Взгляд куклы - Александра Варёнова

трудов. Но ни одна кукла не идеальна. У двоих вовсе деревянные руки‑ноги. У одной, – я кивнула на первую «раздетую» куклу, – кожа собрана по лоскуткам. Если бы не арест, кто знает, до чего бы Микаши Ори дошёл в своих изысканиях. Может, и правда сотворил бы чудо…

– Рензо‑сан, вы пугаете.

– Атмосфера места влияет, наверное. Сделай фотографии кукол, пожалуйста. – Я с сожалением оглядела эти произведения искусства: уже мёртвым, им предстояло умереть ещё раз, хотя любой коллекционер отгрохал бы уйму денег за каждую. – Дамы, сейчас вылетит птичка.

– А останки? – Ама с фотоаппаратом наперевес почти угрожающе двинулся куклам навстречу. – Неужели он уничтожил все кости и внутренности?

– Вполне вероятно. Это ненужный ему материал. Да и место занимают. – Я подняла взгляд на Мэри Три, улыбающуюся, молчаливую и покорную. С густыми волнистыми волосами. – Но кое‑что, вероятно, сохранилось… Да и собак вокруг рёкана пустить стоит.

В этот момент сверху послышался обеспокоенный голос слуги:

– Эй, вы там живы? Господин неожиданно быстро вернулся, а я и что сказать ему, не ведаю…

– Расскажите сказку! Сказку! – затрещали куклы наперебой.

– Ой, кто там?! Вы, что ли, служанок сюды притащили?..

Мы с Амой нескладным хором – не без надрыва – рассмеялись. И смех хоть немного помог отпустить тяжёлую и мрачную историю.

Самое сложное в работе частного детектива – докладывать о результатах расследования клиентам. Даже когда речь шла о простой измене, реагировали чаще всего бурно – срывались на слёзы или крик, не верили или обвиняли во всех смертных грехах: «Так и знал, что нельзя доверять этой сучке». А уж как отреагируют родители мальчиков, трудно было представить. Я ожидала настоящее испытание силы воли. Убийства детей в принципе вызывали большой резонанс в обществе, а уж изощренные убийства детей…

Шинья сохранял непоколебимость всё то время, пока расширяли проём, но приказал убрать буддийские статуэтки в коробки, обитые бархатом. Он всё ещё оставался главой клана и не мог нарушить традиций рода, которые призывали его чтить святыни. Я не стала заикаться о том, что, вероятно, статуэтки заберут в качестве вещдоков. Всем нам нужно было держаться за что‑то привычное. Ама курил прямо в помещении, но отойдя в сторону. Слуга суетился, пытаясь напоить всех чаем. Я перебирала в уме фразы, как буду рассказывать обо всём Кураиве Мохико, которая и запустила всю эту цепочку событий. Хотя, вероятно, давать отчёт мне предстояла перед всеми родителями и опекунами, замешанными в деле.

Когда люди якудзы закончили возиться с полом, открывая вид на холодный неприветливый подвал, Шинья спрятал руки в рукавах роскошного кимоно, наверняка сжимая кожу: вот и всё нетерпение, смятение и стресс, которые он позволил себе выказать. Действительно достойный глава. Перед знакомством с куклами Ама сказал ему лишь: «Сами всё увидите». И с одной стороны, это было оправдано – мало кто поверил бы в рассказ о совершенных и одновременно жутких механизмах, даже транслируйся оно по центральному каналу. А с другой, возможно, стоило предупредить о некоторых моментах и нюансах заранее… Благо, я ещё успела застегнуть платья и несколько успокоить девушек «сказкой на ночь». Иначе все чувствовали бы себя неуютно под аккомпанемент мелодичного смеха из темноты.

Когда кукол наконец подняли, Шинья сначала обомлел, а затем безошибочно подошёл к одной из них, застыв напротив. Это была самая совершенная кукла из всех, с гладкой кожей без видимых изъянов и в красном оборчатом платье.

– Сынок… – Слёзы на лице властного статного человека смотрелись странно. – Сынок!

Кукла просто улыбалась. Поскольку на пластинках не было подобного слова, ответная реакция не последовала. Но скоро, я знала, Шинью захлестнёт ещё одна волна шока.

– Ваш сын послужил вдохновением и… материалом для создания данной куклы, но она – не он.

– Материалом? – голос Шиньи звучал надломлено.

– Да. При изготовлении куклы были использована его кожа и волосы, – я давно научилась жуткие вещи преподносить нейтральным тоном и нейтральными выражениями: ни к чему нагонять жуть на человека, только что повторно потерявшего сына.

– Надеюсь, моему мальчику не было больно… Он ведь, знаете, боевой! Хотя его и путали с девочкой, не морщился, поранившись или обжегшись… – Шинья улыбался сквозь слёзы, и фразы прыгали, то уходя в фальцет, то спускаясь до шёпота. – Плечо однажды вывихнул, так даже не закричал, когда вправляли! Лицом о бетон приложился, так ходил весь в зелёнке нос задирал и ребятишек по соседству пугал. Он – боевой! Парень не промах. Но всё‑таки… – голос Шиньи совсем просел, наждачкой ввинчиваясь в уши. – О Будда! Пусть бы он не чувствовал этой боли!

Шинья стоял и смотрел в никуда. Слёзы стекали по его щекам и подбородку, воздух выходил из груди с присвистом. Но никакого падения на колени, воздетых рук, стенаний или проклинаний всех и вся. Было в этой стойкости что‑то от самурая. Я не знала, что ему сказать и надо ли. Вероятно, к моменту похищения сына якудзы Микаши Ори уже наладил процесс и перестал пытаться заменить часть органов в попытке создать недокиборга, как это было показано на найденных листах в ящике стола. Но достоверно я не могла быть в этом уверена.

– Кукольное ремесло требует большой сосредоточенности, поэтому лишний шум ни к чему, – прежде чем озвучить, я прокрутила фразу несколько раз в голове и осталась довольна формулировкой. Но в другом решила не щадить: – А Микаши Ори работал много и хорошо.

– Папа будет сейчас работать? – На этом невинном вопросе, произнесенным тонким голоском, вздрогнули все. – Папе нельзя мешать! Папа будет творить!

– Сестрёнка! Сестрёнка! У нас будет сестрёнка! – отозвались другие куклы.

– Что это такое? – Шинья побледнел стремительно, словно увидел призрака.

– Заложенные реакции на определённые слова и фразы, – я уже чувствовала себя экспертом в области шарнирных кукол. – Частично отключается, когда куклы «спят».

– Спят?

– Опять спать? – в голосах кукол отчётливо проступали капризные нотки. – Не хотим! Хотим играть!

Шинья испуганно покосился на кукол, но я уже научилась их игнорировать.

– Что‑то вроде спящего режима компьютера. Иначе бы они всё время как минимум передвигались. По специальным рельсам и заданному маршруту, но всё‑таки… – Магнитные рельсы удалось обнаружить благодаря выпавшей из кармана Амы пепельнице, которую еле удалось оторвать от пола, а потом подтвердить гипотезу металлическими пластинами на подошвах туфель кукол. – Активацией служит фраза «Куклы словно живые».

– Довольно фантастично и фанатично…

– Мы любим папу! Папа лучше всех! – перекрикивая Шинью, куклы вновь затрещали.

– Папой они называют кукольника, – я избежала имени, чтобы снова не выслушивать похвальбы Микаши Ори. – Не волнуйтесь, скоро сюда приедут специалисты и заберут кукол в