И что теперь? - Юрий Горюнов

от входа, и расположившись на диванчиках, напротив друг друга, пили кофе. Денис поведал свою историю, а что в таких случаях говорить Евгений не знал, но пытался по-мужски поддержать друга.

– Должен, – нарушил молчание Денис, – но не получается. Безответная любовь очень давит. Мне хочется взаимности, тогда это, наверное, было бы счастье, – и снова замолчав, стал смотреть за окно на улицу, где моросил осенний дождь, поздней осени. Прохожих было мало, все старались укрыться от не погоды, и улица была пуста и уныла.

– У меня сейчас настроение такое же, как эта погода, – продолжил он, – также сыро и скверно.

– А ты давно ее знаешь? Кто она такая?

– Она недавно пришла к нам. Работает в экономическом отделе, а я пришел к ним по вопросу обсуждения программы по экономическому анализу, и, увидев ее, понял, что пропал.

– Ну, еще не пропал, а только собираешься, – пытался шутить Евгений, – а ты с ней разговаривал?

– Мимоходом и по делам.

– А не пробовал мимоходом дать ей понять, что она тебе нравиться?

– К несчастью у нее есть мозги.

– Откуда знаешь? Проводил трепанацию?

– Очень смешно, трепанация это по твоей части. Я общался с ней по рабочим вопросам. Вопрос намеков отпадает. И вообще она очень общительна, весела, всегда улыбается и просто замечательная.

– А пригласить ее куда-либо?

– Я боюсь.

– Чего?

– У меня язык немеет, когда я ее вижу. Да если и скажу, то боюсь получить отказ. В лучшем случае улыбнется, а если засмеется?

– Я тебя не узнаю. У тебя нет слов для девушки? Вспомни, как мы просто знакомимся.

– Это совсем другое. Если она откажется, либо у нее кто-то есть, то мне будет вообще паршиво, и как я буду чувствовать себя, видя ее? Нет, я так не смогу.

– А как лучше? Или ждешь, что появится другой? Надо выяснять сразу.

– Ага, а если она не свободна, то сразу писать заявление об уходе; я не смогу работать вместе, видя ее ежедневно.

– Денис, но нельзя все время жить надеждой, как-то надо решать вопрос. Он сам не решиться.

– Надо, но пока подожду. Это тебе со стороны кажется, что все так просто. В реальности, поверь, все сложнее. Каждый чувствует это по-своему и все трудно описать словами. Мне достаточно того, чтобы она была рядом. У меня сменились понятия счастья, что было раньше, мы оба знаем, что теперь знаю я один.

– Это ты мне объясняешь?

Но Денис промолчал, словно подбирая слова своим мыслям, но не все мысли можно облачить в слова. Евгений старался понять друга, но помочь ему мог только своим присутствием, которое тому было необходимо. Он догадывался, что сегодняшний звонок Дениса о встрече – это попытка убежать от одиночества своих мыслей, мыслей которыми он теперь жил, но также и высказаться.

– Странно, – продолжил Денис, – вот мысли крутятся и вроде бы все понятно, но стоит начать говорить, то слышишь, что несешь ерунду, все не то, потому лучше порой промолчать.

– Ты не обижайся, но я не понимаю тебя, надо все-таки что-то делать. Так можно и сгореть.

– Сгореть от любви! Интересно это как!

– Посмотри в зеркало, и ты увидишь, что уже тлеешь. Как ее зовут?

– Даша, красивое имя.

– Кто бы сомневался, как бы ее не звали, ее имя будет самым лучшим. Посмотреть бы на нее, что она… – Евгений не закончил фразы, прервав сам себя, увидев, как изменилось выражение лица друга. Его взгляд был устремлен за спину Евгения, и грусть в его глазах сменилась радостью.

– Да вот и она. Не оборачивайся, прошу тебя, а то она сразу поймет, что мы говорим о ней. Вдруг у нее свидание с кем-либо.

– Я могу только догадаться, что не с тобой. Подними руку и пригласи ее к нашему столику.

– Поздно махать руками, изображая мельницу, она уже заметила меня и идет к нам.

– А это шанс, – заметил Евгений.

К их столику подошла девушка лет двадцати трех – пяти, одета в темно-синее пальто, перетянутое поясом. Симпатичное смуглое лицо, прямой открытый взгляд, слегка растрепанные густые волосы были покрыты мелкой сыпью дождя.

– Привет, Денис, – обратилась она, – я вам не помешаю?

– Привет. Что ты! Познакомься – мой друг, Евгений.

– Даша.

Наступила неловкая пауза, которая возникает, когда люди не знают, как продолжить разговор. Это бывает либо при случайном разговоре, либо при отсутствии общих тем. Понимая, что у друга онемел язык, Евгений вступил:

– Очень приятно, что наш столик будет нарушен женским вниманием. Что стоим? Присаживайся, давай пальто, здесь тепло.

– Спасибо, – Даша расстегнула пальто и сняла его, передав Евгению. На ней была юбка длиной до колен, но реально подчеркивала ее фигуру, блузка с расстегнутыми двумя пуговками, которые позволяли чуть увидеть верх груди. Евгений повесил пальто на вешалку рядом.

– Присаживайся рядом с Денисом, напротив меня.

Даша села на диванчик: – Почему напротив тебя?

– Так мне лучше видно тебя, твои глаза.

– И что ты в них хочешь увидеть?

– Пока не знаю, но глаза хранят секреты души.

– Ты хочешь знать мои секреты? Зачем?

– Пригодиться. Буду знать, что ты представляешь из себя, влюблена в кого или нет.

– А зачем тебе знать люблю ли я кого?

– Если ты свободна, то например, у Дениса есть шанс понравиться.

– А у тебя?

– А я ленив для таких дел.

– В любви ленивых не бывает. Но я умолчу о своих симпатиях. Что еще хочешь знать?

– Например, твой образ. Вот пока стояла, а потом села я успел рассмотреть две составляющие: грудь и ноги. Если открыто одно, другое должно быть закрыто, иначе это не пристойно.

– Даже так! И как у меня в этом плане?

– Все достойно. Чуть расстегнутые пуговки блузки позволяют видеть в пределах допустимого, но ноги более закрыты.

– Ты всегда так смотришь на женщин?

– Почти.

– Радует, что я выдержала экзамен.

– Я все быстро замечаю, но что это я. Кофе будешь?

– Не откажусь, и посижу, может быть еще, что-то про себя возможно узнаю, как меня видят глаза мужчин.

Евгений не ответил, а поднявшись, направился к стойке бара, давая возможность другу сделать попытку к сближению.

– Я договорилась встретиться здесь с подругой, пришла, а ее нет, – словно оправдывала свое появление Даша. – На улице дождь и лучше подождать здесь. А вы просто так здесь или что-то обсуждаете? – обратилась она к Денису.

– Так просто коротаем вечер, – коротко ответил он, понимая, что надо что-то говорить и молчание не в его пользу. – Ты не обижайся на Женьку.

– Нисколько, он все сказал открыто и без тени меня задеть.

– Он такой.