Вторая жизнь - Маша Трауб

После очередного вечернего зачитывания списка расходов и традиционного заклинания «Поскорей бы», Валя пошла спать и спала на удивление спокойно. Утром встала, позавтракала, отметила, что погода хорошая, можно и туфли обуть. Достала туфли, начистила их и походила по коридору, проверяя – не жмут? Только после этого подошла к матери. Врачи сказали, что умерла она еще вечером, скорее всего, во сне. И это хорошая смерть, спокойная.

Валя радовалась, что рассчитала все правильно – скопленных денег ей хватило и на похороны, и на инструмент, и даже на тахту осталось. Спасибо, соседи скинулись, кто сколько мог. И план ее отлично работал – она все переставила, передвинула и завела частных учеников. Из администрации уволилась и стала работать в музыкалке на полной ставке. Соседи поскандалили, но не сильно: а что делать девочке? Одна осталась. Жить ведь на что-то надо. Чтобы иметь больше учеников, Валя ставила детям тройки по специальности и говорила обеспокоенным мамашам, что подтянет дополнительно. Потому что ребенок-то, безусловно, талантлив. Мамаши покупались на жалкую лесть, и у Вали появился стабильный частный заработок.

Следующим пунктом в ее списке значилось замужество. Непременно удачное и по возможности быстрое. В Валиной схеме не было пункта о мучениях, сомнениях, страданиях, безответной, да и вообще о какой бы то ни было любви. И самое удивительное – у нее не было никаких сомнений, что все будет так, как она запланировала.

То ли мысли действительно материальны, то ли Валя так точно отправила запрос во вселенную, но жених действительно появился быстро, не заставив себя ждать. И именно такой, какой требовался. Москвич, студент последнего курса экономического факультета. Да еще и имя – Виктор – всегда нравилось Вале. Победитель.

В город Заокск Виктор попал случайно, как случайно оказался на грандиозной пьянке в общаге. Однокурсники решили отправиться на рыбалку, Виктора брать не собирались, но только он был счастливым владельцем «Жигулей» – родители подарили – и единственным трезвым в компании. Так что Виктора привело к Вале само провидение, учитывая то, что они заблудились, свернули не на ту дорогу.

На реке разбили палатку, нажарили шашлыков, выпили и завалились вповалку спать. Когда проснулись, пытались понять, где находятся и как река-то называется. Валя пришла на берег пешком – за компанию с подругой. Та умоляла: будет ее ухажер с другом, и нужна еще одна девушка. Не понравится, уйдем. Вот на этом берегу и произошла судьбоносная встреча. К Вале подошел Виктор и спросил, как называется река и город. Валя фыркнула, но сразу разглядела в молодом человеке проезжего молодца – явно москвич, джинсы, ботинки модные, белые. Разговорились. Две компании тем временем объединились и пили уже совместно. Валина подруга кокетничала с москвичами, ее ухажер наливался кровью, все плавно шло к традиционной драке.

– Отвези меня домой, – попросила Валя.

И Виктор сел за руль. Так она поняла, что выиграла свой приз – именно ему принадлежала машина, а это кое-что да значило.

Виктор остался у Вали. Все случилось так, как она и запланировала, – большая тахта, никто не мешает, пианино у стены, все чистенько, красивенько. Да, коммуналка, но соседи сидели тихо и утром Вале не сказали ни слова. Наоборот, соседка даже яйца для нее оставила – мужика накормить. Как выживать-то без мужика? И правильно. Красоты нет, денег нет, так пусть хоть одним местом завлекает. Глядишь, и найдется дурак, которому много не надо.

Были ли у Вали мысли, что Виктор уедет и больше о ней не вспомнит? Нет, поскольку и в ее плане такого пункта не значилось. Утром она пожарила Виктору яичницу и спокойно спросила, когда свадьба. То ли провидение было в то время на ее стороне, то ли вселенная обалдела от таких наглых заказов, но Виктор не сбежал в тот же момент. Он пожал плечами и сказал, что нужно съездить домой, сообщить родителям, и можно будет устраивать свадьбу. Наверное, ждать придется после подачи заявления, но это же месяц-два – не больше. Да, еще выпускные надо сдать и диплом получить. Но это совсем скоро.

Вале это показалось разумным. Виктор приезжал к ней каждые выходные. Валя его ждала, работала, копила деньги на свадьбу, что было занесено отдельным пунктом в ее тетрадь доходов и расходов. Она не мечтала о роскошном свадебном платье, наоборот, собиралась сшить на заказ – такое, чтобы потом можно было надевать по торжественным случаям и на экзамены в музыкалку.

Виктор нравился ей все больше. Он оказался честным, держал слово, никогда не приезжал с пустыми руками – то цветы, то конфеты. С соседями был вежлив, здоровался, хотя Валя видела – к коммуналкам он не привык, стесняется, по стеночке пробирается, говорит чуть ли не шепотом. Конечно, живет на всем готовом с родителями, ни забот, ни трудностей. Валя ждала, что Виктор познакомит ее с родителями, но он все откладывал. Но и это ее мало тревожило, ведь все шло по ее плану – платье сшила, туфли купила. Заявление в загс было подано – в Заокске. Валя рассудила трезво: какая разница, где подавать и расписываться, печати везде одинаковые. Виктор спорить не стал. Следующий пункт плана был выполнен – дата назначена. После подачи заявления Виктор прямо на ступеньках сообщил Вале, что его отец договаривается о его распределении, включает связи. И, возможно, если все получится, то его могут отправить аж в Париж. Но даже если не Париж, то Москва ему гарантирована. Валя тогда почувствовала себя очень счастливой – как же правильно все рассчитала, какого жениха себе подобрала. Да, так все и должно быть. У нее только так и будет.

