Ледовое небо. К югу от линии - Еремей Иудович Парнов

трудом выхватывал из сплошного потока отдельные плитки. Геометрически точные, словно вырезанные алмазом, они походили на пристыкованные панели, заготовленные для сборки типовых бесконечных конструкций. Не верилось, что эти образцово расчерченные детали несутся к тотальному уничтожению. С пугающей быстротой и безразличием несла их к вечной купели, где даже бессмертные воды теряют память о бывшем, конвейерная лента реки.

Сама собой приходила мысль о неодолимом круговращении. Жутко и весело было следить за обновлением ледяного купола планеты. Сквозь натянутую для безопасности проволоку, приоткрылся лишь ничтожней фрагмент, но и он бросал намек на грандиозность всего замысла. Ради такого стоило вытерпеть и долгую зиму, и слепую гнетущую ночь. Дух захватывало, в невесомость бросало, когда пробуждалась спящая в человеке сопричастность космическим актам творения. Не каждому удавалось ее осознать и понять, но стихийная взаимосвязь с ликующей даже в мельчайшей капельке жизненной силой ощущалась всеми. Как запах таяния, как горячая ласка солнца, заступившего на шестинедельную бессменную вахту, как предчувствие счастья. Из глубин выплывала, манила, мерещилась разгадка непостижимой северной власти. И с ней, с ее сокровенным призывом никак не соотносились всякого рода надбавки, коэффициенты и прочие заполярные льготы. Просто сосуществовали на различных уровнях, как низшее и высшее в человеке.

Зоркий Мечов первым углядел в речном хаосе ветвистые оленьи рога. Целое стадо, запоздавшее пересечь Енисей по тропе исконных миграций, уносило в море. Обдирая бока о шершавые кромки, животные еще пытались взобраться на неустойчивые льдины, но тяжелые плиты качались под копытцами и опрокидывались, мозжа трепещущую плоть. Адскими челюстями сомкнулись кромки и всколыхнувшаяся на мгновение лента, не останавливая бега, обрела прежнюю сплошность. Кое-где промелькнули отдельные рожки, набухшие кровью весны, но вскоре исчезли под лавой.

— Видели? — спросил Андрей Петрович, непроизвольно поежившись.

— Видел, — кивнул Логинов. — И не один раз… Между прочим, мы виноваты, — обломив ячеистый фильтр, вставил сигарету в мундштук, сухо клацнул зажигалкой.

— Почему? — спросил Мечов, слегка отстраняясь от дыма, ставшего для него неприятным. — Лично я тут ни при чем.

— И вы, и я, и все мы, — отрицательно покачал головой Логинов. — Невольно, конечно, зато неуклонно и с молодецким размахом тесним и губим дикую природу… Куда податься зверю? Мы же всю тундру опутали, перекроили на свой лад.

— Давайте остановим заводы и аккуратненько эвакуируемся на материк, — после откровенного обмена мнениями в дрезине, когда Логинов зарубил, по сути, его предложение использовать серу и окись железа, остающуюся в хвостах, Мечова так и тянуло на спор. — Не кажется ли вам, Владлен Васильевич, что во всех этих разговорах о дикой природе есть некоторый оттенок сиюминутности? Вроде погони за модой? Поговорили — и разошлись.

— Как? — поднял брови директор. — Вы что, газет не читаете? Или это так, шутка?

— А зачем? Разве мы хоть на шаг отступили от прежнего курса? Вы же сами сказали: «Молодецкий размах»! И верно: махаем, как бог на душу положит. Можно, конечно, возразить, что охрана среды возведена на уровень закона…

— Именно, — Логинов с некоторым удивлением глянул на Мечова и поспешно перевел взгляд на причал. — И, скажем прямо, кое-какие достижения налицо. Есть чем похвастаться.

— Только не нам, Владлен Васильевич — запальчиво возразил Мечов. — На Кавказе, в пустыне, даже в тайге, возможно, и удалось что-то наладить. Точно не знаю, специально не интересовался… Но здесь? — он пренебрежительно махнул рукой.

— Топки, которые перевели с угля на газ, по-вашему не в счет? — с мягкой усмешкой подсказал Логинов.

— В счет. Весь вопрос в том, почему мы так сделали? Не ради оленей, во всяком случае. Даже не ради себя, хоть и живем в городе без озеленения.

— Верно, — признал Логинов. — Так продиктовала экономика. Газ дешевле, с ним проще… Но разве плохо быть в союзе с экономикой?

— Газопроводы, — напомнил Мечов, — скоро третью нитку проложим. Уверен, что олешки, — он кивнул на реку, — заблудились как раз из-за них. Приняли трубы за ограждение. Боюсь, им просто не объяснили, что есть специальный проход.

— И нельму забыли предупредить про рыбоподъемники? — лукаво прищурился Логинов. — Как же, помню ваши остроты на последнем активе.

— Что? — Андрей Петрович удивленно раскрыл глаза. Директор явно вызывал его на спор. В разговоре сразу обозначилось двойное дно. Затея с прогулкой, как и следовало ожидать, возникла отнюдь не случайно.

Они неторопливо прошлись вдоль широкой колеи контейнерных кранов, обрамлявшей железнодорожные рельсы, и повернули обратно. Первый состав с комбината, терпеливо дожидавшийся подхода судоц, хорошо защищал от речного ветра.

— Ваши предложения, повторяю, мне нравятся, — директор вернулся к вопросу, на котором, по крайней мере так показалось Мечову, поставил крест еще в дрезине. В мягком уютном салоне, где они так крепко поговорили под привозное пиво «Будвар» с малосольным тающим во рту муксуном.

— Поэтому вы их и отвергли? — пустил пробный шар Андрей Петрович, заподозрив, что еще не все потеряно.

— Нет, не поэтому. От человека вашей квалификации, — директор определенно пытался подсластить очередную пилюлю, — иного я и не ожидал. Пока вы хлебали больничный харч, я еще раз внимательно проглядел вашу записку. Выглядит вполне благопристойно. Точное инженерное решение, обоснованные научные рекомендации, оптимальные экономические показатели — казалось бы, какого еще рожна?

— Вот именно, — счел нужным ввернуть Мечов.

— Но, милый мой, — директор не обратил внимания на реплику и даже потрепал дружелюбно Андрея Петровича по плечу, добавив многозначительно: — Это же норма! Не более! Надо, чтоб было не только правильно, но и хорошо. Со всех сторон хорошо.

Только теперь стало понятно, куда гнет Владлен Васильевич. Неужели он потребует от цеха переработать проект с учетом экологических требований? Для этого у Мечова не было ни соответствующих специалистов, ни времени, потому что все сивы он сосредоточил на освоении новых, с повышенной концентрацией железа и селена сульфитных полиметаллических руд. Разъяснять положение Логинову не имело смысла. Едва ли он заблуждался на сей счет, На новой территории, которую предполагалось органически пристегнуть к комбинату, проходка ствола продвигалась с завидной быстротой, строились новые заводы, прокладывались дороги, газопровод, высоковольтная линия. И на этой определяющей стадии следовало изменить проект. Причем самым коренным образом, но, разумеется, не касаясь уже возведенных сооружений. Характерный стиль, неповторимый почерк