Секрет китайской комнаты - Елизавета Коробочка

Хэби не любила китайцев. Сраные обитатели континента засрали все доски около «Изанаги» своим контентом, оставшимся еще с тех далеких времен, когда их страна еще существовала. Плюс ко всему у них были просто ужасающие по мощности ЛЕДоколы, в частности от давно сгинувшей «Цилинь Нетворкс», которые до сих пор отлично вскрывали любой корпоративный ЛЕД — и стоили целое сраное состояние. А еще они писали черти как. Короче, от них были сплошные проблемы, и поэтому ее вывело из себя то, что именно сюда позвал их Кагура.

Его можно было понять — в таком месте Ханзе их не отыщет. Не потому, что не сумеет дотянуться, скорее всего попросту не пустят. «Тэнгоку», «Хорай» — в таких местах люди, как он, не приветствовались. Поэтому, как бы обстановка вокруг не казалась миниатюрным филиалом ада, она все еще не могла не найти гениальным то, что Кагура вообще об этом месте знал.

Он сидел в маскировке — фиговой, честно говоря, учитывая его белоснежный цвет волос, выбивавшийся из-под кепки — и крутил на палочки лапшу. Они быстро обменялись приветствиями и теперь ждали, когда к ним выйдет человек, который… который. Кагура выразился весьма невнятно, но, если Хэби поняла верно, он должен был отвести их в место, где они сумеют поговорить без любопытных ушей за спиной.

— Шумно тут, — бросил Кичиро, и Кагура наградил его вялой улыбкой.

— Это еще не самое популярное место. Представь какой кошмар творится наверху.

Пока он говорил все это, из толпы, словно призрак, выплыл дед.

Китайский дед — прямо со старых фоток из Сети, в алом танчжуане и маленьких черных очках, по лицу сразу видно было — сраный торгаш. И ни одного импланта. Хэби ощутимо напряглась, когда он неторопливо подошел к ним и одарил Кагуру широкой улыбкой, следом за чем обменялся с ним парой слов. Еще и китайской знает, отметила она про себя, сверля их назначенную «мамку» взглядом. В Кагуре таилось больше секретов, чем можно было себе вообразить.

Затем дед обернулся к ним. Поклонился. Ну все, сейчас начнет втюхивать.

— Господин Хоши сказал, что вам нужны меры самой высокой предосторожности, — проговорил он странным торопливым тоном. — Мы с господином Хоши пришли к соглашению, а так как вы его друзья, то оплата с вас взята не будет. На первый раз.

Потом он подумал.

— Но за еду платить все равно придется.

Некоторое время они посверлили с Кагурой друг друга взглядами, словно еда тоже должна была входить в это условие, и затем дед чрезмерно торжественным голосом добавил:

— Лапша Мао! Пятнадцать видов! Самая популярная в Синдзюку, между прочим! Стоило один раз прорекламировать по телевизору. Его еще кто-то смотрит!.. Немыслимо.

— Я лично проводил кастинг, — заявил Кагура, втягивая лапшу.

— Неплохо, — насмешливо фыркнул Кичиро, и Исао с важным видом кивнул.

— Спасибо.

Мао и Кагура произнесли это одновременно и затем уставились друг на друга.

Комедия. Превосходно.

Но у них было не так много времени на то, чтобы предаваться юмористической стороне их сотрудничества. Кое-как закончив торговаться и согласившись на какую-то жутко острую лапшу дядюшки Мао, с которой он обещал несварение и прочие интересные последствия, узнать которые можно будет только в ближайшей уборной (единственным осмелившимся оказался Исао), они наконец прошли вглубь ресторана. Через шкаф. Коридоры сменяли один другой, пока, наконец, они не подошли к невзрачной двери.

Черная Комната, так назвал ее Мао.

Внутри была полная темень: потолок, стены и пол были настолько черными, что, казалось, поглощали любой входящий свет. Единственным предметом мебели был стол, стоящий посередине, вместе с терминалом на нем. Провода от того тянулись куда-то за угол, в небольшую закрытую пагоду, по размеру напоминавшую коробку из-под холодильника.

Хэби критично покривила рот, понимая, что сигнал перестал ловить. Понятно, тут все было экранировано или засрано глушилками.

— Место где не действует ни интернет, ни жучки, — гордо представил Мао гостям свое творение. — Абсолютная невозможность прослушать. Здесь ведутся самые тайные дела!

Оглядевшись по сторонам, Исао вдруг фыркнул.

— Полезно. Надо нам свою завести.

Ага, и запирать там Кичиро, чтобы…

— Я по роже твоей змеиной все вижу, что ты там думаешь.

Ничего подобного. Наговариваете.

— Даже не знаю, как господин Хоши узнал, что я владею такой комнатой… — взгляд Мао пробежался по Кагуре, но тот даже не оглянулся, придирчиво осматривая помещение. — Но я радостью меняю свои услуги на помощь, которую он мне предоставляет.

Вряд ли тут была замешана одна лишь реклама лапши.

Кагура поступал так явно не из-за одной лишь работы. У него был мотив — мотив, из-за которого он согласился прийти сюда и выменять комнату в обмен на какие-то темные услуги. Можно было предположить, что он делал это исключительно ради работы, но что-то в голосе Кагуры изменилось, когда Хэби при первом звонке упомянула, что вероятность прослушки будет равна восьмидесяти процентам. Ханзе был опасным противником, и играться с ним надо было осторожно.

Обойдя стол, Мао постучал рукой по терминалу.

— Все подключения из этой комнаты исключительно прямые, через этого малыша. Чтобы вы понимали уровень в безопасности.

Двинувшись к пагоде, Мао дернул за шторку и обнажил перед гостями ее содержимое: человека с десятком проводов, подключенных к его позвоночнику. Сидя в позе лотоса, он сложил руки в молельном жесте, а глаза его были закрыты. Позади раздался чей-то свист, но Хэби лишь недовольно повела плечом. Она знала о надежности приверженцев Нео-Шакьямуни, но никогда им не доверяла.

Одно дело — любить Сеть, но совсем другое — желать уйти туда окончательно

Так поступали лишь совсем сумасшедшие. Юрэи или дикие искины. Но никто адекватный не захочет добровольно покинуть телесный мир и уйти в пространство единиц и нулей.

— Наш собственный монах. Фильтрует входящие сигналы. Ни один вирус не проскочит, ни одна капелька информации не утечет. Этот человек скорее умрет, чем даст такому случиться. Все ваши данные хранятся ограниченное количество времени, а сам монах находится в нирване, потому можете не беспокоиться за безопасность.

С уважением склонившись перед монахом, Мао поджег ароматические палочки и поставил рядом с пагодой, закрыв жалюзи вновь. Затем он направился к выходу и по пути бросил весьма многозначительную просьбу не мусорить, и, особенно, не пачкать ковер лапшой.

После этого двери комнаты закрылись.

Давно Хэби не ощущала такой пустоты в голове. Отключение от Сети не было чем-то страшным, но, когда проводишь в ней почти все свободное время, такие моменты ощущаются иначе. Словно тебя оглушили, забрали жизненный источник.

Прошмыгнув ближе к Кагуре, Кичиро громким шепотом