Черная книга корпораций - Клаус Вернер

Согласно сообщению ООН, «мадам Гуламали царит не только в сфере торговли колтаном, но она также известна подделкой банкнот и.таможенных деклараций, прежде всего экспортируемой ею продукции». Как-то раз, когда недавно были оспорены фальшивые налоговые декларации, в которых колтан был заявлен как оловосодержащая руда, мадам ответила:

— В этом бизнесе так поступает почти каждый (25).

Доктор Бронзарт из «Bvs Ltd. Germany» вовсе не испугался, когда я сослался на «известные прочие коммерческие дела с фирмой "Somigl"». Напротив, он поблагодарил меня и заверил, что «сохранение тайны есть один из наших принципов». Он обсудил случай с клиентом — концерном «Bayer», который по-прежнему был крайне заинтересован в этом деле. Только «чудо-цена» все еще смущает концерн, «Несмотря на то, что шеф отдела закупок сырья очень заинтересован в закупке материала, который вы предлагаете — прежде всего в отношении регулярных поставок в будущем, — и несмотря на то, что его обрадовали условия поставки, которую вы предлагаете, он хотел бы кое-что прояснить», — сообщил Бронзарт в электронном письме от б февраля 2001 года, Но успокоил меня: «Вы можете положиться на предприятие "Starck" как на сильного и надежного партнера».

Чтобы еще раз прояснить вопрос с ценой — я в самом деле затребовал слишком мало и сердился, что дело может из-за этого сорваться, — я попытался внушить своему клиенту, что могу продать предложенное количество столь дешево лишь потому, что оно у меня под рукой, и, кроме того, испытываю настоятельную потребность в валюте для «известных иных международных коммерческих предприятий». Аргументация слабая! Но ничего лучшего мне в голову не пришло. Бронзарт все-таки отписал в ответ: «Большое спасибо. Это кое-что проясняет». Теперь я осмелел и потребовал официального подтверждения от «Bayer» относительно намерений концерна на бланке и с подписью. Но я явно зашел слишком далеко. Доктор Бронзарт написал мне 7 февраля, не вступая в дальнейшие объяснения, что концерн более не заинтересован в совершении этой сделки: «Препятствием была цена, которую вы назвали».

Тем временем вновь объявился и мой «долгосрочный контракт». С. Банержи попросил меня связаться с клиентом напрямую. Тот, конечно, был всего лишь перекупщиком — «Born International Sourcing Service» с представительством в ФРГ. Менеджер — специалист по торговле сырьем Рольф Борн. И этому Борну я сообщил, что могу предложить колтан по столь низкой цене лишь из-за особых отношений с фирмой «Somigl». И то, что для этого потребуется особая санкция повстанцев, с которыми у меня хорошие контакты. Но для этого мне необходимы имя и адрес возможного конечного клиента в посреднической цепочке.

«Фабрики, с которыми у нас договор, представляют двух самых крупных переработчиков сырья», — обтекаемо ответил Р. Борн, Не успел я упомянуть главу офиса фирмы «Somigl» Азизу Гулама-ли-Кульсум, как он написал: «Мы можем предоставить вам банковскую гарантию какого-нибудь германского банка, ее вам будет вполне достаточно. Она предназначена и для госпожи Азизы Куль-сум. Пожалуйста, примите к сведению, что мы близко знакомы с прошлой и нынешней ситуацией в Конго, в которой воюющие силы одновременно являются партнерами по бизнесу». Видно, что люди хорошо информированы. Заключал ли уже Р. Борн соглашения о поставках с мадам Гуламали?

Я еще раз затребовал фамилии своих клиентов. Вместо них Р. Борн прислал проект договора и предложил мне благоприятный партнерский бизнес с горными приборами — вместе с обстоятельным перечнем цен на приборы, которые, по его мнению, я мог бы предложить и фирме «Somigl» (26). После пары дюжин писем, полных намёков, я перешел в наступление и изъявил желание знать, готов ли Р. Борн осуществить прямые поставки предприятию «Starck». Ведь это был желанный партнер властей предержащих от повстанцев. Он удивился и обратил мое внимание на то, что «такие фирмы, как "Starck", должны проявлять осторожность, так как образ "Somigl" в немецкой прессе несколько мрачен». Но если я постараюсь прочесть между строк, то тогда увижу, что он уже назвал местонахождения концерна в Азии, который выступит покупателем: «Дорогой господин Лиман, там работает "Starck"». 8 февраля Р. Борн сообщил мне, наконец, что клиент по телефону дал знать о своей заинтересованности в приобретении сырья. «Как всегда»,— добавил он.

