Возрожденная страсть - Тара Пэмми

— Так ты с ним встречаешься? — набросился на нее Викрам.

— Саймон, что именно произошло?

— Кто-то сфотографировал нас. Как мы целовались на скамейке в саду, когда выступал Устаджи. Фотографии разлетелись по Интернету.

Оттолкнувшись от него, Эни выудила из сумочки мобильник и набрала в браузере свое имя. Она никогда не делала этого прежде. Их с Саймоном фотографии с трех разных ракурсов: она сидит у него на коленях, прижавшись к нему, его широкие ладони на ее спине, ее руки обвивают его шею…

Ее взгляд скользнул по заголовкам и комментариям.

«Тайный роман Эни Рааваль с Саймоном Де Акостой!»

«По-видимому, Эни Рааваль взломала код, чтобы добраться до богатого и успешного Саймона Де Акосты: она завязала дружбу с его дочерью Мирой Верма».

«Ни для кого не секрет, что они проводят много времени вместе на съемках последней постановки «Рааваль-хаус».

«Похоже, умная Эни с самого начала знала, что путь к сердцу магната недвижимости лежит через его дочь…»

Телефон выскользнул у нее из рук и с громким стуком упал на ковер.

— Это все выглядит так, как будто я подружилась с ней, чтобы добраться до тебя, как будто я…

Слезы показались у нее на глазах.

— Мира… она видела это? Она спрашивала об этом? Пожалуйста, Саймон, что ты ей сказал? Ты сказал ей, что это не так? Она ненавидит меня сейчас? Что я должна сделать?…

Ее колени подогнулись, и она рухнула на пол.

— Ш-ш… дыши, Энжел.

Низкий голос Саймона прервал молчание. Всего через секунду он оказался рядом с ней, притянул ее к себе на колени так легко, как если бы она была ребенком. Его мускулистые руки обнимали ее; теплый рот коснулся ее виска.

Она не могла перестать думать. Ненавидит ли Мира ее сейчас? Захочет ли снова ее видеть? Неужели она уже потеряла свою девочку?

Эти мысли были похожи на отравленные стрелы. Ей казалось, что на грудь давит большой камень.

— Посмотри на меня, Эни. Посмотри на меня.

Она подняла на него заплаканные глаза.

— Ты знаешь, что это было не так, Саймон. Я бы никогда не стала так обращаться ни с одним ребенком, особенно с ней. — Рыдание прервало ее слова. — Я бы никогда не использовала тебя, чтобы добраться до нее. Я ненавижу то, как СМИ могут испортить любые отношения… Я ненавижу, что они все искажают.

Он сжал руки на ее плечах.

— Я знаю. Посмотри на меня, Энжел. — Его карие глаза были полны доверия, уголок рта приподнялся, от этого у нее перехватило дыхание. — Я знаю тебя и верю тебе. Доверься мне, если ты не можешь доверять никому другому.

Эни склонила голову, уткнувшись лицом ему в шею. Она сосчитала до десяти, вдыхая его мужской аромат.

— Что она думает обо мне сейчас? Что она сказала?

— Она видела эти сообщения, да. На самом деле это она сказала, что я должен позвонить тебе. Чтобы ты этого не увидела. Что я должен поговорить с тобой, предупредить тебя, прежде чем кто-то другой скажет тебе.

Эни рассмеялась сквозь слезы.

— Мира такая хорошая, Саймон. Ты должен гордиться ею.

— Она действительно очень хорошая, и я ею горжусь! Это ты напомнила мне, что у нее есть голова на плечах. Она не верит ерунде, что ты использовала ее, чтобы добраться до меня. Я спросил ее, не хочет ли она поговорить об этом, и она сказала, что хочет поговорить с нами обоими. По ее словам, она умирает от желания узнать от тебя все сплетни. Она в порядке, Эни, клянусь. Посмотри на меня.

Эни посмотрела на него — на лицо мужчины, которому предложила заняться сексом, человека, которому выболтала свою самую страшную тайну и которому предложила жениться на ней в момент безумия. Саймон не оставил ее, он был здесь. Он держал ее так, как будто она была для него самой дорогой вещью в мире, и он… Ее дыхание сбилось совсем по другой причине, когда она увидела свое отражение в его глубоких карих глазах.

— Мне очень жаль, что я так эффектно опозорилась.

Саймон покачал головой, отбрасывая потные пряди волос с ее лба.

— Последние несколько недель были очень тяжелыми, Энжел. Тебе нечего стыдиться.

— Я ведь сделала все возможное, чтобы найти тебя там, где нас никто не побеспокоит, Саймон.

— Тише, я знаю это. Если кто и был безответственным, так это я. Я тот человек, который не видел, как Мира беспокоилась обо мне. Я не осознавал, что она волновалась из-за меня. Ты заставила меня это увидеть.

— Так, может быть, мы могли бы сказать, что спасаем друг друга?

Он ухмыльнулся.

— Ты знаешь, моя мысль, что ты должен на мне жениться, начинает мне нравиться все больше и больше, — слишком громко произнесла Эни, желая подразнить его.

Атмосфера в гостиной сменилась, напряжение стало еще ощутимее. Не было никаких шансов, что ее братья и их жены не услышали ее слова.

Эни закрыла глаза и сжалась.

От смеха у Саймона затряслось все тело. Она открыла глаза и увидела, как он качает головой.

— Мне так жаль, — прошептала она.

— Без проблем. Зато у меня наконец-то будет повод подраться с твоим старшим братом.

Она испуганно воскликнула:

— О, пожалуйста, нет! Не дай ему повода разозлиться на тебя, Саймон, — сказала она, понизив голос только сейчас, когда было уже слишком поздно.

Эни освободилась из его теплых объятий, хотя и не хотела, чтобы он отпускал ее. Саймон помог ей подняться. Эни покачнулась, но только на мгновение. Выудив носовой платок из сумочки, она вытерла лицо и повернулась лицом к своей семье.

Беспокойство на лицах ее братьев, потрясение в их глазах вызвали у нее новый спазм в горле, но она сумела сдержать слезы. Боже, все годы, что отказывалась жить полной жизнью, она только усугубляла их вину.

— Мне жаль, что вам пришлось это увидеть. Но я в порядке. Правда, — сказала Эни.

Вират внимательно посмотрел на нее и Саймона, прежде чем сказать:

— Мира, она наша…

— Да, — сказала Эни, перебивая его. — Но я не хочу говорить об этом. Я не хочу, чтобы кто-то узнал об этом за пределами этой комнаты. Я не хочу, чтобы Мира пострадала от всего этого. Она для нас на первом месте. Достаточно того, что я знаю ее, вижу, какая она замечательная. Достаточно того, что она тоже знает меня и считает меня своим другом.

Братья кивнули.

— Ты не можешь выйти