Третий Город (СИ) - Светличная Елена

С усилием подтянувшись повыше на подушках, она с мурлыканием устроилась в них поудобнее, натягивая на себя теплое мягкое одеяло, продолжая рассматривать пламя свечи и вдруг, неожиданно для себя, хихикнула. Да что с ней такое? Происходящее вокруг медленно плыло перед глазами, словно в туманной дымке. Она что, пьяна?

Лу услышала хлопающий стук двери, но ее затуманенный разум понял, что это было, только когда она увидела перед собой двух мужчин. Эти двое вечно рядом. Почему? Ах, да. Один — жуткий тиран, но красавчик, а второй — просто ангел. А что они тут делают? Лу пыталась сфокусировать разъезжающийся взгляд на ближайшем к ней силуэте. Это, кажется, Дарма. Он в два шага оказался рядом с постелью и бесцеремонно уселся на простыни, прижимая ладонь ко лбу Лу. Та лишь с интересом наблюдала.

— Жуткий тиран, между прочим, покинул важное совещание, чтобы тебя проведать. — Или голос Дармы смягчился, или лекарство делает невозможное. Стоп, так она это вслух сказала?

— Неудобненько вышло, хик… — Лу схватила руку Дармы и поднесла ее ко рту, неожиданно цапнув его за палец острыми резцами. — Тот, фыркнув, выдернул руку и с претензией вызверился на доктора:

— Что за хрень с ней творится?

— Покусаю. Аррр… — и Лу громко расхохоталась. Собиан, пытаясь подавить собственный смех, объяснил, что это побочный эффект лекарства, благодаря которому он надеялся избежать осложнений от длительного переохлаждения.

— Очень надеюсь, что это скоро пройдет. Ее и прежнюю терпеть было невозможно, а в таком состоянии — это оружие вселенского масштаба. — Дарма, развернувшись, направился к выходу, с легкой улыбкой рассматривая укус на пальце.

Дарма с беспокойством и трудно скрываемой неприязнью смотрел на главнокомандующего. Мадер вальяжно ходил по его кабинету в своем белоснежном камзоле. Седина мужчины подчеркивала белизну костюма, а от ледяных зеленых глаз командира не по себе становилось даже Дарме. Но капитан не мог позволить себе отвести взгляд, он стойко отстаивал свою точку зрения — кто, если не он.

На столе посреди комнаты были разложены карты, ворох листков с записями и расчетами, а также навигационные приспособления.

— Я пять лет планировал эту экспедицию, просчитывал карты и разведывал территорию. — Дарма оперся кулаком о стол, наклонившись чуть вперед, надеясь хоть чем-то пробить стену непонимания генерала. — Да, с каждым годом мертвецов становилось все меньше, но даже тогда поход оставался очень рискованным предприятием, не говоря уже о сегодняшнем дне. Мы не знаем, по какой причине, но они вдруг стали появляться огромной волной после затишья. Сейчас нападения вновь возобновились. Мои дежурные насчитали несколько десятков трупов в лесу за сегодня и это днем! Я не могу рисковать своими людьми ради города, положения дел которого мы не знаем. Вполне возможно, его уже нет, тогда нам придется поворачивать обратно без пополнения провизии, без оказания медицинской помощи. Да просто прорваться к городу через мертвый лес — уже будет подвиг, и помяните мое слово — вы растеряете половину отряда ради желания стать тем, кто первым откроет путь в другой город. Это безумие.

— Это все крайне интересно, Дарма — произнес голос с хрипотцой, неспешно смакуя каждое слово. Мадер вскинул голову и жестко посмотрел на командира. — Но мне кажется — вы слишком осторожны. Это уже практически похоже на трусость. Вы потеряли как минимум три года, и теперь именно сейчас, в нависшей над нами новой угрозе, по причине необходимой нам помощи со стороны наших союзных городов, мы должны провести экспедицию и объединить силы со Вторым Городом. Мертвецов пока не так много и ваши люди, которые прекрасно обучены, как вы говорите, без проблем смогут преодолеть мертвый лес.

— Это самоубийство! — Дарма ударил кулаком о стол.

— Вы забываетесь, Дарма! — в голосе генерала появились первые угрожающие нотки. — Я отвечаю за Третий Город, и не могу позволить, чтобы его уничтожили из-за вашей трусости.

