Ветер полуночи - Джон Блэкбэрн

— Вы знали ее? — Задавая этот вопрос, Билл уже вспомнил один из протоколов, которые ему давал читать Керн. «Миссис Кэй Соммерс, вдова, двадцати семи лет, показала:…Миссис Ирвин вышла из гостиницы в половине двенадцатого вечера и отправилась на вокзал. Она хотела уже на следующий день возвратиться в Фелклиф и поэтому взяла с собой только сумочку и небольшой портфель. Я предложила ей вызвать такси, так как начинал моросить дождь, но она сказала, что предпочитает пройтись».

— Значит, вы работали в отеле «Норт-Клифф»?

— Конечно. Почти два года, дежурным администратором. Эта гостиница принадлежит той же самой фирме, и, когда «Норт-Клифф» закрылся, мне предложили перейти сюда.

Настенные часы начали отбивать одиннадцать, и Биллу вдруг померещилось, что все в окружающем мире мертво и лишь они двое еще живы.

— Пожалуйста, Кэй, расскажите о моей жене. Вы дежурили в тот вечер? Почему она передумала и решила выехать ночным поездом?

— А тут и рассказывать нечего. Все, что мне было известно, я рассказала в полиции. — Билл снова заметил, что Кэй что-то пытается скрыть. — Ваша жена проживала в «Норт-Клиффе» около двух недель. Вы же знаете, она работала секретарем у мистера Уэйна, который проживал в гостинице «Ройял», совсем близко отсюда. Там проживали многие служащие фирмы «Стар», пока не было закончено строительство поселка, куда они переехали. Ваша жена все время моталась с места на место и часто ездила на короткое время в Лондон. За день до смерти она, по-моему, вернулась из Лондона.

— Да, да, все это мне известно, но я хочу знать, как она провела тот вечер… Вы можете точно вспомнить, что она делала?

— Точно не знаю. По-моему, все было как обычно. Накануне она ездила в Лондон и вернулась к ужину. Утром побывала в конторе строительства, что возле развалин аббатства, а потом вместе с мистером Уэйном обедала здесь.

— Обедала с Уэйном? И потом решила выехать в Лондон ночным поездом, а не дневным, как намеревалась?

— Не знаю… — Кэй покачала головой. — Дайте-ка мне вспомнить… Нет, она решила это позднее. Мистер Уэйн ушел примерно в половине третьего, а ваша жена поднялась к себе в номер, чтобы собраться. Швейцара она просила заказать такси к поезду, отходящему в пять часов, и сказала, что будет ждать такси в вестибюле. Да, я припоминаю, что видела ее там. Она сидела на диване, разглядывала какой-то журнал. Потом, должно быть, сразу же после четырех, ей позвонили. Я знаю об этом потому, что сама позвала ее к телефону.

— Вы?! — Пальцы Билла сжали бокал с виски. — Кэй, но, может быть, вы запомнили голос того, кто звонил? Это не мог быть мой голос?

— Ваш? Но в таком случае, Билл, я ничего не понимаю! Если звонили вы, почему же…

— Почему же я спрашиваю об этом? В том-то и дело. В тот день я частично потерял память и до сих пор не могу вспомнить, что я делал…

— Да? Бедный вы мой! — Кэй коснулась его руки.

— Скажите мне про голос, Кэй! — Прикосновение ее пальцев было приятным, но он хотел только одного — выяснить все, что она знала. — Я имею в виду голос человека, который звонил по телефону. Был ли это мой голос?

— Это мог быть, чей угодно голос, чей угодно, понимаете? — Кэй убрала руку и покачала головой. — И вместе с тем мне почему-то показалось, что тот человек говорил с каким-то иностранным акцентом, возможно, американским. Может быть, даже это был женский голос. Тогда я не придала этому никакого значения, но после гибели вашей жены я несколько раз спрашивала себя, не изменил ли тот, кто звонил, свой голос умышленно? Мне даже подумалось, что он говорил через носовой платок.

— Изменил голос?! Вы уверены в этом? — В таком случае вопрос о том, что звонил он, исключался. Ему незачем было менять голос, он позвал бы Мэри к телефону и, несомненно, бушевал бы, разговаривая с ней. А что, если звонил Джамбо Уэйн? Его знали в гостинице, поэтому ему имело смысл изменить голос. — Вы вполне уверены в этом, Кэй?

— Не знаю, не могу сказать… Мысль об этом пришла мне в голову только после несчастья с вашей женой.

— Ну, а потом? После того, как Мэри поговорила по телефону? Как она вела себя? Нервничала, была расстроена?

— Расстроена? Что вы! Совсем нет. Она сказала, что поедет ночным поездом, и попросила меня аннулировать заказ на такси и зарезервировать ей ужин. Пожалуй, в ней можно было заметить некоторое волнение, она была чем-то взволнована и одновременно счастлива. Словно услыхала, что на ее лотерейный билет выпал крупный выигрыш.

