Книга о художниках - Карел Мандер

Тут же мы видим среди богомольцев превосходные портреты тех, кто в свое время заказал это произведение.

Одним словом, Корнелис Энгелбрехтсен был выдающимся и смелым художником, который помимо больших дарований и мастерства много трудился над своими произведениями.

Его картины вследствие прекрасной отделки приобретали необыкновенную выразительность действия. Весьма также важным он считал изображение душевных движений человека, в чем особенно отличался, как это было у старых мастеров.

Он умер в Лейдене в 1533 году шестидесяти пяти лет от роду.

Корнелис Энгелбрехтсен (1468, Лейден — 1533, там же) — один из ведущих мастеров лейденской школы конца XV — начала XVI в. Среди его учеников были Лука Лейденский и Артген ван Лейден, а также трое его собственных сыновей — Питер (ок 1490 — ок 1560), Корнелис (1493–1544) и Лукас (1495–1552), прозванные Кунстами. Энгелбрехтсен создавал алтари и картины на религиозные сюжеты. Сохранился ряд живописных произведений мастера. Кроме упомянутых К. ван Мандером, это два триптиха со сценой «Распятие Христа» (Утрехт, Центральный музей; Базель, Художественный музей); а также картины «Изгнание Агари» (Вена, Художественноисторический музей); «Призвание Матфея» и «Увенчание тернием» (обе — Берлин, Государственные собрания); «Христос в доме Лазаря» и «Распятие» (обе — Амстердам, Рейксмузеум); «Распятие» (Стокгольм, Национальный музей; Нью-Йорк, Музей Метрополитен); «Голгофа» (Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж); «Оплакивание Христа» и «Святые Константин и Елена» (обе — Мюнхен, Старая пинакотека); «Искушение св. Антония» (Дрезден, Картинная галерея старых мастеров); «Портрет супружеской пары» (диптих; Брюссель, Королевский музей изящных искусств).

Жизнеописание Барента (Barent), живописца из Брюсселя

Из числа знаменитых представителей нашего искусства особой памяти заслуживает Барент из Брюсселя, превосходный живописец, который одинаково искусно писал как клеевыми, так и масляными красками и отличался замечательной тонкостью рисунка и правильностью фигур. Он был на службе у принцессы Маргариты, правившей в то время Нидерландами, а также живописцем императора Карла V.

В Антверпене, в часовне Попечительства о бедных, находится его картина «Страшный суд»[100], написанная на доске, которую он, чтобы сообщить краскам более живости и прочности, предварительно всю вызолотил. Этот прием помог ему также и небо сделать прозрачным.

В Брюсселе его произведения можно встретить в церкви Св. Гудулы[101], а также и во многих других. В Мехелене им была написана для капеллы живописцев картина, которая представляет св. Луку, пишущего Богоматерь. К этой прекрасной картине, исполненной масляными красками, Михил Кокси написал потом створки[102].

Для принцессы Маргариты, императора и других высокопоставленных особ он нарисовал и написал красками много превосходных картонов для гобеленов, в исполнении которых выказал редкое искусство. За эти работы ему платили очень щедро.

Для императора он исполнял различные охоты[103], причем на заднем плане изображал леса и виды окрестностей Брюсселя, где обыкновенно происходили императорские охоты. Император и другие принцы и принцессы были воспроизведены здесь с натуры, и все это потом было выткано дорогим способом, как гобелены.

Недавно были привезены в Голландию, в Гаагу, его сиятельству графу Морицу шестнадцать, исполненных также Барентом, очень красивых и искусно написанных красками картонов для гобеленов. На каждом картоне был изображен кавалер или дама верхом на лошади; все эти кавалеры и дамы были портретами представителей Нассауского дома[104], написанными с натуры. Его сиятельство граф Мориц велел жившему в Делфте искусному антверпенскому живописцу Гансу Йордансу сделать с этих картонов копии масляными красками[105].

Судя по годам, проставленным на картонах, им теперь было бы уже около ста лет, по этим датам можно заключить и о времени, когда жил и работал этот мастер. Я думаю, что он дожил до глубокой старости; но ни времени его рождения, ни смерти я узнать не смог, так как не нашлось ни одного прилежного писателя, который бы отметил подробности жизни такого выдающегося человека, каким был этот мастер.