— Это не трусость, а трезвый разум. Мы с моими солдатами практически каждый день расчищаем периметр, но тварей становится все больше. Нам не прорваться, ночью нас задавят количеством.

— Значит, вам надо добраться туда днем. — Генерал неприятно посмеялся. — Дарма, у вас нет выбора. Хотя, наверное, выбор есть всегда. Я вот сегодня с интересом осматривал вашу тюрьму и присмотрел две особенно уютные ямки. А экспедицию проведет кто-нибудь другой. На тебе свет клином не сошелся, капитан.

Дарма не верил своим ушам. Голос мужчины стал приглушенным, более хриплым в сдерживаемой ярости.

— Я склонен к исполнению своих обязанностей, сэр. И чту старших по званию. Но в случае, когда личные интересы влекут за собой потери жизней, молчать не стану. Я вам чем-то не угодил? Если вся соль в этом, то достаточно будет потерять одну жизнь, а не вести целый отряд на бойню.

— Как благородно, капитан Дарма! Вам бы в театре выступать! Теперь я понимаю, почему женщины совета так уговаривали меня взять их в Форт и познакомить с тобой. Знаешь, у женщин слабость к благородным мужчинам. А вот это — Мадер достал из-за пазухи измятый листок — подписи всех одиннадцати членов совета. Все как один согласились с тем, что Второй Город нам необходим сейчас, как никогда.

— А то, что по расположению Второй Город находится дальше первого, простое совпадение, да? — Двое мужчин с ненавистью смотрели друг на друга. Воздух накалился до предела. Двое охранников генерала напряглись.

— Я все сказал, Дарма. Исполняйте свой долг или освободите место для более храброго капитана. — Мадер медленно вышел из кабинета, двое солдат выскользнули вслед за ним.

— Козел — прошипел Дарма, и опустил взгляд на навигационные карты.

Глава 14

Почувствовав себя снова в полном здравии, Лу напросилась в помощники Собиану. Тот был сильно чем-то встревожен, но наотрез отказался объяснить причину, и это очень не понравилось Лу. Помощь была не лишней. Несколько человек, включая Лу, в молчании носились из погреба госпиталя к телегам, складывая в них плащи, запасы трав и лекарства. Собиан доверил девушке упаковывать черную жизнь. Складывать ее в телегу с прочим скарбом было рискованно, поэтому решили передать кому-нибудь из начальства, а там они сами разберутся, где хранить ценный эликсир.

Когда в госпитале работа была завершена, вся группа вместе с Собианом отправились грузить съестные припасы, поэтому она предположила, что от нее будет больше толку в роли разносчика. Умолчала она о том, что ей до боли в зубах было любопытно, что же происходит, и она была полна решимости все разузнать. Помимо этого, у нее сердце начинало тяжело стучать при мысли, что она может встретить там Дарму, увидеть которого ей очень хотелось. После ее наказания она долго беседовала с доктором, который объяснил ей положение вещей. В столице, где законы были более вольготные, нежели в Форте, разгул преступности возрос до такой степени, что обычные городские тюрьмы не справлялись. К большому сожалению правящей верхушки, и к бешенству Дармы, прошла череда неприятных инцидентов с насилием над женщинами. Решив создать прецедент, и отвратить мужчин от желания вытворять подобное в будущем, капитан принял решение организовать страшную казнь. Преступники томились в яме несколько недель, на воде и хлебе, после чего им в питье добавляли яд. Помимо насильников, в ямы бросали убийц и разбойников. Поняв, что в ямах преступники сидели заслуженно, а смерть их была куда гуманней, чем она думала, Лу стала мучиться совестью за брошенные в гневе слова капитану.

Лу вызвалась отнести черную жизнь в штаб. Собиан без сомнений доверил лекарство Лу, и они с помощниками отправились по своим делам. Поразмыслив, Лу добавила к черным бутылочкам большую банку меда, несколько кульков с ромашкой и мелиссой, и побежала в штаб.

На этот раз она согласилась с уговорами Собиана надеть платье, так как он очень боялся, как бы Дарма не психанул и не бросил ее в тюрьму. По словам Собиана, у Дармы дым шел из ушей от гнева, когда он принес ее мокрую и грязную в госпиталь после наказания. Так что она пообещала походить еще пару дней в платье до полного выздоровления.