Трон Валузии - Андрей Легостаев

- Если пешком, то к вечеру доберетесь.

- Мы едем в Дапрез, - ответил Кулл Антишу. - Но тебя я встречу. Пусть рыбаки зароют тела этих... - он кивнул на убитых. Мы с Генбелом берем двух лошадей. До встречи, капитан Антиш!

- Я хочу знать твое имя, - произнес на прощанье лемуриец.

- Кулл из Атлантиды.

- Если ты меня когда-нибудь убьешь, Кулл из Атлантиды, то этот медальон будет твоим, - он вытащил из-за пазухи возвращенный Куллом талисман с символическим изображением повелителя морей. - И тогда уж береги его. Но если все ж сведет нас когда-нибудь Хонен, то я убью тебя.

Кулл вскочил на коня. Он и в Атлантиде-то не часто пользовался лошадьми, а за два года вообще отвык от седла, но инстинктивно сразу почувствовал контакт с животным и конь сразу признал в нем хозяина.

- Садись, Генбел, отправляемся в путь. Им - в другую сторону!

- Прощайте, отважные люди, бойтесь Следителей Законности и разбойников, - напутствовал их старший из рыбаков. - Да помогут вам милостивые Валка и Хотат!

Последних слов Кулл не расслышал - он мчался вперед, к Дапрезу, зная что оттуда ведет дорога прямо в Хрустальный город, сердце древней Валузии.

Они добрались до родного города Генбела за дюжину ночей без особых приключений, уводя коней в лес, едва услышав впереди топот коней и объезжая стороной встречные города и пустые поселки, предпочитая охотиться в лесу, чем показывать кому бы то ни было золотые монеты в нищей и разоренной стране.

Не ожидал Кулл увидеть вожделенную Валузия в таком состоянии, мечта оказалась в тысячи раз прекраснее действительности. Однажды ночью, когда они ужинали перед сном пойманным и жаренным на костре зайцем, из леса на огонь вышли трое мрачных бородачей с топорами в руках. Кулл молча кивнул на свободное место у костра, и указал на половину зайца. Мужчины пристально осмотрели Кулла и его спутника, покачали головами и растворились в ночи. Нищие нищих не грабят. Знали бы они о золотых, спрятанных в разорванной тесной куртке Кулла! Так или иначе, это было единственное приключение, случившееся с ними за весь путь - видно, сами Валка и Хотат оберегали своего любимца. Но вещих снов о чудесном городе больше не посылали.

Наконец, двигаясь всю ночь, к рассвету они достигли Дапреза. На стене города висело более десятка дюжин людей ногами вверх, неприятно раскорячив в стороны руки. Наверное, все они были уже мертвы. И наверняка все они были лютыми неисправимыми преступниками, достойными столь жестокой смерти от жары, голода и прилива крови в мозг.

Кулл и Генбел беспрепятственно проникли в город когда распахнулись ворота. Хотя стражник и покосился на них, но ничего не сказал - Кулл бросил ему горсть медных валузийских монет, что были в пиратском кошельке.

Генбел уверенно направлял коня по узким улочкам, все более углубляясь к центру города, пока не остановился перед старым двухэтажным зданием:

- Вот мой родной дом, - с гордостью и слезами на глазах произнес он, соскакивая с коня. - Идем, тебя встретят, Кулл, как самого дорогого гостя.

Дверь открыл слуга, которого Генбел не знал. Открывший подозрительно покосился на них.

- Я Генбел, сын хозяина этого дома, Крандала, немедленно пропусти меня, - представился валузиец.

Но дверь захлопнулась перед их носом.

- Генбел погиб пять лет назад - это известно всем, - донесся голос из дома. - Лучше идите прочь по-хорошему.

Кулл хмыкнул и с усмешкой посмотрел на спутника. Тот аж покраснел и принялся кулаками стучать в дверь отчего дома:

- Немедленно позовите моего отца или брата, Фросера! Открывайте, или я вышибу двери!

Неожиданно створки вновь распахнулись. Перед Генбелом стоял молодой человек с черными тщательно зачесанными и смазанными чем-то блестящим волосами.

- Кто осмелился угрожать насилием в Валузии? - спросил он и его голос сразу не понравился Куллу. - Или вы не слышали царского указа? Я сейчас сдам вас Отрядам Следителей и вы будете казнены на главной площади Дапреза!

- Это - мой дом, - опешил Генбел. - А вы кто такой?

- Я - Слеер, троюродный племянник старого Крандала, его единственный наследник и жених его дочери Маржук. А вот кто вы такие, самозванцы, осмеливающиеся будить достопочтенных граждан не свет ни заря?

Неожиданно изнутри дома раздался другой голос, старческий, но полный достоинства:

- Погоди, Слеер, пропусти их в дом, я поговорю с ними.

- Отец! - вскричал взволнованный Генбел и, чуть ли не оттолкнув черноволосого Слеера, ворвался внутрь.

Старый аристократ, невзирая на пятилетнюю разлуку, сразу же узнал своего пропавшего сына. Он распростер руки и когда сын приблизился к нему, крепко обнял его:

- Генбел! Я думал ты погиб в схватке с лемурийцами - так было написано в том послании, что прислал твой командир...

- Нет, отец, я попал в плен, но бежал. Вот Кулл помог мне в этом. Кулл, подойди, познакомься с моим отцом!

Сцена была до удивления трогательная, и у другого может и выступили бы на глазах слезы умиления при виде дрожащего старца в богатом парчовом халате с седой бородой, после пятилетней разлуки вновь обретшего сына. Но Кулл, отказавшийся от своей родины, хотел сейчас лишь одного - поесть и отдохнуть после утомительной ночной скачки. Он подошел к старику и наклонил голову, что в его понятиях, должно быть, означало глубокий поклон.

И тут из коридора выбежала юная девушка:

- Я слышала имя Генбела! - с детской непосредственностью воскликнула она. - Он жив? Где он? Я хочу его видеть!

Кулл обернулся на голос, увидел ее и впервые в жизни при виде женщины у него что-то екнуло в груди, большая теплая волна, вызывающая дрожь, побежала откуда-то из глубин к самому горлу. Он понял, что это младшая сестра Генбела, про которую тот столько рассказывал во время десятидневного путешествия - Маржук. Чем-то неуловимым она напомнила ему Сариту, которая так хотела простого женского счастья, но дождалась мучительной казни на позорном столбе.

Случайно взгляд Кулла упал на стоявшего в стороне и забытого всеми Слеера. Кулла поразило сколько ненависти было во взгляде молодого аристократа, жениха этой удивительной женщины, что сейчас обнимала бывшего лемурийского раба.

- Генбел! - вдруг воскликнул благородный старец, - да от тебя... пахнет, как от навозника! Маржук, ты испачкаешь свое платье! Скорее иди и прими ванну, - приказал он сыну и повернулся к слуге: - Пусть Генбелу и его другу немедленно согреют ванну и принесут чистые одежды. И пусть все служанки помогут им мыться! И приготовить праздничный обед, я хочу выслушать историю сына, которого считал мертвым. Но сперва приведи себя в порядочный вид, Гембел.

Слуга тут же помчался выполнять приказ.