2312 - Ким Робинсон

Дом Меркурия находился возле Музея современного искусства. Большинство музейных фондов уже перевезли на Меркурий, здесь остались только копии. Неожиданный жест — целый зал музея, посвященный меркурианскому искусству. Конечно, была заметно представлена Группа Девяти. На взгляд Свон, слишком много солнца и скал. Еще ее всегда удивляло, когда картины создавали на холстах: немного похоже на резьбу на раковинах и другие древние экзотические формы. Если перед тобой весь мир, а вместо холста есть собственное тело, зачем пользоваться обоями? Странно, но результат все же интересен. Однажды Алекс и Мкарет устраивали прием для Девяти; Свон познакомилась с ними и с удовольствием общалась.

Во дворике на крыше Дома Меркурия, в тридцати этажах над водой, Свон увидела в баре многих меркуриан. Большинство были в экзоскелетах или с телесной поддержкой: Свон безошибочно определила это по тому, как удобно они стояли или сидели, словно в воде, даже если устройства прятались под одеждой. Кто был без экзоскелетов, героически держались прямо, с напряжением выдерживая свой вес в земных условиях. Свон тоже было чуть тяжеловато. Что ни делай, какое-то время одно g будет давать о себе знать.

Нью-Йоркским офисом руководил старик-землянин по имени Милан, встречавший всех милой улыбкой.

— Свон, дорогая, это прекрасно, что вы нас посетили.

— Я тоже рада, поскольку люблю Нью-Йорк.

— Да будет благословенно твое невежество, дитя. Я рад, что он тебе нравится. И рад тому, что ты здесь. Пойдем, познакомлю с моими новенькими.

После чего Свон пришлось пообщаться с частью местного персонала, выслушать очередные соболезнования по поводу Алекс и описать вкратце свое путешествие к Юпитеру. Все эти люди тоже были сторонниками Мондрагона.

После этого Свон обратилась к Милану:

— А Заша, надеюсь, где-то неподалеку?

— Заша никогда не покидает этот город. Ты могла бы об этом знать. Еще не бывала в его последней резиденции? Она практически на берегу Гудзона.

Свон вернулась паромом обратно на Восьмую авеню и поднялась по лестнице до пешеходного мостика, идущего на запад.

Здесь все старые причалы оказались в одиннадцати метрах под водой, а новые еще не все доделаны. Некоторые из них представляли собой надстройки над старыми, некоторые созданы независимо от прежних, лишь местами их использовали для опоры. Небольшие плавучие доки пришвартованы к пирсам и к ближайшим зданиям на уровне их прежнего четвертого этажа. Некоторые доки плавали сами по себе, как баржи. В целом это выглядело хитроумной береговой линией.

Некоторые из затопленных доков использовались как садки для различных аквакультур, и Заша, когда-то давно бывший для Свон спутником жизни, руководил здесь фармацевтической компанией, производящей лекарства из обитателей моря и биокерамику, а заодно оказывал различные услуги Дому Меркурия — и Алекс.

На входе в эту компанию Свон представилась, и вскоре Заша появился возле ограды, отделяющей плавающие доки от группы бизнес-центров на западной границе Мясоразделочного квартала. После кратких объятий он повел ее к доку, и они отправились по Гудзону на изящной и проворной лодке.

Все на воде двигалось, и сама вода тоже. Река Гудзон здесь была очень широка: в Нью-йоркской гавани уместился бы весь город Терминатор. Повсюду виднелись мосты, один — на далеком южном горизонте. Столько воды, что Свон с трудом верилось в это; даже открытого неба было меньше; и все же Гудзон — не самая большая река, особенно если сравнивать с действительно огромными. Земля!

Заша с довольным выражением наблюдал за этой картиной. Ряды окон на вершинах самых высоких небоскребов блеснули, отразив солнечный свет, и все здания засверкали. Остров небоскребов — классический вид Манхэттена, невероятный и великолепный.

— Как дела? — спросила Свон.

— Мне нравится река, — ответил Заша, словно бы отвечая на вопрос. — Я сплавал до конца острова, до самых Палисадов[30], а оттуда спустился вниз. Удил. Иногда попадаются поразительные вещи.

— А в Доме Меркурия?

Заша нахмурился.

— Теперь жителей космоса винят во многом. Люди здесь недовольны. И чем больше мы помогаем, тем сильней они недовольны. Однако продолжают вкладываться в нас.

— Как всегда, — сказала Свон.

— Да, постоянный рост. Но ничто не вечно. Солнечная система столь же конечна, сколь Земля.

— Думаешь, она распадется? Достигла пределов вместимости?

