Эта жестокая грация - Эмили Тьед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда они наконец добрались до подножия лестницы в Цитадель, догорела последняя спичка Данте.
Временами, когда на мир опускалась практически нерушимая тишина, она могла уловить отголоски украденных сил: искры молнии Илси на кончиках пальцев или ветры Хьюго, как на его похоронах. Возможно, отголосок – не лучший термин. Скорее, отпечаток. Вроде углубления в диване, что осталось после нападения на нее мужчиной несколько часов назад. Она раскрыла ладонь и выдохнула на нее крошечное синее пламя. Помещение освещалось в течение всего пары секунд, но этого хватило, чтобы Алесса нашла замочную скважину.
Данте на мгновение застыл.
– Что это было?
– Отголосок. – Она покраснела. – Беспокоиться не о чем.
– Что-что?
– Ну… остаток. У меня не было возможности использовать силы, которые я переняла у Фонте, поэтому кое-что сохранилось.
– Можешь повторить?
Она погрузилась в закоулки своего сознания, но ничего не отыскала.
– Нет. Это была последняя крупица.
Все, что осталось от Эмира. Ее сердце пронзила острая боль. Она выжгла весь его свет и потратила драгоценные остатки его дара на сущий пустяк.
– Зачем тебе вообще нужен Фонте? Дотронься до них сейчас и сбереги силы до сражения.
Алесса покачала головой.
– Финестра способна усилить дар Фонте только при постоянном контакте. В одиночку я в лучшем случае отсрочу нападение на несколько секунд. Хотя и это крайне сомнительно. Как правило, после прикосновения Финестре удается сохранять силу Фонте около минуты.
– Прошло больше минуты.
Она вздохнула и закрыла глаза.
– Потому что я его убила. Представь, что остатки дара – это последний вздох. Я украла его магический выдох.
– Но…
– Поверь мне, мы пытались. Ничего не получилось.
Пока Алесса вела Данте по винтовой лестнице наверх, сжимающие ее грудь тиски ослабли, а вместо удушающего чувства отчаяния внутри разгорелся победный огонек. Ей удалось. Она сумела сбежать из Цитадели, отважно зайти в таверну, полную преступников и изгоев, и убедить дикого волка последовать за ней домой.
Каждая лестница располагалась вокруг залитых лунным светом каменных строений внутреннего дворика, и, чтобы подняться на следующий уровень, требовалось пройти в другой угол, заставляя каждого, кто хотел добраться до верхних этажей, бродить туда-сюда. Потому их прогулка на четвертый этаж сопровождалась неестественной тишиной.
Едва в ее голове проскочила эта мысль, в темном дверном проеме возникла фигура в форме.
Одиннадцать
L’uomo solitario è bestia o angelo.
Одинокий человек либо зверь, либо ангел.
– Осторожно, Финестра! – Капитан Папатонис пригвоздил Данте к стене. – Он вооружен.
Рубашка Данте задралась, обнажив полоску кожи и ножны по обе стороны его талии. Даже прижатый щекой к стене он умудрялся выглядеть раздраженным и скучающим. Создавалось впечатление, будто ситуацию контролировал Папатонис, но только потому, что Данте позволял ему, хотя, очевидно, не собирался терпеть грубое отношение дольше необходимого.
– Пустите его, капитан, – приказала Алесса, выпрямившись. – Он со мной. – Технически именно она возглавляла военное подразделение, и ему не следовало забывать свое место. – У меня есть право выбирать личного телохранителя, и я выбрала его.
Она никогда не видела настолько глубоко затронутого человека, каким сейчас выглядел капитан Папатонис. Возможно, не доверять всем стражникам всего из-за одного предателя было несправедливым, но она уже зашла слишком далеко.
На лице пожилого мужчины читалась внутренняя борьба, но в конечном итоге он отпустил Данте и отступил в сторону.
Посмотрев на нее, Данте поправил одежду, несколько раз грубо ее одернув.
