Настоящие охотники за галлюцинациями - Дмитрий Мансуров

На этот раз Липсик пришел один, без брата, и сидел на трюмо, привычно покачивая ножками. Владислав вздрогнул, увидев зеленого знакомого: решил, что сейчас в родной квартире начнется финальное побоище. И как потом объяснить семье, что причиной кошмарного разгрома в квартире явилось доброе начинание в институте, связанное с избавлением страдающих от головной боли людей? Ведь заработанные на этом деле две с половиной тысячи рублей не покроют убытки и на сотую часть!

«Похоже, мне точно хана», – пронеслось в голове.

Черт грустно посмотрел на человека.

– Тебе хорошо, – сказал он.

– В каком смысле? – растерялся Владислав. Неужели со стороны он, избитый чертями, выглядит вполне жизнерадостно, словно какой-нибудь мазохист? Или черт, ушедши к бабушке, объелся у нее разными вкусностями на три года вперед, и теперь мучается животом?

– Ты вернулся домой, – пояснил Липсик, – а я не могу вернуться к своему любимому занятию.

– К какому? – не сообразил Владислав. После драки с чертями он стал немного заторможенным: шоковое состояние в отличие от боли еще не прошло.

– Лупить алкоголиков по головам, – напомнил черт. – Я только хотел сесть на шею Федору и хорошенько ему наподдать, как понял, что меня совершенно не тянет это делать. Я не знаю, почему, но всему виной именно ты!

– Вы все горазды валить вину на другого, – отпарировал Владислав. Дожили: галлюцинация обвиняет его в своих проблемах… – А доказательства моей вины где?

– После того, как ты при падении дернул меня за хвост, я не могу стучать по головам алкоголиков! – воскликнул Липсик в усиливающемся отчаянии. – Я больше не могу поднять на них сковородку!

Владислав понял, о чем речь, и нервно поежился: если каждый из дернутых за хвост рогатых музыкантов не сможет больше сделать то, чем занимался все свое время, то дело плохо: планету заполонят безработные черти. Вопрос в том, хорошо это или плохо?

– Найди себе другое занятие, – предложил он.

– Тебе легко говорить, – ответил черт, – а я больше ничем другим не занимался.

– Самое время исправить эту ситуацию.

– Да? Тогда предложи что-нибудь, раз ты такой умный.

Владислав призадумался: так с ходу ничего конкретного сказать нельзя. Ведь он понятия не имеет, что умеют делать черти, и как заставить их выполнять работу, не опасаясь, что черти не придумают очередную подлость и напрочь не извратят его светлую идею.

– Тебе важно узнать ответ прямо сейчас? – спросил он.

– Не обязательно, – ответил черт. – Неделю-другую я могу и подождать. Но ты должен отыскать мне новое занятие, иначе будешь в ответе за все то, что я натворю.

– Это еще почему?

– А разве не вы, люди, говорите, что вы в ответе за тех, кого приручили?

– Я похож на человека, который приручает чертей? В данном случае, тебя.

– Ты похож на человека, который оставляет чертей без цели в жизни. А это нас крайне озлобляет.

– Оно и видно… – поддакнул Владислав, вспоминая события в институте. – Но я точно знаю: есть люди, готовые принять чертей под свое командование.

– И как они выглядят, эти суровые личности? – заинтересовался черт.

– Очень просто… – Владислав стал вспоминать, какие люди готовы вызывать и приручать чертей, и есть ли у членов этой группы лиц что-нибудь общее? На ум приходили всякого рода некроманты, спириты и куча паранормальной публики. Но не пообщаться и потребовать исполнения желаний, а именно приручать рогатых согласились бы только некроманты и любители экстравагантного. Некроманты в наше время водятся разве что в фэнтезийных романах, а черта в книгу не пошлешь – не поймет юмора. Стало быть, остаются любители экстравагантного, но среди своих знакомых Владислав не встречал ни одного подходящего под данные параметры. Ему попадались необычные люди, готовые рисковать и побеждать, но даже они вряд ли согласились бы приручить черта и использовать его в качестве подчиненного. Скорее, с чертями начнут работать руководители охранных подразделений: поставить несколько рогатых на охрану объекта, надеть на них спецодежду, и ни один воришка и грабитель не сунется на охраняемую территорию, не опасаясь оказаться надетым на рога. – Например, как руководитель отдела охраны.

Черт захохотал.

– Что смешного ты услышал? – не понял Владислав.

– Ты предлагаешь мне пойти в охранники? – спросил черт. – Чтобы я добровольно отвечал за чужое имущество?

– А что тебя не устраивает?

– Я его первым спалю ко всем своим, или продам, – признался черт. – Ходить вокруг да около складов умеет каждый, но это нудно и тоскливо. Придумай что-нибудь еще.