— Счастлива и взволнована… — Все начинало становиться на свои места. — И вы разговаривали с ней перед тем, как она ушла на вокзал?

— Да. Я рассказала в полиции. Примерно без четверти одиннадцать я спросила, не заказать ли ей другое такси, но она ответила, что предпочитает пройтись. И еще добавила, что с таким настроением, как сейчас, она может пройти пешком миль сто.

— Что еще, Кэй, скажите! — Билл взял ее за руку и вопросительно смотрел на нее. — Вы не все рассказали в полиции… Скажите же мне, Кэй! Я должен все знать.

— Но это мелочь, не имеющая никакого значения. — Кэй пыталась отнять руку, но Билл не выпускал ее. — Перед тем, как ей уйти, мы выпили… Она предложила тост…

— Тост? По какому поводу?

— Да так… За ее будущее. Она сказала, что если все удастся, то ее ждет хорошее будущее и ей никогда больше не придется ни о чем беспокоиться.

— Почему вы не сказали об этом в полиции?

— Да потому… потому, что я подумала о вас, Билл. Я не знала вас, но решила, что так будет лучше. Вашей жены уже не было в живых, и я не видела смысла в том, чтобы… Билл, вы делаете мне больно!

— В чем вы не видели смысла, Кэй? Как вы думаете, почему она предложила такой тост?

— Я подумала… Мне показалось… — Выражение лица Кэй стало каким-то расслабленным, вялым. — Я подумала… Нет, не подумала, а была вполне уверена, что ваша жена отправлялась на любовное свидание…

Полночь. Холодный, сырой ветер дует с моря, и где-то далеко бьют часы. Стоя на балконе, Биль смотрел на городские руины. В открытом море, качаясь на волнах, куда-то на север пробирался пароход, а от подножия горы временами доносился грохот грузовиков.

— Стерва ты, Мэри, — прошептал он под шум ветра. — Глупенькая, алчная, маленькая стерва!

Да, именно так обстояло дело. Рассказ Кэй Соммерс подтверждал часть домыслов Поуда, однако это было еще не все. Мэри вместе с Джамбо Уэйном участвовала в этой отвратительной комбинации, и инициатором, вероятно, была Мэри. Она всегда была неравнодушна к деньгам, и, очевидно, именно она сообразила, насколько важно открытие Вицлеба и, что конкурент Стара хорошо заплатит за него.

Да, видимо, все было просто. Она рассказала Джамбо о бумагах, а он связался с конкурирующей фирмой и договорился о сумме, которая должна была обеспечить его и Мэри на всю жизнь.

Глупая Мэри! Далеко у подножия горы Билл видел уличный перекресток, где она умерла, и ему показалось, что теперь он может точно восстановить, как все произошло. Мэри хотела уехать в Лондон дневным поездом, снять копии с бумаг Вицлеба и передать их конкурирующей фирме. Никто и ни в чем не мог бы заподозрить ее, ибо обе фирмы могли одновременно и отдельно друг от друга сделать одно и то же открытие. Наверное, она считала себя очень ловкой и предприимчивой особой, но у Джамбо Уэйна имелись на сей счет, некоторые другие соображения. Может быть, она уже надоела ему, может быть, он боялся, что в случае сссры она выдаст его, а может быть, просто хотел, чтобы все деньги достались только ему. Во всяком случае, он действовал по-своему — договорился с конкурентом Стара, что тот организует хищение бумаг Вицлеба из квартиры Ирвинов, затем позвонил Мэри и убедил ее поехать в Лондон вместе ночным поездом. Несильный толчок на дорогу под мчавшийся грузовик Кеплина, и Джамбо Уэйн мог ни о чем больше не беспокоиться.

Да, Аллан Уэйн, несомненно, был убийцей Мэри, и завтра утром Билл выколотит из него правду.

11

Едва переступив порог кабинета Аллана Уэйна, Билл обратил внимание, что Джамбо сильно изменился. За несколько недель, что они не встречались, он постарел и похудел. Его лицо, обычно жизнерадостное и румяное, было бледным и измученным, а костюм висел на нем, словно кокон на мертвой гусенице.

— А, Билл! — воскликнул он, тяжело, как дряхлый старик, поднимаясь из-за письменного стола. — Очень мило с вашей стороны навестить меня. — Его рукопожатие было вялым и сухим. — Извините за столь скромную обстановку, старина. Боюсь, что она не очень походит на мой кабинет в Лондоне. — На бледном лице появилось нечто вроде улыбки.

Билл обвел взглядом маленькую, плохо обставленную комнату. В лондонском кабинете Уэйна на полу лежал персидский ковер, над камином висели две картины модного художника, в клавесине был устроен бар, а письменный стол с множеством кнопок и переключателей напоминал контрольную панель для запуска космического корабля. Здесь же кабинет был сугубо деловым — стальной сейф на голом деревянном полу, стол, два венских стула и столик с различными планами и бумагами на нем.