– При всем уважении, Финестра, – седовласый старик укоротил ее титул, – синьора Рената и синьор Миямото в курсе?
– Конечно.
Капитан Папатонис выпятил грудь вперед.
– Он не может расхаживать здесь в этом.
– Тогда принесите ему что-нибудь подобающее, капитан.
Смуглая кожа под бородой пожилого мужчины покраснела, и тот, отрывисто отдав честь, унесся прочь.
Алесса нерешительно улыбнулась, и Данте лишь сильнее нахмурился.
Когда они добрались до ее покоев, Алесса вдруг выронила ключ и, немного с ним повозившись после, не смогла вынуть из замочной скважины.
– Нужна помощь? – слетел вопрос с губ Данте.
– Нет. – Она дернула ключ что есть мочи, и тот выскользнул так резко, что она попятилась назад и врезалась в стену мышц. Тут же отскочив вперед, она схватила ручку и яростно ее повернула.
– Похоже, все-таки нужна.
И что она должна была на это ответить? Что он заставлял ее нервничать? Что ее до сих пор трясло после столкновения с капитаном? Что за одну ночь она нарушала правила и лгала чаще, чем за предыдущие пять лет, и не понимала, пугает ее это или восторгает?
Как только дверь за ними затворилась, Данте повернул ключ в замке и осмотрел металлические кронштейны с обеих сторон.
– В них вставляется засов. Где он?
– Не знаю.
Он вытащил кружевной зонтик из специальной подставки и сердито сунул его между креплениями.
– Потом найду что-нибудь получше.
Алесса наблюдала за тем, как он прохаживается по ее комнате, словно заточенное в клетке животное.
– Что ты делаешь? – наконец спросила она.
– Оцениваю уровень защиты.
Она немного знала об обязанностях телохранителей, разве что в них входило стоять за дверями и напускать на себя хмурый вид, с чем Данте отлично бы справился, но Алесса для своего же блага прикусила язык, чтобы не ляпнуть лишнего, пока он изучал все, что ей принадлежало.
Она не испытывала особенного дискомфорта, наблюдая, как он проходится по основному жилому пространству: уютной зоне отдыха и мини-кухне с круглым столиком и застекленными шкафчиками; но не могла не ерзать, когда он миновал двери ее гардеробной и ванной комнаты или останавливался у напольной ширмы, отделяющей спальную зону.
Распахнув двери на балкон, он вышел наружу и перегнулся через перила. Она на мгновение залюбовалась его спиной и слишком поздно осознала, что он собирается жестоко расправиться с красивым декором. Совершенно не заботясь об оранжевых и белых розах, изящно обвивающих прутья, Данте ухватился за верхнюю часть металлической решетки и дергал ее до тех пор, пока болты не расшатались и не посыпались вниз вместе с каменной крошкой.
– Эй! – возмутилась Алесса, помчавшись на балкон. – Эти розы посадила первая Финестра!
– Значит, они достаточно крепкие, – он прикусил губу, – чтобы пережить, – последний рывок, – падение. – Решетка отъединилась от стены с металлическим скрежетом и с грохотом рухнула на вымощенный камнем пол.
С разных сторон здания сбежались двое стражников, посмотрели на сломанную решетку, валяющуюся на земле, и подняли взгляд на нее.
– Все в порядке, Финестра?
Она невозмутимо махнула им рукой.
– Внезапный порыв ветра!
Пока Данте расхаживал по покоям, Алесса устроилась на краю кровати и принялась расшнуровывать сапоги, ругаясь себе под нос, если веревки скользили между облаченных в перчатки пальцев. Она не услышала, как к ней приблизился Данте, потому, когда он прочистил горло, едва не свалилась с постели.
– Проблемы?
Алесса попыталась выровнять дыхание.
– В перчатках все кажется сложнее.
– Так сними их.
Опираясь рукой на ее кровать, Данте заглянул под нее, а его длинные пальцы утонули в мягком пуховом одеяле.
Алесса соскочила с