Нидерландский живописец и рисовальщик Барент ван Орлей (ок. 1488, Брюссель — 1541, там же) был одним из видных представителей романизма. Он работал в Брюсселе, был придворным художником наместницы Нидерландов Маргариты Австрийской и ее преемницы Марии Венгерской. Создавал алтари, картины на религиозные сюжеты, портреты, а также эскизы для шпалер и витражей. Зрелая манера художника сложилась под влиянием творчества Госсарта и Дюрера, посетившего Брюссель в 1520 г., а главное — благодаря знакомству с серией картонов Рафаэля «Деяния апостолов», доставленной на шпалерную мануфактуру Брюсселя в 1514 г. Наиболее значительные из сохранившихся работ Барента ван Орлея, помимо упомянутых К. ван Мандером: «Алтарь святых апостолов» (1512, центральное панно — Вена, Художественноисторический музей; створки — Брюссель, Королевский музей изящных искусств); «Благовещение» (1517, Кембридж, Музей Фицуильям); «Портрет Георга ван Зелле, врача Карла V» (1519), «Алтарь Иова» (1521, оба — Брюссель, Королевский музей изящных искусств); «Св. семейство» (1521, Париж, Лувр); «Мадонна с Младенцем» (Нью-Йорк, Музей Метрополитен; Мадрид, Прадо). Талант Орлея-декоратора особенно ярко проявился в поздний период творчества (1530-е), когда он создавал картоны для шпалер и витражей («Битва при Павии», Неаполь, Музей Каподимонте; «История Иакова», Брюссель, Королевский музей изящных искусств; «Охоты императора Максимилиана», Париж, Лувр, и др.).

Жизнеописание знаменитого живописца Луки из Лейдена (Lucas van Leyden), гравера и живописца по стеклу

Мы знаем и по опыту, и по рассказам историков и поэтов, что те люди, которых природа, избрав чудесным образом из целого множества им подобных, делает своими любимыми чадами и как бы предназначает им возвыситься необыкновенными и похвальными деяниями и проявлениями духовных и телесных сил над самыми выдающимися умами, нередко уже очень рано дают понять предзнаменованиями, чего можно ожидать от них в будущем. Иные, например, еще в детстве своими умными ответами выказывали врожденный ум и заставляли предполагать, что они удостоятся чести заседать в тайном совете города Рима и получат доступ в Капитолий; другие, согласно сказаниям поэтов, еще в колыбели проявляли силу и отвагу, удушая змей. Да и пословица говорит: «То, что должно стать крапивой, рано начинает жечь и кусаться».

Из многих даровитых мастеров живописи, уже с юных лет приобретших известность, о которых было сказано раньше, я не знаю никого, кто бы мог по природным способностям сравниться с нашим Лукой Лейденским, который был как бы уже рожден живописцем и гравером с кистью и резцом в руках. Удивляешься и едва веришь, когда слышишь, хотя бы и от людей, это знающих, что он еще девятилетним мальчиком выпускал в свет превосходно и тонко исполненные на меди гравюры собственного измышления; некоторые из них и теперь еще находятся в числе не помеченных годом. Те же гравюры, на которых выставлены годы, дают полную возможность определить, в каком возрасте он их вырезал, так как он родился в Лейдене в конце мая или в начале июня 1494 года[106].

Отца его звали Гуго Якобс[107], и в свое время он был также выдающимся живописцем. Лука, бывший мастером от природы, сперва учился у своего отца, а потом у Корнелиса Энгелбрехтсена, и так как вместе с врожденной склонностью он чувствовал и любовь к искусству, то всегда выказывал необыкновенное прилежание и, сидя при свечах, многие ночи превращал в день. Игрушками и игральными костями ему служили различные орудия искусства — уголь, мел, перо, кисть, резец и тому подобное. Товарищей себе он выбирал среди живописцев, золотых дел мастеров и живописцев по стеклу. Мать часто мешала ему в его ночных занятиях рисованием, но не столько из желания сберечь свечи, сколько из опасения, что ночные бдения и переутомление головы могут причинить вред его юному, нежному телу и умственным силам или остановят их развитие. Он же без устали рисовал с натуры головы, руки, ноги, дома, пейзажи и различные ткани, что доставляло ему особенное удовольствие.

Можно сказать, что он был универсален, то есть искусен и сведущ во всем, что имеет отношение к искусству живописи, так как он писал и масляными и клеевыми красками исторические картины, портреты, пейзажи и фигуры и, сверх того, с самого детства занимался живописью по стеклу и гравированием на меди. Двенадцати лет от роду он написал на полотне водяными красками картину на сюжет легенды о св. Губерте, удивительную по исполнению, которая снискала ему большую славу. Эта картина была написана для господина ван Локхорста, заплатившего ему за нее столько золотых гульденов, сколько ему было лет. Гравюру «Магомет, убивающий в опьянении монаха» он награвировал, как это видно по проставленному на ней 1508 году, когда ему было четырнадцать лет.