Энергетические войны – 2 - Владимир Гришин

И всё-таки за всеми разноплановыми и вроде бы не связанными друг с другом процессами, спустя годы, мы, к собственному удивлению, увидели, что главным фактором, обеспечившим победу деструктивных сил, несущих иезуитскую эгоистическую идеологию средневековья, явилось практически полное отсутствие вменяемой теории, определяющей стратегию и конкретные действия пришедшей к власти коммунистической партии, впервые в истории человечества пытающейся установить диктатуру большинства. Отсюда возникли благоприятные возможности и для образования других, способствующих этому поражению обстоятельств. Например, различный подход во враждебных лагерях к понятию «демократия», который в устах идеологов капитализма был представлен более привлекательно и повёл за собой на слом советского строя наш народ. Но, главное, глубоко ошибочные оценки, и, соответственно, на их основе бездарное ведение национальной и международной политики нашего государства. Ниже эти предпосылки, приведшие к разрастанию в стране, как раковая опухоль, звериной теории поедания своих соплеменников и своей Родины, с практическим выходом – развалом СССР, я попытаюсь рассмотреть подробнее в специальных главах.

Глава 2 (Ф). Идеологический коллапс в коммунистическом движении. Мысли о реальной роли марксизма в жизни страны и партии в советскую и постсоветскую эпоху

Хочу, в том числе и для укрепления собственной убеждённости, вновь повторить приведённое выше утверждение, неожиданное и для меня самого: в основе всех причин, приведших к крушению СССР, лежит практически полное отсутствие внятного и соответствующего реалиям идеологического учения и теории победы коммунистического движения в общественной жизни страны.

Написал этот, многие годы вынашиваемый в душе и выверяемый в уме и в архивах страшный приговор, в том числе и своей пятидесятилетней работе в КПСС, и стало, с одной стороны легче, как при вскрытии спрятавшейся болезни, а с другой – мучительно больно за беспомощность великой партии выполнить эту необходимую, сложную, но значительно более лёгкую по сравнению с взятием власти операцию по корректировке идеологических установок, гораздо раньше, и предотвратить этим гибель первого в мире государства трудящихся, а с ним и собственный уход на задворки истории.

Меня и сейчас гложут сомнения: как могли мы в кажущемся внешне сверх пропитанном идеологией обществе, где вроде бы с яслей начинали вдалбливать в голову мысли о величии и светлости коммунизма, так и не создать твёрдую теоретическую основу того, о чём непрерывно бубнила мощная пропаганда. Для выяснения причин этого феномена необходимо без прикрас и искажений вспомнить и проанализировать все стадии становления марксистской идеологии и существенные её недостатки, пороки пропаганды, отношение к ней народа, влияние теоретических недоработок на создание трудностей в общественном развитии, приведших к гибели КПСС и СССР. Это крайне важно для тех, кто вновь будет штурмовать крутой подъём к вершине равноправия.

1. Исторические вехи развития и угасания

роли марксизма в России

Русский человек всегда был довольно податливым на действие мощных, пусть и не всегда убедительных теорий. Ф.М. Достоевский так говорил об этом явлении на примере героя «Бесов»: «Это было одно из идеальных русских существ, которых вдруг поразит какая-нибудь сильная идея и тут же разом точно придавит их собою, иногда даже навеки. Справиться с нею они никогда не в силах, а уверуют страстно, и вот вся жизнь их проходит потом как – бы в последних корчах под свалившимся на них и наполовину совсем уже раздавившим их камнем».

В большей части истории России в сознании людей преобладали идеи православной религии. Хотя в принципе это была идеология элиты о превосходстве верховной власти и её праве управлять большинством, а находящаяся также в прямом её подчинении церковь, умело прикрывала всякие нестыковки и усиливала её влияние на паству. С начала прошлого века её место постепенно, особенно в земной части человеческого мышления, начал занимать эрзац марксистско-ленинской теории, близкий ей по своей нравственной сути. Лидер сегодняшних коммунистов Г. Зюганов недавно заявил даже о тождестве Нагорной проповеди и Кодекса строителя коммунизма. Правда, он один из тех теоретиков, которые умеют говорить уверенно и громко, но затем их слушатели долго соображают по поводу сказанного, так и не понимая, что же теперь надо практически делать, и уходят довольные, что видели гения, по крайней мере, гораздо более умного, чем они сами. Всегда радует беседа, в которой ты мало что понял.

