволновалась за нее.

— Ну и зря. — Норман с едва скрываемым отчаянием смотрел на уставленный яствами стол. — Мисс Алиси теперь взрослая женщина и может позаботиться о себе сама.

Золотые слова! Как ловко она воспользовалась слабостью Леона, любившего приударить за молоденькими красотками! Даже глазом не моргнула, когда он упомянул об этом сегодня!

Боже, какая мерзость! Надо бежать от этой практичной беспринципной маленькой особы, бежать и забыть о ее существовании.

Но он не может. Пока Алисия не скажет ему честно, что сталось с их ребенком, он шагу назад не сделает. Неведение — демон, который мучит и терзает его.

Сегодня разговора не получилось по его вине. Шел объясниться с ней, докопаться до истины, а кончил тем, что создал еще большую неразбериху. Зачем-то стал трогать ее, ласкать, а потом и вовсе впал в исступление.

Но подобного больше не произойдет. Зная теперь, какой одуряющий эффект она на него оказывает, он не повторит своей ошибки. Кто предупрежден, тот вооружен!

Норман спустил с кровати ноги, взял в ванной махровый халат, оделся и вышел в коридор.

Эдуардо с Жозефой спят в своем домике, значит, это Алисия блуждает по комнатам среди ночи. Он найдет ее и вызовет на откровенный разговор, который должен был состояться семь лет назад. Заметив в конце коридора полоску света, пробивающуюся из-под двери большой спальни, Норман пошел туда и, не обращая внимания на гулкий стук в груди, открыл дверь.

7

В комнате горела одна-единственная лампа. Она стояла на письменном столе, за которым сидела Алисия. Норман нетерпеливым взглядом окинул остальное сумрачное пространство: на голубом атласном покрывале высились аккуратные стопки одежды. Затем его глаза вновь обратились к неподвижной фигурке в красном одеянии, застывшей в пятне света.

Волосы Алисия собрала в пучок, обнажив длинную стройную шею. Хрупкие плечи безвольно опущены, пальцы разглаживают какой-то исписанный листок на столе. Во всем ее облике сквозит берущая за душу почти детская беззащитность, которая в сочетании с наглой чувственностью тела, небрежно прикрытого скудным куском алого шелка, грозила помешать его намерению провести разговор в цивилизованной спокойной манере.

Норман прищурился и хмуро сдвинул брови. Алисия не могла не слышать, как он вошел, но почему-то не поворачивается и вообще сидит как каменная, только пальцы все поглаживают и поглаживают листок.

— Алисия! Мы можем поговорить? — Он тут же пожалел о невольной резкости, прозвучавшей в его тоне, пожалел вдвойне, когда она с явной неохотой обернулась, и он увидел ее лицо. Оно было мокро от слез, а лучистые глаза исполнены такой глубокой душевной мукой, от чего у него перехватило дыхание.

Он содрогнулся от непосильного желания подойти и обнять ее, облегчить ей боль. Ни в коем случае! — подавил порыв Норман. Приближаться к ней опасно. Неужели он забыл, к чему привело его легкомыслие несколько часов назад?

Сунув руки в карманы халата и стараясь сохранять бесстрастность в голосе, он произнес:

— Ты чем-то расстроена. Не хочешь поделиться? Или, думаешь, не поможет?

Алисия сдавленно сглотнула. Сказать что-нибудь связно она сейчас была не в состоянии. Если попытается пропихнуть хоть слово сквозь жгучий колючий комок в горле, то просто разрыдается и унизит себя. А она уже достаточно опозорилась сегодня.

К тому же письмо, которое она обнаружила в ящике письменного стола и закончила читать как раз перед вторжением Нормана, лишило ее душевных сил. В данный момент она не способна была противостоять ему.

Алисия молча протянула Норману листок. Тот взял письмо, отошел в другой конец комнаты и, присев на резную спинку кровати, стал читать. Алисия заметила, что он морщит лоб, но от плохого освещения или из-за содержания, она не знала.

Письмо. Его текст отпечатался в голове слово в слово.

Дорогая Алисия, пишу тебе, потому что не хватает смелости снять трубку и попросить тебя о встрече по телефону. Я так виновата перед тобой. За то, что плохо относилась к тебе с самого рождения, за то, что не любила тебя, как должна любить мать. За то, что выгнала тебя из Мэлверна. Список можно продолжать и продолжать…