Час презрения - Анджей Сапковский

– Еще чего! Я сама ходить умею!

– Хм… Ну да. Тогда пошли. Сейчас мы на главной улице. Называется она Карод и связывает Главные и Морские ворота. В ту сторону ведет к ратуше. Видишь башню с золотым петушком? Это и есть ратуша. А там вон, где цветная вывеска, – трактир «Под расшнурованным корсетом». Но туда, хм… туда мы не пойдем. Давай срежем дорогу, пройдем по Окружной улице через рыбный рынок.

Они свернули в переулок и вышли прямо на небольшую площадь, втиснувшуюся между стенами домов. Площадь была забита прилавками, бочками и кадками, из которых бил сильный запах рыбы. Тут шла оживленная и шумная торговля, перекупщики, продавцы и покупатели старались перекричать кружащих надо всем чаек. У стены сидели кошки, делая вид, будто рыба их вообще не интересует.

– Твоя госпожа, – вдруг сказал Фабио, лавируя между прилавками, – очень строгая.

– Знаю.

– Она тебе не родная, верно?

– Да. А как ты догадался?

– Сразу видно! Она очень красивая, – сказал Фабио с жестоким, разоружающим откровением совсем еще молодого человека.

Цири повернулась словно пружина, но прежде чем успела ответить Фабио какой-нибудь колкостью относительно его веснушек и роста, мальчик уже тащил ее между тележками, бочками и прилавками, одновременно объясняя, что возвышающаяся над площадью башня называется «Воровская», что камни для ее постройки брали со дна морского и что растущие около нее деревья называются пальмами.

– Ты ужасно неразговорчивая, Цири, – неожиданно заметил он.

– Я? – изобразила она удивление. – Ничего подобного! Просто внимательно тебя слушаю. Знаешь, ты рассказываешь очень интересно. Я как раз хотела тебя спросить…

– О чем?

– А далеко отсюда до… до города Аретузы?

– Совсем близко. Только Аретуза вовсе не город. Поднимемся на стену, покажу.

Стена была высокая, с крутыми ступенями. Фабио вспотел и задыхался, и неудивительно: он не закрывал рта, сообщил Цири, что стена, окружающая Горс Велен, построена недавно, она гораздо моложе самого города, возведенного еще эльфами, сказал, что в ней тридцать пять футов высоты и что это так называемая казематная кладка, сложенная из тесаного камня и необожженного кирпича, то есть материала, лучше других выдерживающего удары таранов.

Наверху их охватил морской ветер. Цири с удовольствием вдыхала его после плотной и неподвижной духоты города. Она оперлась локтями о край стены, глядя сверху на расцвеченный парусами порт.

– Что это, Фабио? Вон та гора?

– Остров Танедд.

Остров, казалось, был совсем близко. И походил не на остров, а на вколоченный в морское дно гигантский каменный столб, огромный зиккурат, спеленутый змеящимся серпантином дороги, террасами и зигзагами лестниц. На террасах зеленели рощицы и сады, а из зелени проглядывали прилепившиеся к скалам, будто ласточкины гнезда, белые островерхие башни и изящные купола, венчающие группы окруженных галереями зданий, которые, похоже, были возведены не хитроумными строителями, а вырезаны в склонах горы, вздымающейся из морской пучины.

– Все это создали эльфы, – пояснил Фабио. – Говорят, с помощью эльфьей магии. Однако уже с незапамятных времен Танедд принадлежит чародеям. Ближе к вершине, там, где – видишь? – блестят на солнце купола, расположен дворец Гарштанг. В нем через несколько дней откроется Большой Сбор магиков. А вон там, смотри, уже на самой вершине, высокая одинокая башня с зубцами. Это Тор Лара, Башня Чайки.

– Туда можно попасть по суше? Это же близко.

– Можно. Есть мост, он соединяет берег залива с островом. Его отсюда не видно, деревья заслоняют. А видишь красные крыши у подножия горы? Это дворец Локсия. Туда-то и ведет мост. Только через Локсию можно пройти к дороге, ведущей на верхние террасы.

– А туда, где вон те миленькие галерейки и мостики? И сады? Как они держатся на камнях и не падают? Что это за дворец?

– Это и есть Аретуза, которая тебя интересовала. Знаменитая школа для юных чародеек.

– Ах, – Цири облизнула губы, – так это там… Слушай, Фабио…

– Слушаю.

– Ты хоть иногда встречаешь молодых чародеек, которые учатся в школе? Ну в Аретузе?

Мальчик удивленно взглянул на нее.

– Что ты! Никогда! С ними никто не встречается! Им запрещено покидать остров и выходить в город. А на территорию школы никого вообще не пропускают. Даже бургграфа и судебного исполнителя. Если у них возникает какое-то дело к чародейкам, они могут пройти только в Локсию. На самый нижний уровень.

– Так я и думала, – покачала головой Цири, не отрывая глаз от горящих золотом крыш Аретузы. – Прям не школа, а тюрьма какая-то! На острове, на скале, да еще и над пропастью. Тюрьма – и вся недолга.

– Вообще-то да, – согласился Фабио, немного подумав. – Оттуда довольно трудно выйти… Только там не как в тюрьме. Просто ученицы – молодые девушки. Их надо охранять…

– От чего?

– Ну… – замялся мальчик. – Ты же знаешь…

– Не знаю.

– Хм… Я думаю… Ох, Цири, никто же их не запирает в школе. Они сами хотят…

– Ну конечно, – Цири шельмовски улыбнулась. – Хотят – вот и сидят в своей тюрьме. Не хотели б, так не дали бы себя запереть. Все так просто – надо только вовремя сбежать. Еще до того как туда попадешь, потому как потом может быть труднее…

– Как это – сбежать? А куда им…

– Им, – прервала Цири, – вероятно, некуда, бедняжкам. Фабио? А где город… Хирунд?

Мальчик удивленно глянул на нее.

– Хирунд не город. Это ферма. Большая ферма. Там есть сады и огороды, поставляющие овощи и фрукты всем городам в округе. Есть пруды, в которых разводят карпов и других рыб…

– И далеко до этого Хирунда? В какую сторону? Покажи.

– Зачем тебе?

– Покажи, прошу тебя.

– Видишь дорогу, ведущую на запад? Там, где телеги? По ней как раз и едут в Хирунд. Верст пятнадцать, все время лесами.

– Пятнадцать верст, – повторила Цири. – Недалеко, если конь хороший… Спасибо, Фабио.

– За что?

– Не важно. Теперь проводи меня на рынок. Ты обещал.

– Пошли.

Такой толчеи, суеты, сутолоки и гомона, какие встретили их на рынке Горс Велена, Цири еще видеть не доводилось. Шумный рыбный базар, через который они недавно проходили, по сравнению с рынком показался бы тихим храмом. Площадь была огромной, и все-таки Цири казалось, что пройти на территорию ярмарки невозможно. Оставалось лишь взглянуть издалека. Однако Фабио смело врезался в спрессованную толпу, волоча девочку за собой. У Цири сразу же закружилась голова.

Продавцы вопили, покупатели орали еще громче, затерявшиеся в толкотне дети выли и стенали. Мычали коровы, блеяли овцы, кудахтали куры и гоготали гуси. Ремесленники-краснолюды яростно колотили молотками по каким-то железякам, а когда прерывали свое занятие, чтобы напиться, начинали жутко ругаться. В нескольких точках площади надрывались пищалки, гусли и цимбалы, видимо, там давали концерты ваганты и музыканты. Вдобавок ко всему кто-то невидимый в этом бедламе, но наверняка не музыкант, без устали дул в латунную трубу.