– Так быстро я не могу, – признался Владислав. – Ты не против, если мы вернемся к этому разговору завтра?

– Нет, – развеселившийся черт добродушно хихикнул и обрадовал собеседника своим знанием о произошедших в институте событиях, – А, между прочим, я в курсе того, что ты сегодня натворил. Но ты не боись: мы с братом никому не говорим, где ты живешь!

– Извини? – Владислав сглотнул, почувствовав, что ненароком откусил от пирога намного больше, чем мог проглотить. Черти оказались смышленее, чем он думал. Они поняли, кто стал причиной их проблем с избиением алкоголиков, и теперь Владиславу придется до конца жизни прятаться за спинкой кресла папы римского или пребывать в главном столичном храме во избежание адской мести со стороны негодующих представителей темной стороны мироздания. Он поискал глазами табуретку, понимая, что в ногах правды нет, и что сейчас он банально рухнет на пол. Черт как будто просчитал дальнейшее развитие событий: соскочил с трюмо и быстро принес из кухни старенький стульчик. – Меня уже ищут?! И у тебя спрашивали адрес?!

Черт довольно улыбнулся.

– Конечно, нет, – ответил он. – В смысле, адрес не спрашивают: никто понятия не имеет, что я с тобой разговариваю. Но ищут. Активно ищут, и рано или поздно их поиски увенчаются успехом.

– Твою м-м-м-м… – вырвалось у Владислава. – Ты уверен?

– Процентов на семьдесят. Суши весла, пока не поздно.

– А вот это ни за что! – Владислав неожиданно даже для самого себя свернул кукиш и показал его черту. – А вот это видел? Чтобы я, трезвенник в третьем поколении, бегал от алкогольных галлюцинаций?

«И потом, – подумал он, – как я объясню домашним, что решил переехать в другое место из-за того, что алкогольные галлюцинации мечтают прийти по мою душу. Тут дело пахнет даже не сумасшествием, а чем-то куда более серъезным».

– Если не убежишь сейчас, – сказал черт, – тебя самого превратят в галлюцинацию. Будешь ходить ночами по старому кладбищу и пугать слабонервных ночных прохожих… Могу тебя поздравить: ты стал легендой.

– Какой еще легендой? – Владислав вытаращил глаза. – Легендой чего?

Черт злодейски хихикнул и радостно потер ладоши.

– А ты как будто забыл? – вкрадчиво поинтересовался он. – Разве не по твоей милости десятки чертей оказались доведены до белого каления? До тебя подобное не удавалось никому, кроме одного легендарного человека – Каще… – черт запнулся, опасаясь произнести имя того, кто являлся профессионалом в сфере доведения до белого каления любых форм жизни: вдруг появится на зов, потом хлопот не оберешься.

– Кащенко? – предположил Владислав.

– Н-нет. Неважно… – нервно помахивая хвостом, ответил черт. – Давно было, и неправда. Короче говоря, ты исхитрился согнать десятки чертей с насиженного места. Они не могут вернуться на человечьи шеи, и потому до того разъярились – хоть всех святых выноси. Ты можешь собой гордиться – одним движением убил двух зайцев: лишил людей головной боли и наградил ею чертей.

– А вот нечего по головам стучать сковородками, – возмутился Владислав. – Стучали бы только по алкоголикам – еще ладно, но зачем бить обычных людей, чтобы у них болела голова?

– На все есть свои причины.

– Какие.

– Не скажу. Но даю подсказку: черти злопамятны.

– И что? Они собираются набить мне морду?

– Во-первых, не морду, а всего тебя. А во-вторых, разве они этого еще не сделали? – удивился черт. – Мне рассказали, что они увлеклись, и попутно мордобитию превратили в руины место, где ты работаешь. Это правда?

Владислава передернуло: произошедшее в институте предстало перед глазами как наяву. Даже боль на какое-то время вернулась.

– Разбомбили, – неохотно признался он. – Толпой на одного меня напали!

– Ну, так! – хихикнул черт. – Мы в этом плане дружные: и нам проще, и врагу больнее. Нападать всем скопом – наше призвание. В одиночку дерутся только романтики или терминаторы.

– Вы – черти, одно слово, – прокомментировал Владислав. Липсик охотно согласился. – Но зачем они институт разгромили? Мало им было выбить из меня пыль и песок?

Черт запрыгнул на трюмо.

– Понимаешь, – объяснил он. – Черти в ярости. Они унижены и оскорблены. Мы, знаешь ли, тертые калачи, и много чего повидали, но еще никогда никого из нас не отрывали от любимого занятия твоим способом. С непривычки такое к нам отношение вызывает приступ дикой ярости и желание немедленно свернуть врага в бараний рог.