Разгар зимы - Кресли Коул

— …что я сдался, лишь бы только избавить любимую от мучений, — подхватил Винсент, — я решил пожертвовать собой. Во всяком случае, ты была верна своему слову и расправилась с нами достаточно быстро.

— Все, что мы делаем – из-за тебя, — Вайолет потянулась к Винсенту и принялась играть его волосами, — каждый шаг в нашей семье предпринимается с оглядкой на тебя. Отец назвал меня Вайолет потому, что это единственный цветок, которым ты не можешь управлять[14]. Никогда больше.

Она говорила так, словно я... создала их? Так же, как они создавали новых Бэгменов. К горлу снова подступила тошнота.

Ужасные слова готовы были сорваться с языка: я просто играла в игру.

Но я промолчала.

Если бы их история была записана, то в ней я была бы злодеем.

Вдруг я поняла, что она и так записана.

Внесена в хроники.

— Мы – избранные, Императрица, — в один голос ответили Винсент и Вайолет, — мы – возмездие. И мы помним. Скоро ты увидишь. Мы будем любить тебя очень, очень сильно.

Казалось, что сейчас они возьмутся за руки и начнут ими размахивать, но Вайолет, держа датчик в одной руке, другой продолжала играть с волосами Винсента, пока тот раскалял ложку. Когда же они проявят свои силы?

Я бросила взгляд на Селену. Что обо всём этом думает она?

Она была так близко. Нужно было дать ей больше времени.

— Я уже не та, что была в прошлых играх, — сказала я близнецам, — я считаю омерзительным то, что сотворила с вами. Но вы ведь все равно меня накажете?

Винсент оскалился в хищной улыбке:

— Самыми немыслимыми способами.

Вместе они добавили:

— Практика ведёт к совершенству.

Я сдержала дрожь.

— Ты будешь смотреть, как мы калечим и убиваем мужчину, которого любишь. А потом мы заберём вас с Лучницей на север, как узников нашей любви. Вы увидите Первого собственными глазами, до того, как мы их у вас отнимем, конечно, — он мельком взглянул на Селену, но та уже застыла без движения, — пока мы туда доберемся, Лучница, твоя рука уже исцелится. Чистый холст, который Первому предстоит преобразить.

Откуда он знает про руку? Шпионы?

— Зачем пытать Селену? Она ничего вам не сделала.

— Тело Лучницы светится красным – цветом кровопролития – мечтательно произнесла Вайолет, — Первый придет в восторг. Он будет лично её истязать.

— Она удовлетворит наши пристрастия, — Винсент отвёл глаза от Селены, — ты удовлетворишь нашу жажду мести.

— Этого не будет, — ответила я.

— И как же ты нас остановишь, а? Императрица испепеленного мира? — сказал он с насмешкой. — Мы ожидали от тебя и остальных более мощного противостояния. Мы слышали ваши позывные, слышали, что вы объединяетесь. Но перед нами только вы двое? И это совсем не весело.

Вайолет погладила брата по спине:

— Мы любим игры и веселье. А вы не дали нам ни того, ни другого.

— Будут и другие, — я блефовала, — на подходе сильнейшие игроки нашего альянса. Мы здесь только для разогрева.

— Альянсы вынуждают к принятию решений, — сказал Винсент, — когда в них вступать, когда нарушать обязательства. В трудную минуту ни один Аркан не будет тебе верным союзником. Вы просто временно используете друг друга.

И мои отношения со Смертью это подтверждали. Но как насчёт Селены, которая несмотря на свои переломы, тащила Финна в лагерь?

— Это не так. Теперь нет. Эта игра другая. Мы — другие.

Вайолет отлепилась от брата и, расхаживая с датчиком в руке за спиной у Джека, продолжила, как будто я ничего и не говорила.

— Узники нашей любви требуют принятия решений. Теперь, когда у нас вы двое и охотник, придут ли ваши союзники вам на выручку?

— Естественно, — соврала я. Вернётся ли Габриэль? Он знает только то, что я сошла с ума и набросилась на Тесс, как и предупреждал Джоуль.

— Ты там готова, Ви? Ложка почти нагрелась.

А мне Винсент пояснил:

— Когда ложка сжигает ресницы прежде, чем металл прикоснется к плоти – это идеальная температура.

Вайолет схватила Джека за волосы и снова подняла его голову.

— Просыпайся, негодник! — Она встряхнула его, но реакции не последовало, — он придет в себя, к тому моменту как ты будешь готов, любимый.

Я без раздумий выпалила:

— Если вы вырежете мои глаза, то они вырастут снова, — по крайней мере я так думала, — несколько месяцев назад, я отрезала свой большой палец, и он восстановился. Разве вы не хотели бы на это посмотреть? Вы могли бы снова и снова отрезать мне пальцы.

Никогда бы не подумала, что скажу такое вслух.

Винсент равнодушно махнул рукой.

— До этого мы еще дойдем, — он осматривал раскаленную ложку.

Я его не заинтересовала. Думай, Эви!

— А где именно на севере живет Первый? Это ваш отец?

Селена обхватила рукоять меча, напрягая мышцы...

— Не надо, Лучница. — Винсент угрожающе повертел пистолетом, который забрал у Селены, и прицелился.

Она замерла. Он определенно умел пользоваться оружием.

— Подойди к Императрице, — велел он, — я хочу, чтобы вы обе наблюдали за представлением из первого ряда.

Когда Селена повернулась, меня словно под дых ударили. На ее лице застыло выражение, которого раньше я никогда на нем не видела: растерянность. Впервые за время нашего знакомства, Лучница не знала, что делать.

Глава 13

— Все, что мы сделаем с ним, мы сделаем и с тобой, — сказал мне Винсент, приближаясь к Джеку.

Вайолет сгорала от нетерпения:

— Я соскучилась по его воплям, — хихикала она, — он такой хорошенький, когда кричит.

Винсент бросил на неё взгляд полный ревности:

— Ви?

— Не красивее, чем ты, когда кричишь, любимый.

Пока Любовники бранились, я шепнула Селене:

— Спрячься за мной. Я прикрою тебя от пуль. Доберись до датчика.

— Мысль нехеровая, Эви, — она сжала мое плечо, — готова?

Я кивнула, настраиваясь пойти под пули...

Раздался пронзительный свист, похожий на звук приближающейся ракеты. С оглушительной громкостью брезентовая палатка... поднялась и исчезла в ночной тьме.

Габриэль?

Он сорвал палатку на лету!

Столбы завалились, опрокидывая мебель. Воспользовавшись замешательством близнецов, Селена выхватила меч и бросилась на Вайолет. С молниеносной скоростью она отсекла ей руку. Прежде чем конечность достигла земли, Селена подхватила датчик, сняла с кнопки палец Вайолет и зажала её своим.

— Получай, дрянь.

Даже истекая кровью, Вайолет улыбалась:

— Это было неожиданно, Лучница. Остерегайся Императрицы.