Конец Света - Дмитрий Мансуров

Посмотрев на парочку пустым взглядом, охранник вышел из магазина и направился к бархану. Парочка запнулась и растерянно переглянулась.

– Когда это шоу закончится, и нам вручат цветы, - сердито сказал он ей (в голосе проскочили истерические нотки) - я исхлестаю ими съемочную группу!

Профессор прислонил голову к окну и с тоской посмотрел на тающий город. Микрорайоны рассыпались один за другим, город на глазах превращался в новую пустыню.

"А катализатор оказался мощнее, чем мы предполагали, - вздохнул он. - Может, мне еще не поздно податься в отшельники? Найду пещеру потеплее и стану в ней жить, замаливая грехи до конца жизни? Или займусь поисками ингибитора, если позволят обстоятельства".

Профессор моргнул, когда далеко в южной части города к небу взмыла огромная огненная сфера. Пламя поднялось над землей и исчезло, словно его и не было, а профессор застыл, гадая - взрыв ему привиделся, или там на самом деле что-то произошло?

Кажется, произошло: толпа притихла на миг и взорвалась восклицаниями, а донесшийся до магазина грохот взрыва и дрожание земли подтвердили его опасения.

Окна задрожали. То, к которому профессор прижался, завибрировало и несколько раз ощутимо ударило его по лбу. Профессор отодвинулся - окно сделано из небьющегося пластика и не разобьется, но шишки очень даже может наставить.

Грянул гром.

Молнии сверкали по всему небу - то слева, то справа от магазина. Поднятое предгрозовым ветром пылевое облако унеслось в северную часть города, и вокруг магазина остался тяжелый песок. Для полноты картины не хватало разве что появления ящериц и кустов перекати-поле.

Первые, тяжелые капли дождя протаранили песок и оставили на нем небольшие выбоины.

"Отлично, - подумал профессор, - по крайней мере, пыль прибьет к земле, и после ливня разойтись по домам будет проще - у кого дома остались, конечно… а вот интересно: остальные тоже думают о подобной ерунде, или я один выделился? Ведь среди погибших есть чьи-то друзья, родственники и даже… хм-хм-хм… враги. Ну, да, для кого-то эта катастрофа покажется небесным подарком - но таких счастливчиков явное меньшинство. Хм-хм… что-то я сегодня неправильный какой-то. Мир рассыпается, а я думаю о научном и выстраиваю гипотезы вместо того, что бы присоединиться к остальным и тоже наесться деликатесов или наконец-то попробовать колбасу по цене в две мои месячные зарплаты. Вон, кучка мужиков столпилась у винного отдела и жадно поглощает дорогущие вина, пока охраны нет. Если их поймают, за выпитое придется расплачиваться лет семьсот-восемьсот, не меньше…"

Он вдруг понял, почему думает о разрушении города с отстраненностью: разум отказывается поверить в происходящее из-за его невероятности.

По уличной стороне окна с улиточной скоростью ползла капля, оставляя узкий след - красную полоску - и медленно, но верно растворяла пластик.

На окно упала еще одна капля.

И еще одна.

И еще.

И еще десяток.

Скатываясь по окну, они оставляли за собой красные полоски, словно перечерчивали изображение рассыпавшегося города. Это казалось невероятным, но катализатор каким-то образом оказался не только в трубах, но и в туче.

"А может, мы просто надышались дымом и по-прежнему сидим в лаборатории? - предположил профессор. - Может, это нам привиделось?"

Но повлиять на ситуацию Грилинс не мог, и потому оставалось тупо ждать гибели или прекращения действия дурмана.

"Знал бы заранее, что завершение работы над книгой ознаменует конец всего города - и не начинал бы работать над переводом. Сжег бы книгу и пепел по ветру развеял, - подумал профессор. - Эх… узнать бы, кто придумал и первым использовал подобное вещество? И для чего? Неужели все пустыни на планете обязаны своим появлением злобным химикам далекого прошлого?"

В универмаге началась настоящая паника, но профессор не стал оборачиваться. Он и так знал причину: начался ливень, и первые капли пробивали в потолках и окнах небольшие дырочки.

"Чудо природы: гроза-дробовик" - лаконично подумал он и вздохнул.

