Его считали подкаблучником - Владимир Колычев

– Информационная бомба!

Архаров увлек Пирожникова в свой кабинет. Званцев как завороженный потянулся за ними, но дверь закрылась перед его носом.

– Что ты нарыл? – спросил Архаров, усаживаясь за свой стол.

– Да там такое! – глянув на закрытую дверь, громко сказал Семен и продолжил же тише: – Парня нашли, жениха Марины, сестры Дробова. Яркин его фамилия, зовут Никита.

– И что?

– Он с Гороховым сегодня дрался.

– Зачем?

– У Марины роман с Гороховым был. Пока ее парень вахту тянул, она с ним. Только вот он ее бросил. Девчонка таблеток наглоталась, угодила в больницу. Никита туда приехал, а там Горохов. Вот они и поговорили. Яркин парень крепкий, боевой, морду авторитету набил, хотя и сам получил. Вот я и думаю, что Дробов тоже мог с Гороховым подраться, морду ему набить. Не зря же Паша у стоматолога был. Что он там делал? Просто зубы лечил или выбитые вставлял?

– Надо бы уточнить. – Архаров поднял палец, останавливая разговор.

Он нашел телефон врача, который предоставил Горохову алиби, взял трубку, набрал номер.

Петр Николаевич Ильин был занят, но вежливая дама, дежурный администратор, дала ответ и без него. Оказывается, Горохов Павел Иванович вставлял правую верхнюю «четверку». Двадцать седьмого обточили обломок, сняли мерку, а двадцать восьмого зуб уже вставили.

– Ты прав, Семен. Вставляли ему зуб. На обломок насаживали, – возвращая телефон на место, сказал Архаров.

– Марина росла без родителей, Дробов был ей за отца. Горохов ее обидел. Как он должен был отреагировать?

– Значит, был конфликт между Гороховым и Дробовым?

– Скорее всего.

– Кто же тогда Дробова убил? У Горохова, Надымова и Порошина алиби.

– Так, может, Горохов и убил. Сцепился с Дробовым, задушил его и поехал вставлять выбитый зуб. В двенадцать часов подрался, ровно в полдень. Экспертиза могла на час-другой ошибиться.

– Не исключено.

– У Горохова и другие телохранители есть.

– Да. – Архаров заглянул в свои записи. – Тюленев Владислав Георгиевич и Филатов Роман Борисович.

– Одни убили, а другие труп вывезли.

– И такое может быть.

– Надо бы заняться этим ребятами.

– Шерсти будет мало, а визгу много, – невесело проговорил Архаров, вспомнив об адвокате Горлове.

– Хотя бы алиби пробить.

– Сделаем. Но они уже обо всем договорились. Их голыми руками не возьмешь.

– Наблюдение теперь ничего не даст.

– Для него люди нужны, а у нас гастролеры продыху не дают.

Архаров не мог объять необъятное, но это не оправдание. Работа должна двигаться в правильном направлении. Тем более что мотив у майора для этого такой же большой и толстый, как подполковник Званцев. Летает эта муха перед самым носом, в глаза лезет, в нос, покоя не дает. Но, может, оно и к лучшему.

В давние времена профессия моряка считалась каторжной, но находились же люди, которых тянуло в море, несмотря ни на что. На войне могут убить, но существуют люди, которые добровольно идут в армию, служат, воюют. В девяностые годы врачам, учителям, инженерам месяцами не платили зарплату, но поток желающих поступать в медицинские, педагогические и политехнические институты не иссякал и тогда.

Да и уголовный розыск в те времена худо-бедно был укомплектован. Опера не переводились, хотя за свою работу они получали сущие гроши.

Зато адвокаты всегда жили хорошо, уж Вадим Клюев это знал. Отец сделал карьеру на защите уголовников, у него своя адвокатская контора. Он приглашал сына к себе на работу, а тому приходилось отшучиваться. Если некому будет ловить преступников, то и надобность в их защите отпадет. Как тогда отец на хлеб будет зарабатывать?

Тот пробовал настаивать, но Клюев не сдавался и продолжал служить под началом майора Архарова. Работы много, только успевай поворачиваться.

Машина остановилась перед больничными воротами, но шлагбаум не поднимался. Пришлось выходить, предъявлять удостоверение. Вадим всего лишь лейтенант, но его красные корочки подействовали на охранника так же, как если бы визитер был полковником. Дело не в званиях, а в самой системе, в которой он служил. Хотя, конечно, лучше быть полковником, чем лейтенантом. А еще круче – генералом.

Вадим подъехал к главному зданию больницы, поднялся в терапевтическое отделение, нашел Марину Дробову.

Девушка встретила его тусклым, безрадостным взглядом. Вадим представился, но Марина едва отреагировала на это.