— Скорее инвестирование миновало пик. Но у людей это может вызывать недовольство. Во всяком случае, ведут они себя так, словно обижены.

Лодку Заши из-за отлива слегка сносило течение, пока они не миновали Батгери[31], и тогда перед ними открылся вид на Бруклин. Небоскребы у подножия Манхэттена напоминали группу пловцов, стоящих по колено в холодной воде, прежде чем нырнуть. Вода между зданиями походила на стекло, а каналы заполняли маленькие лодки, гавань тоже, хотя не так густо. В любой миг видны были одновременно сотни судов. Они были в обеих реках: Гудзоне и Ист-Ривер, и между ними, в узких реках улиц, все под облачным небом. Видение Каналетто. Вода, отражая облака, белела. Это было так прекрасно, что Свон показалось, будто она попала в сон; она слегка покачивалась в такт лодке.

— Чувствуешь «же»? — спросил Заша.

— Немного.

— Хочешь провести ночь у меня? Кстати, я был бы не против перекусить.

— Конечно. Спасибо.

Заша повел лодку по каналу на стороне Джерси, уходившему на запад. Трудно было решить, канал это или ручей. Немного погодя открылся проток на север; Заша свернул туда и пристал к деревянному причалу, установленному словно бы на берегу мелкого озера. Земля тут полого спускалась к воде. Восточному побережью Северной Америки всегда была свойственна затопленная береговая линия, но сегодня больше, чем когда-либо.

Подъем вверх под яростным закатным небом, безвкусно разукрашенным смесью оранжевого и розового. В этот час на восточной стороне неба обычно начиналось представление более тонкое и изысканное. Но все равно никто на это не смотрел.

Дом Заши оказался небольшой хижиной под деревьями, собранной вручную и похожей на все фавелы и бидонвили, какие приходилось видеть Свон.

— Что это за место?

— Часть Медоулендс[32].

— И ты можешь построить здесь собственный дом?

— Если бы! Я плачу чудовищную ренту, но часть ее вносит Дом Меркурия — чтобы держать меня подальше.

— Трудно поверить.

— Здесь прекрасно. Мне нравится ездить отсюда.

Свон благодарно опустилась в старое кресло и стала смотреть, как ее давнишний партнер возится в полутьме. Когда-то давно они вместе летали по Солнечной системе, сооружали террарии и растили Зефир; прошло очень много времени со смерти Зефир. Они всегда не слишком хорошо ладили и вскоре после смерти дочери разошлись. Тем не менее Свон казалось знакомым то, как Заша возится у печи, поджидая, когда закипит чай; этот его таинственный вид она тоже помнила.

— Значит, ты работал с Алекс? — сказала она.

— Конечно, — отозвался Заша, бросив на нее короткий взгляд. — Она была моим боссом. Ну, ты знаешь, каково это.

— Ты о чем?

— Э… я хочу сказать, что она любила тебя, заботилась о тебе, а ты делала именно то, что она от тебя хотела.

Свон невольно рассмеялась.

— Ну… да. — Она подумала, стараясь не обращать внимания на боль. — Иногда она шла мне навстречу. Помогала добиться того, что мне нужно.

— Угу. Я знаю, о чем ты.

— Но послушай, она умерла и оставила мне сообщение. В основном о том, что я нужна ей как курьер к Вану с Ио, и еще что-то насчет Полины. Все на случай, если с ней что-нибудь стрясется, сказала она.

— О чем ты?

Свон описала визит призрака Алекс, конверты, полет на Юпитер и диверсанта на Ио.

— Об этом я слышал, — сказал Заша, — но не знал, что ты была там.

Он нахмурился над чайной чашкой, лицо его в свете печи стало голубоватым.

— Над чем вы с Алекс работали? — спросила Свон. — И почему она ничего не сказала мне об этом в последнем послании? Она… будто я для нее просто курьер, а Полина — нечто вроде сейфа.

Заша ничего не ответил.

— Ну же, расскажи, — велела Свон. — Мне можно. От тебя я это приму. Привыкла, что ты твердил мне, какая я непутевая.

Заша со вздохом налил чай в две чашки. В полутьме на пар упал откуда-то свет. Заша передал одну чашку Свон, потом сел на кухонный стул напротив нее. Свон грела руки над чаем.

— Есть такое, о чем я не могу говорить…

— Да брось!

— …и такое, о чем могу. Она приняла меня в группу, которая охотилась за необычными квантовыми компьютерами. Это было интересно. Но она хотела держать это в тайне, как и другие Свон дела. Может, считала, что ты не сможешь сохранить секрет.