Вопреки сведениям газеты «Tageszeitung», двумя месяцами позже Р. Борн сказался невинным агнцем. Он заявил, что «не покупает колтан в Конго».

— Мне просто плохо стало! Это же повстанческое правительство. Ужасно! Страну обескровливают! (27)

О моем «долгосрочном соглашении» с Борном газета в тот момент ничего не знала.

9 февраля я прервал все контакты с клиентами: «Из-за неотложных дел мне необходимо срочно отбыть в Арушу, Роберт Мбай Лиман». Между тем я вылетел не в Арушу, а в Кигали, столицу Руанды. Там я вместе с двенадцатью местными жителями и несколькими связками бананов втиснулся в микроавтобус и поехал по холмистой руандийской равнине к границе с Конго. Там, сразу за пограничной чертой, и лежит Гома, столица повстанцев.

Доктор Нгабо спешит из комнаты в комнату, он открывает все : дверцы шкафов и помещений, словно хочет собрать недостающее на внутреннем дворе к «Аппелю»: в аптечном шкафчике пара полупустых упаковок. В операционной — что-то вроде складного кресла с парой ламп над ним, больше ничего. Два туалета, два душа в одной деревянной кабинке. В больнице «Charite Maternelle» в Гоме, в которой доктор Нгабо вместе с двумя врачами лечит сотню пациентов, нет ни автоклавов, ни даже умывальника. В темной комнате сидит Фаида Мугангу, которая несколько недель назад лишилась своей семьи и теперь неподвижно смотрит на стену.

Адольф Оносумба Йемба — тоже врач. Когда-то у него была неплохая практика в Йоханнесбурге. Но с ноября 2000 года у Оносум-бы другая профессия: он — предводитель повстанцев RCD на востоке Конго, область влияния которых простирается в регионе величиной с Центральную Европу. При этом тридцатичетырехлетний доктор в душе отнюдь не борец. Я понял это, когда пришел к нему в его роскошную резиденцию, окруженную охраной, на окраине Гомы. «Не думаю, что вы здесь найдете других повстанцев при галстуке и с дорогим компьютером», — улыбается вежливый молодой человек и задергивает гардины, когда мы входим в офис, По причинам безопасности. Кто знает, возможно, при открытых занавесях мы бы стали хорошей мишенью для снайпера (28).

Менее чем в полукилометре находятся трущобы, сколоченные из подручных; материалов, где живет большинство людей. У домов в центре города валяется отбитый гипсобетон, большинство магазинов пусты, их двери забаррикадированы, а окна разбиты. Пыльные улицы патрулируют подростки-солдаты, завербованные повстанцами. «Waloto» («дети») по радио мобилизуют сражаться за RCD. Но большинство приходит не по своей воле, считает Международная организация помощи беженцам «Refugees International», которая в апреле 2001 года проводила беседу с одним из таких бойцов:

— Марку — пятнадцать, два месяца назад его вместе с пятью его одноклассниками тайно увезли из школы четыре солдата RCD. Он и его друзья были доставлены к аэропорту, посажены в самолет и переправлены в военный тренировочный лагерь. Трое из hits там умерли. Марк не знает, как они умирали. Возможно, причиной было то, что их заставляли спать на улице, под дождем. Или из-за дурного обращения и палочного режима.

— Нас принуждали трудиться, как рабов, — рассказывает Марк, которому удалось бежать из военного лагеря (29),

Многих из этих детей обрабатывали наркотиками в военных целях. Вечером после моего прибытия в Гому ко мне подошли три подростка в форме. Один, лет четырнадцати, направил ствол своего «Калашникова» мне в грудь и вежливо попросил дать ему пару долларов и сигареты. Его глаза блестят желтоватым блеском, зрачки расширены. Мысленно задаюсь вопросом, как долго он может удерживать палец на спусковом крючке. На следующий вечер я вновь прохожу мимо: он меня радостно приветствует, словно мы старые знакомые,

Кого ни спроси на улицах города, всякий видит главную причину катастрофы в повстанцах и их приспешниках из Руанды. «Но не только они ответственны за несчастье», — скажет безработный учитель, который на главной площади Гомы продает традиционные маски тем редким иностранцам, которые здесь работают — в основном в благотворительных организациях и ООН:

— Это европейцы и американцы, которые продают колтан и привозят оружие. Они эксплуатируют ресурсы нашей страны и оставляют умирать наших детей за свои прибыли прямо в копях.