Зато ее соседка, симпатичная на лицо, но неопрятная девушка, всполошилась. Она подскочила к Вадиму, схватила его за руку, потянула на выход:

– Товарищ лейтенант, нам надо поговорить!

Клюв глянул на нее важно, грозно.

– Мы обязательно с вами поговорим, – вырвав руку, сказал он. – Потом. А пока я бы хотел побыть с Мариной наедине.

– Она тебе ничего не скажет! – Девушка самонадеянно усмехнулась.

– Вы не могли бы освободить помещение?

– Не должна, но сделаю. Так уж и быть!

Девушка вышла из палаты, и Клюев подсел к Марине.

– Мне нужно задать вам пару вопросов. Что вы можете сказать о гражданине Горохове?

Вадим понимал, что начал разговор не с той ноты. Но будь он самим Цицероном, все равно не смог бы найти подход к Марине. Она не хотела реагировать на внешние раздражители. Ему нечем было вытянуть ее из той раковины, в которой бедняжка сейчас жила.

Вскрыть эту оболочку могла только новость о смерти брата. Но Вадим слишком хорошо понимал, в каком состоянии находится девушка, чтобы говорить об этом.

– Я его люблю.

– Скажите, а как брат относился к вашему роману?

– Я говорила Косте, что люблю Пашу, – сказала она и замолчала, начала погружаться в свое болото.

– Насколько я знаю, в больницу вы попали из-за Горохова.

– Нет, не из-за него. – Марина мотнула головой.

– А из-за кого?

– Я просто хотела умереть. Потому что люблю Пашу.

– Мне очень хотелось бы поговорить с вашим братом. Как вы думаете, где он сейчас может находиться?

– Костя у Паши. Он должен сказать ему, как сильно я его люблю.

– А он вас?

– Да, любит. И я его… – В ее голосе звучали острые истеричные нотки.

Вадиму захотелось вызвать врача, но в палату вошла соседка Марины.

– Поговорил, лейтенант? – с ехидной усмешкой спросила она.

– Да. – Клюев растерянно кивнул.

– Ну, тогда моя очередь.

Она взял его за руку и вывела из сумрака больницы на божий свет. По дороге назвала свое имя. В курилке достала из оттянутого кармана сигареты, протянула ему.

– Спасибо, не курю, – отказался Вадим.

– Здоровеньким помереть хочешь?

– Не собираюсь я помирать.

– Не зарекайся.

– Ты об этом хотела со мной поговорить?

– Я?! Вообще-то это ты должен со мной говорить. Марина мне все рассказала. А с тобой она молчать будет. Так что ты хочешь узнать?

– Где брат Марины может быть.

– А он что, пропал? – Нина нахмурилась.

– Ну, в общем, да.

– Вы его ищете?

– Ищем. Мне нужно знать, где он может сейчас находиться.

– Дома искали?

– Нет его там.

– А у бывшей жены.

– Нет, у нее не искали.

– А у Горохова?

– А он может быть там?

– Горохов еще та сволочь… Я его глаза видела. Подлые и наглые. От такого типа всего можно ждать. Я не удивлюсь, если с Костей что-то случилось.

Клюев решил рассказать ей об убийстве Дробова, конечно, с одним условием – Марина ничего не должна была знать. Но сначала он хотел выведать адрес бывшей жены Дробова.

Полномочий у начальника уголовного розыска немного, а возможностей еще меньше. Дел много, а силы и средства ограничены. Приходится выбирать приоритеты и согласовывать их с начальством.

А полковник Севастьянов не верит, что гражданина Дробова убил Горохов. О Званцеве и говорить не хочется. Тут как бы самому не усомниться.

Архаров нажал на кнопку звонка. Улица Каспийская, дом четырнадцать, квартира девять – по этому адресу жила Дробова Антонина Дмитриевна. Архаров хотел поговорить с ней.

Дверь открылась почти сразу. Ее распахнул здоровенный мужик с опухшей физиономией. Горящие глаза, перекошенный рот, шумное перегарное дыхание.

Он рванулся к Архарову и мог бы запросто получить прямой в голову. Но Егор не стал сопротивляться и позволил схватить себя за грудки. Ножа у мужика не было, пистолета тем более, так что бояться нечего.

– Ну, все, урод, допрыгался! – взревел мужик.

Архаров изображал испуг, внимательно наблюдая за его движением. Вдруг ударит головой в нос? Тогда надо будет подставить лоб или просто уклониться, вырваться из захвата.

– Что я такого сделал? – Архаров краем глаза увидел Пирожникова, который замахивался для удара.

Семен говорил с женщиной, вышедшей из подъезда им навстречу, поэтому задержался. Но он уже готов нанести удар. Как его остановить?

Архаров мотнул головой, глядя на него. Мол, не надо никого бить, все под контролем. Пирожников все понял и чуть отступил.