Капли летели к земле и, уменьшаясь, оставляли позади пылевые полоски - воздух при контакте с ними превращался в песок. Появляющийся вакуум притягивал капли, летевшие следом, и соединял их в огромные сгустки воды. Сгустки снова рассыпались большими каплями, и те продолжали падение, уменьшаясь и превращая воздух в песок. Снова и снова образовывающийся вакуум притягивал и соединял измельчавшие капли в гигантские. Десятки тысяч многометровых пылевых черточек сдувались ураганным ветром, но появлялись новые полоски, через считанные мгновения тоже терявшие очертания. Тонны песка и воды стремились к земле, превращая ливень в небесный селевой поток.

Первые капли пробили крыши и оставили на месте столкновения красные пятнышки, а мгновениями позже на город обрушилась растянувшаяся от тучи до земли водная "армия". Дома, дороги, растительность - все, что находилось на пути ливня, превращалось в песок и размывалось. Потоки грязи стекали по деформирующимся стенам, дорожный асфальт превращался в песчаное покрытие, таявшие машины застревали в песке и буксовали до тех пор, пока не рассыпались.

Город таял под дождем, словно снег на майском солнце. Казалось, планета наконец-то решила помыться и избавиться от мелких паразитов, заведшихся на ее поверхности несколько миллионов лет назад, не давая никому из них уйти живым.

Профессор почувствовал, как ему за шиворот упала капля. Он вздрогнул, ожидая вспышки боли, но ничего не произошло - в место падения словно вкололи сильнодействующее обезболивающее.

Это радовало: умирать не больно.

"Теперь, когда смерть распахнула свои объятия, пришло время провести заключительный опыт, - подумал профессор, - Жаль, не удастся записать результаты и предъявить их комиссии… зато я точно буду знать о происходящем с человеком после смерти: умирает ли он окончательно и бесповоротно, или его душа продолжает существовать сама по себе?"

Отовсюду слышались крики напуганных и раненых в толчее. Люди искали спасения от падающего песка и воды, сметали с полок продукты и укладываясь вместо них. Кого-то сбивали с ног, некоторые превратились в песочные скульптуры и были растоптаны беспорядочно бегающей по залам толпой.

Профессор ничего этого не видел и не слышал. Он полностью погрузился в собственные мысли и готовился получить ответ на величайшую тайну существования жизни.

"Если там ничего нет, и я умру, то и беспокоиться не о чем, - думал он, - я просто перестану существовать, перестану мыслить, перестану вспоминать… мне нечем будет сожалеть о своей смерти, я… я просто исчезну, как погасший костер… Не ощущать себя, не чувствовать ничего и не видеть вокруг даже кромешную тьму… отключение, небытие… страшно… но недолго: если после смерти ничего нет, то и страх исчезнет вместе с ушедшей жизнью… а все-таки жаль, если там ничего… Пришли из пустоты и в нее же вернемся… Обидно никогда больше не услышать любимые песни, не прочитать любимые книги и не увидеть любимые фильмы… согревающее душу исчезнет вместе со мной. Великие творения, достойные существовать вечно, они… тоже исчезнут? Стихнет последний звук, погаснет экран, захлопнется книга… неужели то, что я считал посланием из высших сфер - всего лишь игра разума, на свою беду осознавшего себя во время краткого перехода из ниоткуда в никуда… А вдруг коллеги были правы, и видения переживших клиническую смерть - результат действий умирающего головного мозга? Ведь даже любовь - всего-навсего последствия реакции организма на им же выработанное химическое вещество… Но вдруг коллеги ошибаются, и химические и физические процессы организма - это материальный аналог ощущений, испытываемых бессмертной душой? Ведь любая материя может реагировать только на раздражение, вызываемое другой материей, душевные переживания формулами не опишешь, организм их не расшифрует - не та система. И потому организм вырабатывает вещества, синхронизирующие состояние души и тела. Я узнаю об этом… очень скоро… или не узнаю, если после смерти ничего нет - мне нечем будет узнать… Но почему я так спокоен перед ликом вечности? Любопытство не дает подняться панике, или капли дождя уже превратили в песок ту часть мозга, которая отвечает за эмоции? Мне уже нечем больше переживать - эта часть мозга уже отмерла… Ох, скорей бы уже терзания закончились… Ну, сколько можно перед смертью дышать - надышался на двести лет вперед! Давайте, я хочу знать результат этого эксперимента!"

Профессор поднял голову и увидел, что окно полностью покраснело, и ее верх распадается на части. Грилинс не стал ждать, пока пластик рухнет сам собой, и ударил по нему ногой. Окно площадью два на три метра завибрировало и осыпалось. Профессора окатило водой, и он успел отметить, что ничего не чувствует. Руки намокли и покраснели, а следом за ними профессор полностью превратился в песок и рассыпался горкой на бывшем бетонном полу.