На самом деле всё было как раз наоборот. Единство оказалось только внешним. Во многом своим агрессивным атеизмом, понятным каждому тесным единением с реальностью и очень заманчивыми ближайшими перспективами быстрого достижения уже в земной жизни вожделенного светлого будущего, манифест коммунистов выдавил из сознания значительного количества активных людей на второй план слабо подтверждённые практикой религиозные догмы, как вредные, «опиум для народа». Создался большой пласт населения, порвавшего в какой-то степени с церковью и вроде бы перешедшего в стан крепко зашоренных материалистов. Хотя, как потом оказалось, этот переход был в основном внешним, неглубоким, без твёрдой веры в коммунистические идеи. Да и вообще без веры, так как верить там ни во что и не предлагалось. Причём, этот результат следовало бы и ожидать. Непонятно, почему молчало большинство философов, которое, я думаю, понимало, что перебить православие окончательно могла только такая же полноценная религия, имеющая своё логическое продолжение в загробной жизни. Признавать нормальной перспективу того, что так тупо, безрадостно, в страданиях и муках проходящая на земле жизнь величайшего создания природы – человека закончится и вообще в виде гниющих отбросов, практически никто не был готов. Да при этом, понимая краткость и бесславный конец существования, выполнять ещё и прихоть партийного начальства, позволяющего себе некоторые недозволенные радости, вести себя почти как святой, для многих было совершенно неприемлемым. В конце концов, многие граждане сумели совместить в душе верность и земной идеологии коммунистов, и загробной религии церкви. Поэтому их возмущала, а порою даже отталкивала от партии жёсткая политика марксистов по отношению к христианству, в том числе разрушение храмов и преследование служителей культа.

С другой стороны, в силу ряда причин большинство простого народа не было готово позволить, чтобы новая скукоженная философия овладела им, даже просто не способно было глубоко разбираться в её тонкостях. Сложный заумный текст произведений гениев, основанный на традиционном для философов петушином споре в научности и демонстрации знаний различных забытых слов, чтобы прикрыть части трактатов, где начисто отсутствуют мысли, крайне затруднял не шибко грамотному пролетариату, для которого они были, как раз и предназначены, доступ ко многим их разделам. Однако в тот момент имелось много интеллигентов – подвижников, хорошо толковавших суть сложных положений и переводивших их в понятные каждому лозунги. Пусть очень часто даже существенно отличающимися от теоретической основы. Как в любимом многими эстрадном скетче, в котором иностранец произносит длинный приветственный текст, а неумелый переводчик переводит коротко: «Здравствуйте!» Носитель другого языка вновь долго и страстно читает, вероятно, важную речь, а перевод опять звучит кратко и понятно: «Господин продолжает нас приветствовать».

Кстати, тогда, как, впрочем, и в последующий советский период, было очень мало пропагандистов, действительно изучавших и понимавших классиков. Чаще всего все четыре тома «Капитала» сводились к одной фразе: «Рабочие производят прибавочную стоимость, а капиталисты её присваивают и превращают в свой капитал». К чему она прибавочная и каким образом это происходит уже мало кого интересовало. Понятно, что её надо отбирать и всё. Конечно, были и творческие популяризаторы сложной науки, в том числе и произведений В.И. Ленина. Одним из таких великих распространителей революционных идей был И.В. Сталин, умевший излагать их простым, доступным языком. И всё-таки и в его «Вопросах ленинизма» много неясностей в связи с пробелами в первоисточниках.

Достичь высот в главных направлениях коммунистической философии крайне сложно. Науки, ставящие перед собой задачи не только глубоко изучить законы развития общества, но и изменить общественные отношения, создаются только путём соединения достижений творчества многочисленных глубоких и своеобразных людей, способных увидеть под разным углом зрения пороки и новые ростки в привычном. Ими могут быть неординарные учёные, умеющие вдумчиво и внимательно слушать нетривиальные высказывания современников и вчитываться в непростые мысли мудрецов, нанизывая их на сложившиеся в душе стержни собственных представлений об основных составляющих жизни человека и сообщества. Хотя довольно часто и эти теории через годы и события проявляют свою неполноценность, а порою и ошибочность.