Катарсис - Евгений Анатольевич Аверин

Решили устроить две батареи по четыре установки. И еще две в разобранном виде про запас. При случае покажу высшим лицам. На заказ не рассчитываю, а вот удивлять надо время от времени. Власти от этого пугаются и уважают. Главное, не перегнуть палку. А то увидят угрозу для себя, и пиши пропало. Малых установок РПГ велел сделать сотню. И по двадцать ракет боезапаса. Были мысли обучить своих и рассредоточить по территории для экстренных нужд. Но это пока только мысли. И пока только заказы на трубы.

Засядко весьма быстро откликнулся и даже прислал первые десять труб с ответным письмом в начале апреля. Турция объявила войну в декабре прошлого года, но наши войска пока еще не двинулись. Так что это большая льгота, что он смог взять наш заказ в такой сложной обстановке. Я думаю, у запасливого хохла уже заготовлены ракеты своего образца для поставки в армию. Но жест я оценил.

Война войной, а у нас скоро посевная. Снег тает. Готовимся. Петров из Чили снова прислал письмо. Как всегда, я читаю его сам вечером в узком кругу: «Дорогой брат! Невыносимо соскучал по тебе и всем моим близким, но таким далеким. Победить хандре не дают Арина с сыном и дела, кои все больше и интереснее.

Добыча серебра идет счастливо и все более. Мой процент там не велик, как ты знаешь. Но зато роль посредника в отношениях прочих акционеров мне весьма удается. Диего совсем сошелся с властью. Все андские казаки получили привилегии и землю. День, в который ты их посвящал, теперь празднуют, как знатную дату объединения нации. Чтоб ты не слишком задирал нос, не буду сообщать, как ты у них прославлен. Надеюсь, что меня посетишь и сам увидишь. Будет тебе интерес.

Как уже писал, героин пользуется хорошим спросом. Веду переговоры об открытии филиала фабрики в Независимых Штатах. Но местная власть уговаривает вести все дела на их территории. В этом много резону для прочных отношений. Думаю сыграть в твоем духе и выступить благодетелем сей земли. Вот видишь, я все более на тебя похож сделался.

Теперь главное. По твоим записям мы провели опыты с листьями коки. Не сразу, но получили чудесное вещество. В письме умолчу про свои подозрения на твой счет. Скажу только про результат. Он восхитителен. Обезболивание при зубных и глазных болезнях похвально. А помощь при депрессии, алкоголизме и прочем щемлении духа просто неописуема. У нас в руках настоящая мина под стеной привычной медицины. Но без твоих советов я ничего делать не стану. Ответишь мне с Федей. Думаю, он уже в пути.

Химики твои устроились очень хорошо. У каждого теперь по хорошему каменному дому. Жены сильно скучают, но обратно не желают. Только квашенной капусты хотят и киселя овсяного, но это дело терпимое…».

После меня заставили читать по второму разу и по третьему. С обсуждениями каждой строчки. Все пожелали посетить нашего доктора и посмотреть, как там бананы жарят, индейцы на дуде играют и, вообще, золото имеет свойство заканчиваться. Неплохо бы повторить. К письму прилагался пакет с белым порошком фунта на два. Пробовать я не дал. Отговорился, что его разводить надо и только при хворях особых принимать.

Глава 6

Поначалу ни на какую войну идти я не собирался. Все вооружение требовалось для возможной помощи на южных рубежах. Яицкие казаки как-то уживались с соседями. Будущие казахи, а сейчас киргизы-кайсаки весьма агрессивны. Но силу уважают. Младший и Средний Журы под опекой Государя. Старший недавно присоединился. И далеко не добровольно. Пятьдесят лет назад Младший Жур получил разрешение перейти Урал и кочевать по Заволжью. А вынудили его к этому хивинцы.

И мало бы меня интересовали такие перемещения народов, если бы не стали затрагиваться наши интересы. Мои ребята добрались до южных губерний. И вот там понесли потери. Рыбные промыслы на Каспии и в дельте Волги богатейшие. Нельзя их упускать. А Каспий имеет еще и восточный берег. Ближе к северу в него впадает Урал. А вот южнее и действуют те самые хивинцы, которые загоняли кайсаков Младшего Жура. И основная проблема, это похищение людей и работорговля. И кайсаки не дураки в этом промысле. Их стараниями ежегодно более пятисот человек русских попадает на рынок рабов в Бухаре.

А эти, нет бы, пути держали да дань собирали, так прямо замучили набегами побережье. С будущими казахами понятно. Грабят соляные промыслы и рыболовецкие ватаги, купцов и крестьян. Переходят на ту сторону Волги. Правда, казаки и военные команды успешно их отражают. И контакт с ними есть. Все же российские подданные, как никак.

А вот «хивинцы» — это темная лошадка. Не просто людей воруют, а активно пытаются взять тайную власть, как и мы. С ними и схлестнулись наши бойцы. Из хивинского ханства там далеко не все. Сборная солянка. Для полноценного анализа данных пока мало. Рассказывают про советников европейской внешности, которые планируют набеги и даже участвуют в них, как наблюдатели.

Не готов я решать такие глобальные вопросы и настроен был не залезать далеко. Пока не приехал Гурский. И с такими предложениями, что я отложил обсуждение, пока со своими не поговорю.

Как раз пришел доклад про гибель еще одной пятерки. Я собрал ближний круг на совет.

— Вот что, родичи мои. До сего момента я молчал. Думал да выискивал способы обойтись без нашего участия в государственных делах. Ан вон как получается. Не мы к ним, так они к нам. А свернуть в сторону хребет не дает.

— Оно дело такое, — кивнул Игнат, — один раз нагнешься, а разогнуть не дадут. А про что речь-то?

— Все про то. Как от надзора увильнуть, да свободными остаться. И целыми.

— Андрей Георгиевич, — Домна подперла кулаком подбородок, — не ходи в круг да около. Давно маешься, видно же. Говори, без нас не обойдется.

— Знаете, что Гурский приехал снова? Помните, как тогда ночью его помощников еще скрутили да помяли?

— А ничо, — Петр дернул уголком рта, — водкой отпоили, как новенькие стали.

— И теперь Дмитрий Семенович с наисекретнейшим делом пожаловал. По личному указанию Его Императорского Величества. Шлет Николай Павлович мне свое благоволение и дружескую просьбу о помощи. Напомнил, стало быть, что друг мне.

— И что хочет? — Степан приобнял Домну.

— Хочет, чтобы мы помогли в тайных делах как раз там, где наших положили. Речь про весну была. Я думал было, что