Секрет китайской комнаты - Елизавета Коробочка

Пока их взгляды не пересеклись.

И Исао показалось: она что-то произнесла. Одними губами.

Словно узнала.

Но не разобрал — потому что замах ранее дал свой результат. Мопед врезался прямо в нее, отшвыривая назад с такой силой, что она мгновенно улетела в темноту дальше по улице, и лишь слышны были удары о землю и скрежет металла. Но ни единого крика, ни возгласа.

Лишь тишина. Мертвая.

Камеру внутри магазина снесло, и все, что увидела Хэби из финала перестрелки — лишь огни выстрелов внутри комбини и последовавшую за этим тишину. Но ей не нужно было видеть, чтобы понимать — ее команда вышла из этого боя победителями. Против городской легенды, против врагов, знавших все наперед… Она могла сколько угодно говорить, что считала их немного раздражающими, но это была ложь.

Как хорошо, тяжело выдохнула она. Как же, черт возьми, хорошо.

Пальцы начинали неметь, и она знала, что это значит — Кайто все же ввел ей охладитель. Хороший мальчик, умный. Она же говорила, что он догадается.

На видео троица выбралась из комбини, и Кайто с громким воплем «Хэби-тян!» куда-то поспешил. Кичиро же тем временем оставил на прилавке (это было видно через разбитую витрину) несколько иен, прежде чем схватить несколько пачек лапши и потопать за Исао, аккуратно вернувшим раздолбанный мопед на место.

Откинувшись назад, она взглянула на Ханзе, продолжавшего наблюдать за сценой с крайне трудно читаемым выражением лица. За все время тот успел сменить ликование на удивление и на еще более сложные эмоции, и сейчас во все глаза смотрел на медленно растворяющуюся в темноте троицу.

— Хм-м-м…

Только это и произнес.

Видимо, тот факт, что Кичиро выжил, никак не укладывался у него в голове.

Потом нахмурился и заметил:

— Он… умеет заводить друзей…

Вместе с этим рядом возникли профили с фотографиями Кайто и Исао, запечатленными на недавней съемке. Шерстит Сеть, поняла она. Собирает информацию. Чертов ублюдок. Но ей нечего было сказать, поэтому Хэби лишь повела плечом.

Нельзя было выдавать о себе слишком много. Чревато, с такими людьми, как он.

— Не беспокоишься? — резко произнесла она. Ханзе бросил на нее недоуменный взгляд. — О своей подруге. Она едва ушла.

В это же время пустота вокруг них пришла в движение, и среди темноты возникло множество огней. Все больше и больше, они трансформировались в неказистых чудовищ, словно сошедших с древних картин. Хромированный скелет, лисы с бубнами, огненные колеса…

— С моей подругой, — улыбкой произнес Ханзе, — все будет в порядке. Это лишь расходник. Заслужишь доверия — узнаешь побольше.

И щелкнул ее по носу, едва ощутимо.

Существа вокруг продолжили свой ход.

Вот он, подумалось Хэби, парад сотни демонов, которые сейчас Додомеки натравит на кого-то в Сети.

— Давай начистоту. Ты либо очень чистая, либо хорошо врешь. Одно из двух. Меня устраивают оба этих варианта. Я люблю играть. Я свяжусь с вами… когда понадобитесь. Можете продолжать делать то, что вы делали. Вы прошли мой… тест, — он хихикнул, — развлекли меня. Передавай Кичиро, что он не так уж и плох… Хотя нет, ничего не передавай. А то он еще узнает, что это я натравил на него убийц. Так что, давай так.

Ханзе сложил руки замком и взглянул на нее с доброй солнечной улыбкой.

— Ты нарыла кое-какую информацию, но не смогла утащить ее с собой. И, конечно же, завела пару контактов, с которыми в скором времени свяжешься. И тогда мы решим, что делать с вами. В положительном ключе, разумеется. Выясним, зачем вы нужны там, а мы — вам. Идет?

И он протянул ей руку, вновь.

Но уже не для проверки.

Хэби недоверчиво уставилась на него и сузила глаза. Этот человек, напомнила она себе, только что хотел убить твоего друга просто потому, что он ему не понравился. Рукопожатие у Ханзе было крепким, горячим — мужским, а рука твердой.

Он улыбался, и это была одна из самых искренних улыбок, какие она только видела.

— Меня зовут Ханзе Макото.

И в ту секунду, когда их руки разомкнулись, ей почудилось — на секунду — словно вместо Ханзе перед ней появился глитч, образ красивой женщины в роскошном кимоно.

Улыбка у них была одинаковой.

Затем, киберпространство померкло.

Где-то далеко, на одной из крыш, сидела она.

Раненная рука держалась на одних лишь проводах и лоскуте мяса, под ногами образовалась лужа крови, но она этого словно не замечала. Блаженным взглядом смотря куда-то в пустоту, она качалась, словно вот-вот потеряет сознание, лишь для того, чтобы в самый последний момент резко распахнуть их, глаза — яркие, зеленые — и продолжить цикл заново.

Дыхание хрипом вырывалось у нее из груди.

Затем, раздался щелчок. И по локальной связи, в ушах у девушки, зазвенел полный ярости голос Ханзе:

— Ты, мать твою, опять все просрал. И мне опять придется за тобой все убирать. Что с тобой не так, Отора?! Ты становишься бесполезным, ты это понимаешь?

Разбитый мопед тоскливо поблескивал поломанными фарами в неоне пробуждающегося города.

Стоя перед ним, его хозяин с тоской осматривал повреждения. Нет колеса, изрезанный катаной, расстрелянный едва ли не в упор… Больше этот хлам с места не сдвинется, это точно.

Опустив на него сумку доставщика, хозяин мопеда издал полный тоски и боли вздох, следом за чем накинул капюшон и неторопливо двинулся в темноту.

Что ж, подумалось Ситиро. С этой работой тоже не вышло.

Глава 4. Паломничество на гору Пэнлай

Что бы не произошло за этот небольшой промежуток времени, пока его пытались убить в комбини, домашний терминал решил аналогично послать Кичиро нахер и перестал отвечать. Можно было предположить всякое — самое страшное даже — но, когда он прибыл на место, к себе домой (очаровательное местечко, переделанное из складского помещения старого ангара, где тысячу лет назад располагался базар одежды), то увидел… Да ничего он не увидел. Это одновременно и радовало, и настораживало, типа, какого черта вообще? Нет, ну, то есть, хорошо, но…

И целая куча ошибок компиляции. Манящий образ Момидзи оставался так же далек, как… ну, далек. Вот. Просто. Боже, нельзя же подбирать к каждому слову поэтичное сравнение, он же не писака какой-то.

Он думал об этом весь путь назад. Пропускал мимо ушей рекламу модного отряда «Накатоми» — «Ши-Тэнно», лишь изредка посматривал на прохожих. Когда начинаешь менять внешность по одному лишь желанию, зачастую начинаешь присматриваться