Ее жизненный план впервые дал сбой, когда родители Виктора наотрез отказались знакомиться с невестой и потребовали немедленно забрать заявление из загса. Его выбор они сочли пьяной мальчишеской выходкой и совершенно не собирались принимать в семью какую-то сироту из Заокска. Где хоть этот Заокск находится? Там же, где речка Вобля? Вот это правильное название – очень характеризует поступок Виктора. Но покорный и послушный до сего момента сын сказал, что женится, и точка.

Тогда родители выложили последний довод – если он женится, то вопрос о Париже будет немедленно закрыт. И Москва тоже окажется под вопросом. Раз сын такой честный и благородный, раз такой идиот, пусть едет в Заокск и живет там как знает. А если такая любовь у них, то невесте и рая в шалаше хватит.

Виктор собрал чемодан и переехал к Вале, в Заокск, в ее коммуналку с деревянными стенами, на ее тахту. Сказать, что Валя была удивлена, – ничего не сказать. Этот поворот судьбы в ее планы не входил. Это она должна была переехать, она должна была ездить на собственной машине и выбирать – ехать ли в Париж или остаться в Москве. Ко всему прочему Виктор приехал на электричке – родители отобрали машину.

Наверное, они думали, что сын, лишившись бытового уюта и комфорта, образумится, бросит свою Валю – имя-то какое простецкое, как у продавщицы, – вернется домой и начнет жить «нормально», «как положено». Но честность Виктора, которая поначалу так удивляла и восхищала Валю, сыграет с ней злую шутку.

Виктор приехал гордый – разрыв с родителями и переезд к будущей жене стали его первым взрослым решением, жизненным выбором, так сказать.

– А разве ты не мог настоять на своем? – спросила Валя. Она уже придумала, какая у нее будет свадебная прическа и что букет должен быть непременно из белых роз. Чтобы было шикарно.

Виктор смотрел на нее и не понимал, на чем он должен был настоять.

Вале тогда пришлось совсем несладко – все соседки и коллеги только и делали, что перемывали ей кости. Мол, выбрала себе женишка – с чемоданом пешком явился. А разговоров-то было – москвич, Париж, на машине ездит. А теперь лишний жилец образовался. И так не протолкнуться, и на тебе – мужик поселился, ванную занимает. Валя тогда спать перестала, думала, что, может, план поменять, пока не поздно? Может, отказаться от Виктора, который не оправдал ожиданий? Но по всему получалось, что лучше он, чем вообще никто. Виктор женится, никуда не денется. А другого где искать? Все заново, что ли, планировать? И Валя решила выйти замуж – муж, он и есть муж. И к ней будут лучше относиться, уважать начнут, языки прикусят.

О пышном свадебном торжестве, как и о прическе и белых розах, пришлось забыть – Валя начала экономить. Не до торжества, когда муж без работы. Сходили расписались. Платье и туфли Валя так и не достала из шкафа. Было обидно до слез – соседки предлагали дома стол накрыть, посидеть, хоть как-то отметить, но она отказалась наотрез. Будет ей еще что праздновать. И не на общей кухне, а в ресторане, как положено. Нагуляются еще. Родители Виктора не каменные, оттают, когда узнают, что у сына все серьезно, что он не отступился.

И вот тут Валя рассчитала правильно. Родители, узнав, что свадьба все же состоялась, что живет он в коммуналке, что жена по ученикам бегает, помогли Виктору устроиться на работу. Пристроили хоть и не в Москве, а в Рязани, но с перспективой перевода в столицу, в Госплан. А может, не пожалели непутевого сына, а тоже просчитали – будет работать, закрутит по молодому делу роман с коллегой, разведется по-тихому. Виктор был рад, хотя и остался жить в Заокске. Да и Валя немного воспрянула духом – все еще может случиться, все еще будет – другая жизнь, вторая жизнь, а если рассудить, то и первая. Валя мечтала об одном – уехать из Заокска подальше, куда угодно, лишь бы больше не видеть ненавистное здание музыкалки, не ходить по двум улицам, исхоженным вдоль и поперек, забыть о своей коммуналке, пожить нормально, с горячей водой. Валя рассудила, что муж через год-другой встанет на ноги, остепенится и перестанет строить из себя гордого. Может, с родителями по-другому поговорит. В конце концов, он ведь в московской квартире прописан, так что имеет право. И она имеет право как жена. Все это Валя пыталась втемяшить в голову Виктора, но тот уперся. Нет, и все. Раз родители против, то он не будет настаивать – спасибо, что с работой помогли. Ему и так хорошо. Валя с удивлением отмечала – и вправду хорошо, не врет. Мотается на автобусе да на электричке каждый божий день. В шесть утра выходит, чтобы к девяти быть на работе. Вечером к девяти приползает, но не жалуется.