Дело о фамильном проклятии (СИ) - Куницына Лариса

— Да не было никакого проклятия! — воскликнул Марк. — Кто-то убил или похитил девушку, кто-то взорвал башню, кто-то запер де Турнье в склепе. Это был человек, а не проклятие!

— А что с болезнью де Руже? — спросил Эдам, старательно обдумывая известные ему факты.

— Это тоже загадка. Как и перстень, пропавший с его руки вместе с пальцем.

— Какой перстень? — насторожился капитан.

— Когда вы навещали его с младшим де Олондом, разве незаметили на его руке странный перстень с круглым красным камнем, похожим на глаз дракона, который держат чёрные когти?

— Да как же я мог смотреть на какие-то перстни, когда видел, во что он превратился! Я был в таком же ужасе, что и Дамьен, но взял себя в руки, потому что кто-то должен был сохранить самообладание в такой ситуации.

— А раньше, когда он был здоров? Вы ведь встречались с ним? Видели у него такой перстень?

— Нет, я бы запомнил столь зловещий предмет. Когда мы приезжали в прошлый раз, он был женихом Жаклин, потому мы сошлись с ним по-дружески и даже устроили пирушку. Это позже я узнал, что он обидел её. У него были на руках какие-то перстни, но такого точно не было!

— Где ж он его взял и почему он пропал?

— Думаете, это важно? — уточнил Эдам, который любил следить за ходом рассуждений хозяина, когда тот вёл очередное расследование.

— В этом деле много странного, но мне почему-то кажется, что этот перстень играет в нём немалую роль. Может, и нет, но… Кто мог отрезать покойнику палец, чтоб забрать его кольцо?

— Де Турнье?

— Ни у него самого, ни в его тайнике перстня не было.

— Ребель?

Марк задумался, а потом покачал головой.

— Не знаю, — он посмотрел на небо, которое снова начали затягивать тучи. — Поедем в замок. Скоро стемнеет и, возможно, снова пойдёт дождь.

Они вернулись туда, где Шарль караулил коней, сели в сёдла и поспешили в обратный путь. По дороге Марк чувствовал, как постепенно крепчает ветер, а тучи, казалось, гнались за ним, затягивая небосвод. Его мысли тоже были тревожны, он всё думал, кто потратился на порох и потащился в грозу на пустошь взрывать башню. При этом дочь барона к тому времени уже пропала, а поиски её не дали результата. Потом он припомнил, что искали девушку несколько дней, после чего барон узнал о том, что башня разрушена, и прекратил поиски. Но если её разрушили раньше, разве б он не узнал об этом сразу? Ведь наверно именно пастух принёс весть об этом в деревню, а староста отправил гонца в замок. Или барон не знал, когда и как была разрушена башня, и связал это происшествие с грозой и пропажей дочери? Если он всю жизнь помнил об этом проклятии и в тайне страшился его, то все эти события в состоянии отчаяния и страха вполне могли слиться для него в один кошмар.

Тайна перстня-убийцы ​

Они ещё были довольно далеко от замка, когда с небес обрушился холодный ливень. Марк поспешно поднял капюшон и накинул его на голову, а недовольный внезапным душем Гром без всяких понуканий ускорил бег, стремясь скорее добраться до тёплой, сухой конюшни. Он вырвался вперёд, оставив позади других всадников и, подлетев к закрытым воротам, возмущённо заржал, едва удерживаясь от того, чтоб встать на дыбы и ударить в них тяжёлыми копытами. Привратник услышал его и поспешил распахнуть ворота.

Марк промчался по аллее, понимая, что если промокнет насквозь, ему даже не во что будет переодеться, поскольку он не взял с собой из Лорма другую одежду. Соскочив с коня, он потрепал его по холке и почти бегом бросился к дверям.

Дверь не была заперта, и нижний зал встретил его полумраком и тишиной. Он осмотрелся. Ни слуг, ни баронессы он не увидел. Несколько горевших факелов не разгоняли быстро сгущающуюся тьму, а лишь обозначали собой стены и лестницу. Направившись к ней, он поднялся на второй этаж. Там тоже было тихо. Где-то в глубине коридора виднелся свет, видимо там занимался делами Дамьен. Потом снизу раздался голос капитана Лафара, призывавшего слуг, и Марк отказался от своего первоначального порыва пойти к молодому хозяину замка и сообщить ему о результатах поездки. Справедливо решив, что Лафар сам всё расскажет своему другу, он направился в покои короля Франциска.

Его камзол был сух и это его порадовало. Только штаны на коленях были чуть влажными, потому он, войдя, сразу подошёл к камину и сел в кресло. Из-за полога балдахина выглянула белая лисья мордочка. Впрочем, это ему показалось лишь в первый момент, потом он понял, что это лицо, хотя тоже лисье, немного бледное, заспанное и обрамлённое встрёпанными волосами.

— Ты приехал? — зачем-то поинтересовался лис, сползая с кровати и, подойдя, сел в соседнее кресло.

— Да, и узнал кое-что интересное.

Марк рассказал ему о том, что им удалось выяснить. Лис слушал внимательно, чуть наклонив голову и глядя в огонь.

— Всё чудесатее и чудесатее, — пробормотал он, когда Марк закончил свой рассказ. — Я и раньше считал, что здесь дело нечисто, но чем дальше, тем более странно оно выглядит.

— А ты где был? — спросил Марк, в надежде, что лис тоже что-нибудь разузнал, но тот пожал плечами.

— Я ходил в лес поохотиться на зайцев. Не то, чтоб я оголодал с здешних харчей, но мне нужно было уложить всё в голове. Не знаю, как у вас людей, а у нас лисов мозги устроены особым образом. Чтоб разобраться в ситуации, нам нужно перестать о ней думать и заняться чем-нибудь другим. Мне лучше всего помогает охота. Когда гонишься за петляющим зайцем, рискуя врезаться носом в дерево или угодить в овраг, как-то не до размышлений о пропавших девицах и разрушенных башнях.

— И?

— Я так ничего и не понял, — признался кумихо. — Но мне не даёт покоя вся эта история с перстнем.

— Тебе тоже?

— Я его видел, Марк. Он выглядел очень тревожно и необычно для вашего мира. Этот глаз дракона словно смотрел на меня, и я понял, что к нему прилагается зубастая пасть и кинжальные когти. Мне стало жутковато.

— Тебе?

— Марк, в иерархии демонов нашего мира лисы далеко не на самых высоких ступенях. Всегда найдётся кто-то сильнее, опаснее и коварнее. Выживает тот, кто не связывается с теми, кто может сожрать.

— Я понял тебя. Так что с перстнем? Может, нам стоит выяснить о нём побольше?

— Каким образом?

— Спросить. Я уже поговорил с капитаном Лафаром. Он сказал, что не видел такого кольца раньше. Значит, перстень появился у де Руже после отъезда капитана в Лорм, но ещё до того, как он сам заболел. Об этом может знать барон или его супруга.

— Давай спросим у них! — поднялся с места Джин Хо.

— Прямо сейчас?

— А что тянуть? Давай, шевелись, — и он направился к двери.

Марку осталось только последовать за ним. В доме было всё так же тихо. Марк прошёл по коридору и постучал в дверь комнаты баронессы. Ему никто не ответил, и он решительно направился дальше. Постучав в высокие двери покоев барона, он услышал за ними какое-то движение, а потом скрипучий голос:

— Входи, дорогая…

Чуть смутившись, он всё же открыл дверь и вошёл в просторную комнату, освещённую десятком свечей, вставленных в подсвечники и канделябры в разных концах помещения. Здесь не было кровати, должно быть спальня находилась за одной из двух дверей, расположенных в боковых стенах друг против друга. Посредине стоял большой резной стол, за которым в старинном кресле, закутавшись в плед, сидел барон. Он как-то беспомощно и чуть подслеповато посмотрел на вошедших и вздохнул.

— Простите, я думал, это моя жена.

— Вам не стоит извиняться, это мы так некстати нарушили ваш покой, господин барон, — учтиво произнёс Марк. Осмотревшись, он увидел у стола ещё одно кресло и присел в него, не спрашивая разрешения. — Мы не станем утомлять вас своим обществом. Я прошу вас только ответить на несколько наших вопросов, и мы немедля оставим вас.

Барон какое-то время задумчиво и грустно смотрел на него, видимо, где-то в глубине души желая выгнать наглых юнцов, но при этом помня, что перед ним граф, внук его сюзерена, а так же недавно высказанные Марком угрозы относительно ренты и арендованных земель.